Призыв - Дэвид Гейдер

Размышлять об этом, впрочем, было некогда. Отряд бежал через темноту, а когда наконец впереди оказалась развилка, Женевьева скомандовала остановиться. Пока все переводили дух, она жестом велела погасить факелы. Дурной к, подумал Мэрик. Дункан и Ута быстро затушили пламя, которое и без того уже едва горело.

Фиона подняла посох, пошептала — и он вновь засветился. На сей раз, однако, сияние было совсем неяркое. При таком освещении путь по пещерам, где каменный пол завален камнями и грудами мусора, обещал быть нелегким. Впрочем, это заботило путников куда меньше, чем неумолимо приближавшийся монотонный гул.

От этого звука по спине у Мэрика ползли мурашки. Он заметил, что Дункан, стоящий рядом, нервно стискивает рукоять кинжала. Смуглое лицо паренька блестело от пота, взгляд возбужденно метался из стороны в сторону, словно молодой Страж ожидал, что из темноты вот-вот кто-то выскочит.

Почему они остановились, Мэрик не знал. Все застыли как вкопанные и затаив дыхание ждали. Напряжение было почти невыносимым.

— Чего мы ждем? — наконец требовательно спросил Мэрик.

Николас от неожиданности вздрогнул и сердито глянул на него.

Женевьева протянула руку к Мэрику, но при этом даже не оглянулась. Ее напряженный взгляд, как и взгляды Келля и прочих Стражей, был устремлен совсем в другую сторону. Все они упорно смотрели в темноту, на то, чего Мэрик разглядеть не мог.

— Мы надеемся, что те, которые впереди, пройдут мимо, — едва слышно пояснила она.

— Мы угодили между двумя шайками порождений, — прошептал Келль.

Жюльен крепче сжал рукоять меча. Мэрик видел, что по лицу его текут струйки пота. “Создатель, врагам моим несть числа, — нараспев шептал темноглазый воин, — но вера силы мои укрепит; не убоюсь я и легиона…”

— Может быть, есть способ… — неуверенно начала Женевьева, но тут же осеклась.

Она глянула на охотника, и тот кивнул. Жестом приказав Кромсаю следовать за ним, Келль стремительно развернулся и побежал в ту сторону, откуда они явились. Женевьева бросилась за ним.

— Быстро! — на бегу приказала она.

И снова отряд сломя голову мчался через пещеры. Мэрик хотел спросить, почему они возвращаются, но говорить на бегу было невозможно. Он мог предположить только одно: то, что Серые Стражи учуяли впереди, было куда хуже того, что поджидало их сзади.

— Мэрик, когда начнется бой, держись рядом с Фионой! — на бегу прокричала Женевьева. — Защищай ее! Дункан, будешь с ним!

Мэрик едва успел осознать смысл этих слов, как бой начался. Седовласая женщина, высоко вскинув меч, бросилась вперед. Справа и слева от нее бежали Николас и Жюльен: один со щитом и шипастой булавой, другой с двуручным мечом. Все трое обрушились на порождений тьмы, которые возникли словно ниоткуда.

Рослые гарлоки, вмиг распознав извечных врагов, зашипели от бешенства. Впрочем, было уже поздно, и могучие воины прорубали в их рядах широкую кровавую просеку. Гул, окружавший их со всех сторон, усилился, и в нем зазвучала злоба. Сталь без труда рассекала зачумленную плоть порождений тьмы, и черная кровь хлестала из зияющих ран.

Мэрик попятился, выставив перед собой волшебный меч. Дункан, державшийся рядом с ним, низко пригнулся, сжимая в обеих руках кинжалы. Королю подумалось, что хищная позиция говорит о привычке драться стремительно и бесчестно.

Фиона сделала шаг вперед и остановилась рядом с Мэриком. Свет ее посоха разгорался все сильнее, покуда ослепительное сияние не залило всю пещеру.

— Больше нет смысла таиться, — проворчала она и ладонью толкнула Мэрика в грудь. — Отойди.

Подняв посох, магичка едва слышно проговорила несколько слов. Потом закрыла глаза — и магическая аура, которая окружала ее, усилилась. Мэрик, как было приказано, отступил на шаг, и, тогда перед Фионой возникло кольцо энергии. Воздух чуть заметно заколебался, пронизанный сверхъестественным свечением, и когда кольцо заскользило вперед по коридору и прошло сквозь ряды порождений тьмы, их движения явственно замедлились. Клинками они взмахивали так медленно, словно сам воздух мешал им двигаться. Зато Серым Стражам это явление не причинило ни малейшего вреда.

Женевьева и двое других воинов не ослабляли натиска и лишь надсадно хрипели, неустанно работая своим тяжелым оружием. Все трое были опытными бойцами. Удары они наносили аккуратно, но мощно и не тратили лишнего времени на каждого отдельного противника, пинком отбрасывая назад смертельно раненного гарлока, если требовалось освободить место. Ни Жюльену, ни Женевьеве, судя по всему, не мешало то, что в пещере явно было тесновато для их внушительных мечей. Без малейшего усилия они то наносили удары, то блокировали вражеские выпады. Николас не только сам прикрывался щитом от ударов, но и защищал, когда была возможность, товарищей. Булава его била стремительно, сокрушая вражеские челюсти и ломая руки.

Все трое ни на миг не упускали друг друга из виду, сохраняя строй и не давая прорваться ни одному порождению тьмы. Атаки их наносили врагу немалый урон. Порождения тьмы пятились, отступали, нечеловеческий гул перерос в злобное рычание. Воины, с ног до головы залитые черной кровью, удвоили натиск, и на мгновение почудилось, будто эти трое и впрямь сумеют отстоять эту узкую пещеру.

Не вышло.

Николас закричал от ярости, когда рослый гарлок обрушил на него сокрушительный удар, и воин вынужден был шатаясь отступить на несколько шагов по неровному каменному полу. Запнувшись, он упал навзничь, и тварь тотчас прыгнула на него и вонзила клыки в его лицо. Жюльен круто развернулся, глаза его округлились от ужаса, и одним ударом огромного меча он рассек гарлока почти надвое. Но было уже поздно.

Несколько низкорослых генлоков, проскочив мимо растянувшегося на полу воина, с восторженным рычанием ринулись к Мэрику и всем прочим, кто до сих пор не принимал участия в бою. Заклинание Фионы замедлило их, но ненамного. Женевьева наскоро попыталась прикрыть брешь в строю, но у нее ничего не вышло. Жюльен не мог прийти ей на помощь: он широкими взмахами меча отбивался от порождений тьмы, прикрывая себя и Николаса, — а удержать строй в одиночку она была просто не в состоянии. Мимо них проскочили еще несколько порождений тьмы. Линия обороны была прорвана.

Первые генлоки попытались пустить в ход копья, но прежде, чем хоть один из них успел нанести удар, в головы их вонзилось несколько стрел. Порождения падали, визжа боли и неистово терзая когтями собственные лица. Келль хмурясь шагнул вперед, одну за другой наложил на тетиву еще несколько стрел и выпустил их по приближавшимся, врагам.