Договор - Инди Видум

откажутся принять, но это необязательно. Здесь без вариантов: без целителей город вымрет, а ремонтировать можно и подальше от зоны. Артефакторы остались, только оба семьи отсюда уже отправили, да и сами на чемоданах сидят. Механиков же нет ни одного. Так что услуга весьма дефицитная. К нам залетная артель наезжает, у них есть человечек в группе с таким навыком, так он все время, что не в зоне, корпит над заказами. Вообще, если бы не он, эту артель в город не пускали бы.

— Почему? — удивился я. — Потому что чужие?

— Потому что гниды, — поморщился Козырев. — У них через раз кто-то погибает, а то и несколько.

— Мне говорили, в зону вообще ходить опасно.

— Опасно. Но смерти не так часто происходят. А у них одна за одной. Причем новички гибнут. Эта артель еще имущество Мазина пытались отжать. — Он посмотрел на мою непонимающую рожу и пояснил: — Тот дом, который деминская артель тебе продала, Мазину принадлежал. У нас же как принято? Если родных нет, то имущество делит артель, к которой погибший относился. А эти заявили, мол, он с ними ходил, значит, имущество их. Скандалили, гниды. Но Егор Ильич им спуска не дал. Ценное из дома вытащил все сразу и за сам дом боролся. Куликов на его сторону стал, потому что Мазин-то в артели Демина записан был. И чего его понесло с этими заезжими? Хороший же парень был, перспективный артефактор. Эх, да что теперь говорить?

Он махнул рукой.

— Алексей Фомич, может, Степан и не в зоне погиб? — предположил я.

— Видели, как он с ними уходил, — пояснил Козырев. — А так да, слухи ходили всякие. Они тогда с новым парнишкой пришли, да парнишка тот поскандалил, как выпил, за нож схватился, да сам и порезался до смерти. Вот и болтали, что им нужна была живая жертва в зоне. К сожалению, это никак не проверить. С заезжими гастролерами не связывайся, мой тебе совет. Они сегодня здесь — а завтра ищи ветра в поле. Ответственности никакой не несут.

За разговором я и не заметил, что пришли мы к княжескому особняку.

— Оказывается, не ваша пианола ремонта требует?

— Не моя, — усмехнулся он. — Я похож на меломана? Княжон она. Хотели танцы перед отъездом младшей устроить — и такая незадача… А ты что, девушек боишься?

— А там есть чего бояться? Я человек здесь новый, их не видел.

Он рассмеялся, взял дверной молоток и постучал. Открыл нам важный слуга, и даже в ливрее, пусть изрядно истертой. Сам слуга тоже был не первой молодости, так что находился в гармонии со своим одеянием.

— К Наталье Васильевне. Пианолу ремонтировать. Мастера привел, — пояснил Козырев.

— Мастера? — слуга смерил меня недоверчивым взглядом. — Доложу.

Но в гостиную он нас провел, не стал закрывать дверь перед носом, хотя было заметно, что хотелось. Не перед козыревским — моим. Не внушал я ему доверия. Как не внушил я доверия и младшей княжне, которая выскочила в гостиную буквально через несколько минут.

— Алексей Фомич, Степан сказал, что вы привели мастера? — радостно выпалила она. — Где он?

Козырев кивнул в мою сторону.

— Позвольте вам представить, Наталья Васильевна, нашего матера. Петр.

— Аркадьевич, — добавил я, потому что выражение лица княжны мне определенно не понравилось.

На меня так никто и никогда не смотрел — словно на грязь под ногами. А ведь формально мы с ней по происхождению равны, хотя говорить этого я, конечно, не стану.

Козырев от смешка едва удержался, а вот девчонка насупилась. В ее лице было нечто неуловимо лошадиное, что, как некоторые утверждают, говорит о наличии аристократических корней. На мой вкус, данная особа была чересчур аристократична: к вытянутой физиономии с длинноватым носом прилагалась еще и тощая до невозможности фигура. Возможно, это издержки подросткового возраста? Ей всего шестнадцать, еще успеет округлиться. Жаль, но нос от этого короче не станет. Немного исправляли ситуацию глаза: большие, опушенные длинными черными ресницами. По поводу последнего у меня сразу возникло подозрение, что они подкрашенные, поскольку блондинка с темными ресницами — зверь редкий, практически исчезающий.

— Алексей Фомич, этот маскарад никого не обманет. Юноша на мастера не похож. По нему видна привычка к совсем другой одежде. Неужели вы будете утверждать, что он не дворянин?

— Разумеется, не буду. Юноша из очень приличной семьи.

Я поначалу опешил, не понимая, откуда у него эта информация, но потом вспомнил, что при оформлении покупки дома предъявлял паспорт, в котором указано, что я потомственный дворянин. И тогда же я порадовался, что не стал ни оставлять, ни тем более использовать фальшивки лжевоенного — мой паспорт проверяли так тщательно, в том числе артефактом, как будто я не дом покупал, а пытался пройти на режимный объект. И это не есть хорошо — моим родственникам не стоит знать о том, что в схватке с моим убийцей выжил не он.

— Я вас просила не искать мне женихов, — возмущенно повернулась Наталья к Козыреву. — Мне все равно, из какой семьи этот юноша. Он мне не нужен.

В этот раз Козыреву удержать смешок не удалось, совсем короткий, но все же. Я же потерял дар речи и прикидывал, не стоит ли покинуть этот не слишком гостеприимный дом, пока девушка не передумала. Что бы ни говорил Валерон, очереди из жаждущих внимания прекрасных княжон перед домом я не заметил.

— Петр Аркадьевич — единственный человек в Дугарске со сродством к механике.

— Какое-то оно у него очень маленькое, — пренебрежительно сказала Наталья. И прозвучало это так, как будто она имела в виду совсем не сродство.

— Вы его еще не видели, а уже ругаете, — хмыкнул я. — Я не настаиваю. У меня и без того дела есть, Наталья Васильевна.

Она недовольно поджала губы и посмотрела на Козырева, ожидая поддержки, но тот сохранял полнейшую невозмутимость.

— Пусть посмотрит, — наконец изрекла она, недовольно поморщившись, отчего лицо потеряло остатки привлекательности.

Похоже, в ее отношении наши с Валероном вкусы полностью совпадают. Если бы она еще улыбалась, сошла бы за миловидную, но с лицом особы, против воли обожравшейся лимонов, шансов у нее нет.

Пианола стояла в гостиной. Дав свое разрешение на осмотр, княжна тотчас же ушла, аккуратно прикрыв за собой дверь, хотя было заметно, что ей