Дураки умирают последними - Гуков Александр Михайлович Карась 72

Поставив чемодан, Алексей прошел к лежаку и, переступив его, открыл дверцу и удивился. Здесь находился прозрачный бронированный колпак и на подвижной турели стояла внушительная крупнокалиберная спарка из двух пулеметов со снаряженными барабанами, в каждом из которых было не меньше трех сотен патронов. Удобно устроившись в кресле, Алексей покрутил спаркой в разные стороны и вынужден был признать, его напарник отлично постарался, построив из всякого списанного хлама вполне приличный биплан, да к тому же неплохо вооруженный для гражданского, по сути, самолета.

Выбравшись с места бортстрелка, Алексей на пару мгновений замер и прислушался: заработал двигатель, и винт стал быстро набирать обороты, а спустя пару минут машина тронулась с места. Быстро пройдя в салон, он устроился в кресле и, когда биплан взлетел, достал из чемодана купленный в книжном магазине трехтомник и погрузился в чтение…

Через несколько часов, когда самолет пошел на посадку, у Алексея от всего прочитанного голова шла кругом. Если ему изначально показалось, что будет достаточно просто, то сейчас он уже так не считал, все усложнилось в несколько раз. Если с убитым четыре года назад лейтенантом Форрисом более или менее было понятно, то вот с остальными предполагаемыми отпрысками Казимира VII все обстояло в точности наоборот. Вообще истории аристократических родов были запутанными, а уж истории об основателях так и вообще походили на красивые сказки, не очень-то подтверждаемые историческими фактами. Может быть, поэтому аристократия очень не любит когда копаются в их семейных историях и их проверяют на подлинность. Кто же расскажет правду, как он заработал первый миллион?!

Одним словом, если исходить из официальной истории двух пилотов, служивших на авиационной ремонтной базе, то они имели вполне убедительные основания убить четыре года назад лейтенанта Форриса. Вот только Алексей не верил, что столь замшелые причины послужили для его ликвидации, тут было что-то совсем иное, хотя, конечно, в это многие, а скорее большинство могло с легкостью поверить… Но вот что более всего заинтересовало Алексея, так это шевалье Лагунис с дочерью, с которой недавно был помолвлен гвардии капитан Аркадий Корро. Род Лагунисов по знатности был никакой, чуть ли не возглавлявший список с самого конца, но это по знатности, принятой в имперской иерархии, а по факту Лагунисы входили в двадцатку самых богатых семейств империи. Типичный брак по расчету, где бедный, но знатного рода мужчина брал в жены низкородного происхождения девушку, но из богатой семьи, одному нужны были деньги, а семье невесты требовался тот статус, который никакими деньгами не купить. В общем-то, дело житейское, хотя и малоприятное, сплошной расчет и никакой тебе любви, любовь в таких делах – непозволительная роскошь…

Оторвавшись от книги, Алексей взглянул в иллюминатор и увидел, как биплан, сделав несколько кругов над большим полем перед небольшим поселением, неспешно пошел на посадку. Пришлось на скорую руку собрать чемодан и присесть в кресло, пристегнув себя ремнем для безопасности. Его напарник, освоившись во время перелета с управлением собранного им биплана, стремительно посадил машину метрах так в ста от довольно большого двухэтажного дома из бурого кирпича, из которого вышли несколько человек, с изумлением рассматривавших обшарпанный летательный аппарат.

Когда двигатель самолета был выключен, в салон вошел уставший напарник и, взглянув на Алексея, произнес:

– Леха, давай-ка ты сам иди, ищи этого отставного полковника, а я не могу, устал, сил нет, надо отдохнуть, а потом уже заняться перенастройкой системы управления, больно тугие они, надо несколько ослабить. Признаю, не рассчитал маленько с настройками-то…

– Что, проблемы с бипланом?

– Нет, что ты, нет никаких проблем, как раз таки машинка с большими перспективами получилась, наш первый пробный полет прошел вполне успешно, но не без погрешностей. С авионикой и вообще с механикой полный порядок, но я накосячил с системой управления, больно жесткие настройки установил, из-за чего управлять машиной было тяжело, все мышцы ноют от усталости, – с тяжким вздохом ответил на поставленный вопрос Иван и, помолчав несколько мгновений, добавил:

– Давай иди скорее, а то я реально мотаться устал, хочется нормально в постели выспаться, да к тому же вон глянь в иллюминатор, люди вышли и нервничают, кто это к ним тут нежданно-негаданно с неба свалился, того и гляди полицию вызовут, а оно нам надо?

– Ладно, пошел я… – выдохнул Алексей и, поднявшись, подошел к двери и открыв ее, выпрыгнул на свежескошенную траву и решительным шагом направился к полутора десяткам людей собравшихся из окрестных домов. Их понять было можно, ведь далеко не каждый день под их окнами самолеты приземляются. Остановившись в метрах четырех от замерших людей, Алексей представился: – Здравия желаю, дамы и господа. Позвольте представится, лейтенант шевалье Лексий Тутовин, Управление контрразведывательных операций четвертого департамента имперской тайной полиции. Подскажите, где мне найти полковника Константина Форруза в отставке?

– Вот тот самый высокий холм, где стоит старая смотровая башня, которой уже более четырех сотен лет, и есть родовое гнездо Форрузов, правда, в последний год полковник Форруз сильно сдал, что-то в последнее время хворать стал, – выйдя вперед, ответил представительный мужчина с бронзовым жетоном на груди, где имелась надпись «Староста».

– Благодарю вас за помощь, – поблагодарил Алексей и, обойдя небольшую толпу, решительно направился к самому высокому холму в этой местности, до которого предстояло идти несколько больше километра. Неспешно поднявшись на холм, он подошел к невысокому кованому забору и, найдя калитку, где висел колокольчик, дернул за веревку. Спустя минуту на звон колокольчика из небольшого здания для слуг вышел лакей и, подойдя к калитке, угрюмо осмотрел нежданного визитера и хриплым голосом задал вопрос:

– По какому поводу вы хотите побеспокоить полковника Форруза?

– По сугубо служебной надобности, я лейтенант Тутовин из управления контрразведывательных операций. Мне необходимо лично переговорить с полковником, дело касается безопасности империи, – негромко ответил на поставленный вопрос Алексей, с немалым любопытством наблюдая, как у лакея расширяются зрачки.

– Полковник Форруз болен, так что попрошу вас соблюдать требования врачей, сильно не тревожить его светлость, ведь у него больное сердце, – с искренней печалью в голосе проговорил лакей и, открыв калитку, впустил офицера, после чего провел его в хозяйский дом. Оказавшись внутри, Алексей сразу уловил запах застарелой болезни, и даже где-то совсем рядом присутствовал запах смерти, жить полковнику Форрузу, судя по всему, оставалось не так уж и долго…

Выслушав наставление врача, Алексей накинул на себя белый халат и, войдя в комнату, служившую больничной палатой больному, и поздоровавшись, присел на табурет, стоявший рядом с кроватью, и представился:

– Я лейтенант Тутовин из контрразведки, меня привело к вам одно дело… Я буквально вчера имел разговор со штаб-майором из особого отдела Первой воздушной армии Фредериком Коккурсом, и он мне сообщил о произошедшем с вами разговоре, случившемся по время проведения соревнований молодых пилотов «СТАРТ-9»… Вы сообщили ему о том, что из всех участников этих соревнований четверо из молодых офицеров рождены от нынешнего императора Казимира VII, и вот по этому поводу я и хотел бы услышать ваши пояснения…

– Должен признать, я этого визита ждал давно, нет, не конкретно вас, а вообще кого-то из вашего ведомства. Жаль, что Коккурс не очень умным человеком оказался, хотя он далеко не дурак, но в таких нюансах плохо разбирается, оттого и карьерный рост его успешным назвать никак нельзя… Хотя конечно, несмотря на все его недостатки, вы здесь… Да, лейтенант, я хорошо помню этот разговор, мало того, я его сам и затеял, вот только на «СТАРТ-9» было не четверо отпрысков императора, а несколько больше. Их было семеро, что само по себе беспрецедентно, на что я и обратил внимание нашего особиста, но он не придал этому событию особого значения. Да, я несколько занизил реальное количество отпрысков императора, чтобы не привлекать к себе внимание… Должен сказать, оно и к лучшему, что так получилось, за прошедшие годы я смог после своей отставки многое что раскопать, но прежде чем передать собранные мною материалы, будьте добры, предъявите ваши служебные документы.