Кровь, золото и помидоры - Дмитрий Викторович Распопов

Старик виновато развёл руками.

Через два часа, когда я переоделся в привычный костюм, а поселение неподалёку от нас успокоилось от сообщения, что приготовленных людоедам жертв отдавать не будут, ко мне заявился вождь, вместе с десятью стариками. Они начали кланяться издалека, причём странным образом. Опускались на землю, лицами вниз, несколько раз кланялись, затем вставали, делали десять шагов вперёд и всё повторялось заново.

Я вышел им навстречу, удивлённый таким поведением. Передо мной, наконец дойдя, упали все.

— Великий повелитель Витале, — вождь обратился ко мне, непрерывно кланяясь, — прошу простить меня и мой народ за то, что приняли вас за человека.

— Ул Ан — я человек, — не понял я его обращение, думая, что он меня научил языку неправильно.

— В наших легендах есть верование, что Земи, отвечающие за свою часть вселенной, могут путешествовать под видом людей, проверяя, как выполняются их заветы. Прошу простить нас, что не распознали Бога, и не гневаться на народ араваков.

— Ул Ан — я простой человек, просто с другой земли, — попытался втолковать ему я, но чем больше этого делал, тем более ясными становились их лица, и они ещё больше кланялись мне.

— Изволь великий Витале, доставить нам честь и возлечь с любой дочерью племени, чтобы почтить наше селение своим наследником, — спросил он, отчего я даже закашлялся.

— Вот уж нет, спасибо, — отказался я, чем вызвал среди них переполох и стенания.

Они попытались настаивать, на что я ответил, что боги вообще-то могут гневаться и они тут же повторили свой путь с поклонами, только обратно.

Все следующие дни, они носили к нашему лагерю продукты только таким способом, удивляя нас новым поведением. Сделать с этим ничего было нельзя, туземцев было не переубедить. Причём удивительно, если я отсутствовал в лагере, туда носили всё как обычно, но стоило только любому островитянину увидеть меня неподалёку от себя, то всё повторялось снова. Пришлось с этим разобраться коренным образом, пока мои же собственные моряки не стали подозревать, что туземцы мне поклоняются как Богу. С этим, по возвращении, были бы большие проблемы с церковью. Так что собрав вождя и старейшин, я сказал, что признаюсь, что я вялюсь не совсем человеком, но только не Богом, как они думают, а сыном бога. Если они хотят узнать о моём отце, я могу им рассказать. Они моментально согласились, так что по вечерам, переодевшись в одеяние священника, я снова проповедовал, приобщая сидящих большим полукругом людей к христианской вере. После того, как я сместил акценты с себя на Единого бога, ползание по земле наконец прекратилось, мне лишь низко кланялись, когда я проходил мимо, но тут уже можно было выдохнуть свободно, офицеры и моряки спокойно к этому относились, поскольку видели, как я проповедую, размахивая крестом и Евангелие.

8 февраля 1201 года от Р.Х., Сан-Сальвадор, Багамские острова.

Вождь оказался прав, спустя десять дней, дети прибежали в селение, поскольку заметили на море множество каноэ. Я всё ещё занимался с ранеными, уча их язык и обычаи, поскольку они сильно отличались в этом от мирных араваков и часть из их ритуалов, заставляла закипать мою кровь от гнева. Конечно, раненым караибом я это не показывал, чтобы они продолжали знакомить меня со своей культурой. За этим занятием меня и застал гонец от Ул Ана, и надев доспех, я пошёл на ту сторону острова, откуда увидели врага. Повинуясь взмаху моей руки, «Повелитель морей» стал поднимать паруса, и медленно идя в обход острова.

Я его опередил и выйдя на пляж, вытащил свой новый классический полуторный меч из ножен, положив его себе на плечо. Солдаты и арбалетчики попрятались вне видимой зоны, так что с моря казалось, что я жду врага один. Предводитель противника не был глупым, так что от флотилии из сорока каноэ отделилось два, которые причалили слева и справа от меня, проверив лес, удостоверившись, что их не ждёт там засада. Они правда не знали, что им придётся не с пешими воинами сражаться, но это было уже другое дело.

Получив сигнал от двух первых партий, которые окружали меня, подбираясь ближе, при этом завывая и пытаясь напугать криками и бросками копий, но я словно статуя стоял неподвижно, ожидаясь, когда они подойдут на расстояние, когда я смогу до них дотянуться. К сожалению, размяться мне не дали, поскольку справа появился галеон, который без предупреждений окутался белыми облачками дыма и до меня донеслись раскаты 32-фунтовых пушек. Каноэ, плывшие к берегу весьма кучно, стало разрывать на части, вместе с сидящими там людьми. Огромные ядра в кровавый фарш мгновенно превращали всё, к чему прикасались, а вскоре загрохотали пушки и с мидельдека.

Приближавшиеся ко мне караибы, увидев, как в воздух взлетают и переламываются каноэ, а также море превратилось в кровавую кашу, которая привлекла огромное количество серых плавников, которые десятками появились в акватории острова, внезапно передумали, и поспешили к своим каноэ. Но уйти не смогли, поскольку судя по точности наведения пушек, командовал канонирами сам сеньор Марко, так что мне оставалось, только что наблюдать, как море кишит акулами, и оттуда раздаются последние вопли умирающих и раздираемых острыми зубами людоедов.

Вложив непригодившийся меч в ножны, я повернулся в сторону поселения. Откуда ко мне уже спешили вождь и старейшины, снова попадавшие на землю. Пришлось им строго напомнить, что так молиться можно только Иисусу. Ул Ан в восхищении, смотря то на меня в доспехе, то на грозный «Повелитель морей» который подошёл ближе, рассмотреть не осталось ли кого живого, кого можно добить, сказал.

— Великий сын Витале достоин большего поклонения.

— Ул Ан, достаточно того, что вы уже для нас делаете, — отмёл я его сомнения, — теперь, когда непосредственно угроза селению пропала, мы пройдём и вычистим остатки островных поселений караибов, чтобы они больше не держали вас в страхе. Только нужен будет проводник, чтобы мы не перепутали одних туземцев с другими.

— Я поплыву с вами, — тут же сказал Ул Ан, — меня многие знают из соседних племён, я смогу их успокоить, чтобы они вас не боялись.

— Вот и отлично, — согласился я, — тогда завтра же отплываем, а то у меня руки чешутся, очистить