Адмиралъ из будущего. Царьград наш! - Вячеслав Коротин

Но сейчас от Юрия Никифоровича не требовалось ни гениальности, ни даже особого напряжения ума. Действительно, в сложившейся ситуации план по созданию резервов для «десанта в Константинополь» напрашивался сам собой. Как и возможность их последующего использования для наступления на австрийцев.

– Великолепно, ваше императорское высочество. Мне такая хитрая задумка в голову прийти не смогла, – польстил одновременно и начальнику и себе генерал. – Заодно можно и министру шпильку подпустить. Потребовать под это дело увеличения снабжения огнеприпасами, особенно снарядами для артиллерии. Из войск уже нехорошие доклады идут, что снарядов не хватает, винтовок и патронов в обрез.

– Ничего, Суворов с одними штыками всю Швейцарию прошел, – отшутился Николай Николаевич, но тут же серьезно добавил: – Предоставьте мне к завтрашнему дню доклад на эту тему. Буду просить высочайшей аудиенции. – Он скупо улыбнулся, представив, как будет оправдываться перед племянником ненавидимый им Сухомлинов. «Снять бы его, но Никки отчего-то хорошо относится к этому лизоблюду, завалившему всю подготовку к войне. Боевые действия уже начались, а нехватка чувствуется во всем, начиная от сапог и кончая пушками и снарядами. Уже 21 сентября 1914 года он лично писал племяннику: «…Около двух недель ощущается недостаток артиллерийских патронов, что мною заявлено было с просьбой ускорить доставку. Сейчас генерал-адъютант Иванов доносит, что должен приостановить операции на Перемышле и на всем фронте, пока патроны не будут доведены на местных парках хотя бы до ста на орудие. Теперь имеется только по двадцать пять. Это вынуждает меня просить Ваше Величество повелеть ускорить доставку патронов». И никакого решения не последовало!»[14]

– Значит, жду вашего доклада. А места сосредоточения резервов подберите сами. Так, чтобы для любого случая можно было использовать, – отпустил подчиненного князь.

Глава 27. «Подковерные» дела

Через неделю после возвращения от Босфора пришла телеграмма из Петербурга, что для командования минными силами Черноморского флота направляется контр-адмирал Колчак.

«Вот этого «АДМИРАЛЪа» мне здесь, конечно, остро не хватало! – почти выматерился про себя Андрей. – Он ведь со своими амбициями запросто начнет в бутылку лезть и орган зрения на ягодицы натягивать… И как его Эссен отпустил? Такой ценный кадр…»

Ну да – мастер минных постановок, но на Черном море они уже не особо актуальны – устье Босфора давно заблокировано почти наглухо, сколько-нибудь крупные корабли оттуда пытаются проскочить в единичных случаях.

– Как считаешь, Андрей Августович, – Плансон словно прочитал мысли своего начальника, – почему именно Колчак?

– Понятия не имею.

– Но ты ведь его раньше знал. Так?

– Нет. Встречались пару раз в Порт-Артуре, но мельком. Знаю, что полярник, гидрограф, Николай Оттович Эссен о нем отзывается весьма благожелательно. Офицер, конечно, очень достойный, но почему нам не позволили назначить на место покойного Покровского кого-то из черноморцев – не понимаю.

– Разрешите, ваше высокопревосходительство? – В салон зашел Кетлинский.

– Слушаю вас, Казимир Филиппович.

– Авиаторы сообщили, что готовы продемонстрировать действие новых бомб.

– Спасибо! Выезжаем через пятнадцать минут. Прикажите подать мотор к Графской.

Через час командующий прибыл на полигон, и летающие лодки с «Алмаза» начали свой бенефис.

В качестве мишени соорудили земляной периметр, по форме и размерам повторявший среднестатистический турецкий форт в устье пролива, и именно по нему отрабатывали русские морские летчики.

Пикированием это, конечно, назвать было нельзя, но атаковали «алмазные» гидросамолеты не с горизонтального полета, а под углом градусов в двадцать к горизонту.

Внутрь «укрепления» попало около двух третей зажигательных бомб, но и этого хватило, чтобы понять: за двадцать минут бомбардировки внутри уже не могло оставаться ничего живого.

– Ну что, поедем, полюбуемся. – Эбергард первым направился к авто.

Издали «форт» действительно выглядел как филиал ада на Земле, но когда подъехали поближе и заглянули за бруствер, то обнаружили, что на площади приблизительно в гектар сиротливо пылают восемь «луж» огня. Не внушало… Хоть «лужи» были и приличного размера…

– Но копоти много, – мрачно бросил Плансон.

– Да уж… Подобные бомбы оружие – скорее психологическое… Дмитрий Борисович, – повернулся Андрей к флагарту, – попробуйте на эти зажигалки хотя бы свистульки какие-нибудь пристроить, чтобы выли в полете как-то по-особенному. На предмет того, чтобы наши визави, османские батарейцы, уже заранее морально готовились к огненному подарку.

Колечицкому до жути хотелось объяснить адмиралу, что у него и с артиллерийскими вопросами проблем предостаточно, но когда у тебя на погоне один просвет, а у оппонента аж три орла, особо не поспоришь.

– Есть, ваше высокопревосходительство!

Эбергард по выражению лица своего главного артиллериста понял, что сморозил полную чушь, что на предмет «свистулек» следовало договариваться с «летунами», но не отменять же свой приказ! Не поймут-с… Но категоричность стоит убрать:

– В первую очередь, Дмитрий Борисович, занимайтесь, конечно, артиллерией флота. Но именно вам я хочу поручить общение с авиацией по этому вопросу.

– Будет исполнено, ваше высокопревосходительство! – боднул воздух головой старший лейтенант.

– Благодарю! Можете идти! Константин Антонович, – обернулся адмирал к Плансону, – не возражаешь, если я тебя на сегодняшний вечер покину? Моя благоверная уже, наверное, забыла, как выглядит ее муж.

– О чем речь! Когда тебя ждать на эскадре?

– Завтра к подъему флага буду на Графской. Если что, конечно, – вызывайте в любое время дня и ночи.

– Надеюсь, что никакого «если что» не произойдет, а вот для Елизаветы Сергеевны я уже почти стал главным врагом семьи, – улыбнулся начштаба. – Еще недельку домой не придешь, так она и меня больше вообще никогда на порог не пустит. Пару дней можешь смело отдыхать. И передавай мой поклон своей очаровательной супруге.

Обнимать любимую, даже если не виделся с ней всего несколько дней (да даже, если несколько часов или минут) – непередаваемое блаженство. Так и хочется просто «растереть» по своему телу эту нежную и хрупкую плоть, нырнуть в нее и не выныривать никогда…

– Ну что, мой адмирал, – поинтересовалась Елизавета, как только прервался первый поцелуй, – как сплавали?

– Моряки не «плавают», а «ходят», – не преминул заметить командующий Черноморским флотом своей жене. – Жена адмирала таких гаффов допускать не должна.

– Ну да, ну да, – она должна лишь терпеливо ждать на берегу… – Ужинать будешь?

– А чем угощаешь?

– Гречей с тушеной свининой.

– Пойдет!

– Ты что, совсем дурак?

Слово «дурак» прозвучало в данный момент и в данном контексте совсем не обидно.

– Разумеется, запекли индейку. Оранжерей у нас не имеется, так что просто кислой капусты натушили. Я что, по-твоему, не знаю, что муженек домой вот-вот пожалует?..

– Все, все, родная, – потчуй своего благоверного тем, что приготовила, а потом пошли уже спать ложиться.

– Как тут тебя, соблазнить во время моего отсутствия не пробовали? – попытался пошутить за ужином Андрей.

– Будешь смеяться, мой адмирал, – приняла шутливый тон мужа Елизавета, – пробовали.

– Не понял… – набычился Эбергард.

– А тут и понимать нечего. Только не начинай Отелло из себя разыгрывать. Не я ему нужна, а ты. Хотя «подъехать» собирался именно через меня. Какой шикарный гарнитур из рубинов он пытался мне всучить, чтобы только побеседовать с тобой! – Лиза лукаво посмотрела на мужа.

– И что ты?

– Ответила, что в дела своего супруга не вмешиваюсь. Тип премерзкий. Даже внешне: такое впечатление… Ну, я не знаю – «выплюннотости»… Скользкий, гладкий, улыбка гадкая. А ведь он меня пытался ею «очаровать». Ничего, что я максимально ограничила время нашего общения и послала его вон? Вежливо послала. Вот его визитка, – жена подала адмиралу картонный прямоугольник.

– «Попугайцев Михаил Исаакович»… Кто это? И что за фамилия отвратительная? Какого дьявола ему от меня надо?.. Извини!

Андрей встал из-за стола и, дожевывая кусок индюшатины, направился в кабинет.

– Соедините с ротмистром Автамоновым! Немедленно!

Начальник контрразведки отреагировал именно «немедленно»:

– Здравия желаю вашему высокопревосходительству!

– К моей жене вчера приходил некто Попугайцев.

– Мы в курсе, ваше высокопревосходительство.

– Да оставьте вы титулование! Кто это такой и что ему может быть нужно от меня?

– Он давно у нас в разработке. Тип подозрительный, но пока брать его не за что. Следим. Занимается игрой на бирже.

– А если я вас попрошу избавить от его внимания меня и мою семью?