Русское язычество. Мифология славян - Николай Иванович Костомаров

class="v">Там шить козак молодець.

Из песен видно, что над гробом насыпали высокую «могилу» — холм.

Сосновая хата — висока могила,

Висока могила на рученьках,

Червона калина в головоньках.

Могилою называется в песнях не только обычное место погребения, но также насыпь-курган, который, как известно, очень часто действительно оказывается могилою отдаленных времен. В малорусских песнях эти могилы — один из любимых поэтических предметов. Есть очень распространенный песенный мотив о том, что могила говорила в степи с ветром и просила ветер повеять, утолить зной, чтоб на ней росла зеленая трава. К этому мотиву приплетаются песни различного содержания, напр., на могиле, говорящей с ветром, сидит козак, тоскующий в чужом краю, сопоставляющий свою грусть с грустным видом кургана, который никак не упросит ветер повеять на него.

У степу могила з витром говорила:

«Повий, витре, буйнесенький, щоб я не чорнила,

Щоб я не чорнила, щоб я не марнила.

Щоб на мини трава росла, та щоб зеленила».

Ой витер не вие, а сонечко грие,

Тильки краем край Дунаю трава зеление.

Сидить козак на могили, та й гадку гадае,

На Вкраину поглядае, тяженько вздыхае:

«Бодай тая ричка куширом заросла,

Що вона мене молодого в чужий край занесла».

В другой песне на могилу, обожженную солнцем и напрасно умоляющую ветер повеять на нее, приходит девица, утратившая своего милого.

Гей, в полю могила з витром говорила,

Гей, повий ти, витре, гей, повий, буйненький,

Щоби м ся зминила!

И витер не вие — сонце допикае,

Гей, та ино мене дивча як калина

Квитом прикривае,

Квитом прикривае и росить слезами.

В третьей песне, которая также начинается разговором могилы с ветром, рассказывается, как молодая женщина, отравившая своего мужа, плачет о своем горе и преступлении.

Де у поли могила з витром говорила,

Там молода старого из гроба будила.

Могила в песнях — место разных житейских положений, преимущественно военного быта, но иногда и сельского. У могилы прощается козак с родными; они долго стояли на могиле, провожая глазами родного.

Довго, довго вони на могили стояли,

Довго, довго вони козаченька вичьми провожали.

На могиле засыпает козак, привязавши своего коня к дереву, вдруг является девица, будит его ударом дубовой веточки по лицу, извещает, что татары хотят изрубить молодца.

Привязав коня к дубиноньци,

А сам спать лиг на могилоньци,

Де взялася молода дивчина,

Та зломили з дуба гилочку,

Та вдарила козаченька по личеньку:

«Встань, козаче, татари йдуть».

На могиле происходит побоище; след его остался на могиле — она покрыта кровью.

Козак полем проезжае,

Ой выихав край могили.

Край могили верховини.

«Ой, могило верховино,

Чому рано не горила?» —

«Ой, я рано не горила,

Бо кривцею обкинила». —

«А якою?» — «Козацькою,

Половину из ляцькою».

Из бесчисленных курганов южного края некоторые прославлены народною поэзией по именам. Такова Савур-могила, сделавшаяся нарицательным именем высокой степной могилы, подобно тому, как Дунай стал нарицательным именем большой реки. Вот близь этой Савур-могилы по широкой долине проходят запорожцы.

Ой, Савур-могила, широка долина, орел пролитае,

Иде висько, славне запоризьке, як мак процвитае.

Вот на Савур-могилу въезжает козак — посмотреть, где ему придется погибнуть в бою.

Ой, бижи, бижи, вороний коню, на Савур-могилу;

Ой, нехай же я там побачу, де я молод загину.

На этой Савур-могиле, по одному варианту, козак Голота побеждает бородача татарина и потом восклицает: «О, Савур-могила! Сколько я на тебе гулял, а еще такой добычи не добывал!»

Ой, Савур-могило! Скильки я по тоби гуляв,

А ще такой здобичи не добував!

На Савур-могиле умирает несчастный беглец из Азова, покинутый своими конными братьями. С именем Савур-могилы соединяется имя любимейшего народною поэзиею героя Морозенка: татары перед страшною казнью с него содрали кожу и ведут его на Савур-могилу, чтоб он с ней взглянул последний раз на свою Украину.

Ой, повели Морозенка на Савур-могилу;

Дивись, дивись, Морозенко, на свою Вкраину!

На другой могиле, Сорочей, происходит битва с ляхами:

Ой пойдем, джуро малий, на Сорочу могилу;

Одвидаем, джуро малий, вражу лядську силу, —

и близ этой могилы погибает Перебийнос:

Оттепер же, ляхи, оттепер же, паны, ви слави зажили,

Що неживого Перебийниса пид могилою положили.

Есть еще могила Товста, где пал Цимбаленко, один из героев гайдаматчины.

Пили, пили запорозци, та гуляли,

Пид Товстою могилою баталию мали,

Пид Товстою могилою зацвила калина,

Там убито Цимбаленка — вдовиного сина.

Могила, под названием Костяная, представляется в песнях рубежом Украины, отбитой козаками и утраченной беспокойными польскими панами.

Оттак знай, ляше, що по Случ наше, по Костяную могилу,

Як не схотили, забунтовали, та й утеряли Вкраину.

В песнях сельского и семейного быта могила упоминается всегда почти как место грусти. На могиле козак, одинокий горемыка, думает о своем тяжелом житье на чужбине; на могиле сирота плачет о своем сиротстве:

Ой, зийду я на могилу,

Та погляну на долину:

Могила висока,

Долина глибока;

Тяжко в свити жити.

На могилу хочет взойти бедная мать, которая с иронией над своею судьбою говорит, что заберет детей в мешок и распустит их по всей Украине.

Ой, годи вже журитися — нехай на петривку,

Ой, заберу дити в торбу — пиду у мандривку;

Ой, зийду я на могилу, та розвяжу я торбину,

Та распущу дрибни дити на всю Украину.

Степную могилу проклинает девица за то, что она утратила под нею свое счастье.

Бодай тая степовая могила запала,

Що я пид нею из козаком жито жала,

Счастя-долю