Ориентирование - К. М. Станич

сосок, сильно посасывая нежную плоть, даже когда я отворачиваю голову и кусаю подушку, чтобы не шуметь.

Винд опустошает мои груди своим ртом, жёстко трахая бёдрами, пока не издаёт звук раздражённого разочарования.

Он переворачивает нас, убеждаясь, что я прочно насажена на его берда, его руки покоятся на них под халатом. Он уже практически не на мне, свисает с плеч, распахнут спереди. Только рукава не дают ему полностью упасть.

— Ты всё ещё одет, — бормочу я, и он одаривает меня сногсшибательной полуулыбкой.

— Да, это так. Но ты… — Виндзор стягивает халат с моих рук, а затем сбрасывает его с кровати на пол. Теперь я полностью обнажена и уязвима над ним, в то время как на нём всё ещё надеты три слоя верхней одежды, брюки и нижнее белье на коленях, а на ногах ботинки. — …ты останешься для меня голой, не так ли? В конце концов, — Виндзор приподнимается в полусидячем положении, приближая своё лицо намного ближе к моему, пока я тяжело дышу над ним, — я твой будущий муж. Я должен им стать. Лишь это имеет смысл, — он хлопает меня по бедру, когда я запускаю пальцы в его футболку. — Подвигайся ради меня.

Это не вопрос.

Я протягиваю руку и провожу пальцами по своим золотисто-розовым волосам, заставляя Виндзора содрогаться подо мной.

— Ты потрясающе красива, ты знаешь это? — говорит он, и я снова двигаюсь, наблюдая за тем, как напрягаются обнажённые мышцы внизу его живота под подолом футболки. Когда я наклоняюсь, чтобы поднять её, он сжимает моё запястье в карающей хватке. Он очень медленно и осторожно ослабляет хватку, словно предупреждая, позволяя мне прикоснуться к нему, но следя за тем, чтобы я не пыталась раздеть его.

От меня не ускользает то, что он делает: ему нравится дисбаланс сил. Он одет, а я нет. Он хочет этого. И я не против дать это ему.

Я прижимаю ладони к его плоскому тёплому животу и использую их как рычаг для движения бёдрами. Я не отстраняюсь слишком далеко, оставляя его глубоко внутри себя. Вместо этого тру и растираю его, сталкивая наши тела, создавая восхитительное трение.

Я чувствую, что потею, пряди золотисто-розовых волос прилипли ко лбу.

Всё это время он наблюдает за мной. Он пристально смотрит на меня. Парень поглощает меня.

Я не уверена, что когда-либо кто-то смотрел на меня так, как Винд.

— Блядь, — выдавливает он почти сердито, но затем снова переворачивает нас и толкается так сильно и глубоко, что я вскрикиваю. Это почти больно, но… это не так. Он испытывает меня, подталкивает к пределу моих возможностей. — Ты моя, Марни Рид. Я сказал тебе, что был бы рад позволить тебе оставить твоих питомцев, и так оно и есть, и я не буду спорить с тобой по этому поводу. Но это не меняет реальности того, что у нас есть.

Он сжимает мои запястья вместе, а затем начинает трахать меня, врезаясь с такой силой, что кровать скрипит, изголовье ударяется о стену, и я просто благодарна, что у меня крайняя комната и что Шарлотта — моя ближайшая соседка. Она не будет против. Девушка не будет жаловаться.

Я не смогла бы остановить Виндзора, даже если бы она пожаловалась.

Он врезается в меня с такой яростью, что я почти верю, что он зол на меня. Только когда парень опускается и снова завладевает моими губами, я чувствую это, боль и страх от возможности потерять меня. Его человечность сломлена и оборвана, он запутался в узах своей королевской родословной и своего банковского счёта, в клубе «Бесконечность» и соперничестве с роскошными богатенькими парнями, в далёкой матери и обманутых ожиданиях своего возможного величия.

Все.

Виндзор-Йорк даёт мне все.

И он даёт мне это длинным, толстым, горячим членом, раздвигая мои гладкие мышцы, проникая в меня, даже когда кульминация подкрадывается ко мне, и я начинаю пульсировать. Напряжение моих внутренних мышц его не останавливает. Он заставляет себя двигаться снова и снова, пока я не начинаю кусать рукав его куртки, чтобы не закричать. Я толкаю его, как будто пытаюсь отбиться, но не хочу, чтобы он куда-то уходил, и он это знает.

Он вбивается в меня со всей силой, на какую только способен, выбивая мой назойливый оргазм, и тогда я кричу слишком громко, для стен комнаты в общежитии. Я кончаю первой и восхитительно, сжимая его, обрабатывая его тело своим, прося его семени без слов.

Он ждёт, пока я полностью кончу, замирая, прижав наши бедра друг к другу, его карие глаза прикованы к моему лицу. А потом, когда я лежу там, полностью ослабшая и потеющая, выставив напоказ обнажённую грудь, такая уязвимая, какой я никогда не была… он снова начинает двигаться.

Это почти чересчур, слишком нежно, слишком больно. Но я не хочу, чтобы он останавливался. Я обвиваю руками его шею и прижимаю к себе, пока он использует моё тело, чтобы заставить себя кончить, изливаясь в меня так, как Тристан делал это только вчера.

Один парень в день — вот что я получаю. За редким и драгоценным исключением той единственной ночи в моей старой спальне в Бёрберри, на этом всё и закончилось. Только это. По одному в день. По одному за раз.

Могу ли я это изменить?

— Я люблю тебя, Марни, будущая герцогиня Вестминстерская, — он целует меня в щеку, а затем ложится рядом, положив голову на руки, и изучает меня, его кожа купается в лунном свете и танце ложных языков пламени электрического камина. — И я остаюсь на ночь.

Это не вопрос.

С Виндзором, никогда не бывает вопросов.

Я довольна позволить ему притянуть меня в свои объятия и держать при себе.

Единственная часть этого уравнения, которая мне не нравится, — это тот факт, что других парней нет здесь со мной.

В остальном… это идеально.

Шарлотта ждёт меня, когда на следующее утро Винд открывает дверь комнаты в общежитии. Я стою перед ним, его рука обхватывает меня за талию, другая лежит на дверной ручке. Он не позволяет мне и шагу ступить без него, по крайней мере, со вчерашнего вечера. Он даже последовал за мной в ванную и охранял дверь.

Парень на взводе. И волнуется. Какие ещё доказательства мне были нужны, кроме того, что его арестовали за избиение какого-то парня до полусмерти? Но даже это немного чересчур, когда он вот так наваливается на меня. Командует мной каждым прикосновением, каждым взглядом, каждым словом.

Это интенсивно, и я не уверена,