Светлая грусть - Ольга Эдуардовна Байбулова

сказать высшим силам, где хочу родиться… они должны это учесть. И при самом лучшем раскладе я стану твоим ребенком или племянником…

–О Боже! Не могу этого представить…

–Да ладно, я как-то уже была твоей дочкой. А ты тогда был женщиной… я обожала тебя, и так тосковала, когда ты умер, что наложила на себя руки. У меня осталось трое детей и безутешный муж… за это высшие силы в следующем воплощении сделали меня негритенком-рабом, обреченным пахать плантации зажиточного англичанина. Я, конечно, претерпела массу мучений, вся спина в шрамах была… но выросла вполне симпатичным мужчиной, худым только от недоедания… зато его случайно пожалела дочь хозяина…

–Ой, не говори, что этой дочерью был я! – поморщился Стас.

–Ага, – Олесины щеки залились густым румянцем, – а дальше ты сам можешь догадаться, что произошло… в общем, мы сбежали вместе, скрывались почти год, но потом нас нашли, – Олеся замялась, – в итоге, мы оба погибли, – она смущенно посмотрела на мужа, – думаю, ты понимаешь, для нас главное – вместе…

–Слушаю тебя и радуюсь, что не помню всего этого.

–Если постигать это не умом, а всей своей духовной сущностью, совсем иначе воспринимаешь. Вроде как прочитанную книгу или фильм, из которого надо сделать определенные выводы, потому что они тебе помогут в дальнейшем. Думаешь, почему я сейчас тебя заклинаю не кончать самоубийством? И очень может быть, что именно память духа помогла тебе не сделать этот опрометчивый шаг сразу после моей гибели. Или Алиска моя такая добрая и человеколюбивая, знаешь почему? – Олеся не дождалась ответа и продолжила. – Потому что однажды предала свою Родину. Не по мелочи – серьезно предала… когда же это было… не вспомню уже – ну, в просвещенной Европе веке в шестнадцатом-семнадцатом. Там даже не важно, в какой стране – интриги в моде были. Вот и ее дух не устоял перед обещанной наградой. И, спрашивается, зачем погналась? Графом ведь и так была, при дворе ее – вернее, его – тогда уважали. В итоге развязала войну, погубила собственное семейство и уже при жизни прокляла свою алчность, так ее потом еще и в следующем рождении наказали – сделали умалишенным. Это сейчас бы еще в роддоме нашли отклонения, может, лечение какое приписали, короче вырастили бы человека, а тут сначала никто внимания не обращал, потом поняли, что парень с придурью – и все.

–В смысле – все? – Стас удивился, что Олеся резко замолчала. Он, видимо, должен был сам сделать какие-то выводы, но совершенно не понимал, какие… Она разъяснила:

–Наградить таким телом, это все равно, что посадить тебя в неисправную машину: вроде и ехать надо, и знаешь, как водить – а не получается. Особенно, если недуг умственный – он вообще никакой духовности развиться не дает: получается либо добродушный человек со странностями, либо агрессивный. А они часто крепким здоровьем отличаются, так что духовная сущность может смело идти в отпуск на все время его жизни – вариант роста в следующем воплощении в лучшем случае нулевой, а значит, минус лет шестьдесят развития. Потом Алиску поселили в той же деревне, но уже адекватным человеком сделали. С тех пор она и зареклась что-либо для собственной выгоды делать и из рождения в рождение в первую очередь думает об окружающих.

–А ты откуда все про нее знаешь? Вы встречались уже?

–Вообще в этом мире тайн нет – что угодно про каждого узнать можно – порой это помогает для собственного духовного роста. Да и близнецами не делают совсем чужие духи – разве что в виде наказания: тяжело быть столь близким физически с непохожей на тебя сущностью. Кстати, ты тоже ее знаешь – пересекались в нескольких рождениях. Например, когда ее в деревне-то второй раз поселили, она сама грамоте выучилась, хотя тогда не принято было, а мы с тобой закадычными дружками были – мальчуганами по сравнению с Алисой – то есть, Дороти ее тогда звали – вот, упросили ее и нас научить. Потом мы все вместе что-то вроде сельской школы организовали.

–Молодцы какие, – не сдержал улыбку Стас, глядя на одухотворенное лицо Олеси, увлекшейся воспоминаниями, – но я не понимаю, как она может из рождения в рождение жить по определенным принципам? Ты сама ведь говорила, что человек может дух не слушать.

–Это уже от силы духа зависит. Ты вот тоже этот наш разговор до самой смерти забудешь, а духовная сущность выводы для себя сразу сделает и начнет физической на мозги капать. Высшие силы давно знают, какой у тебя дух крепкий, поэтому сейчас главное, чтоб ты мне поверил и послушался.

Она немного помолчала и добавила:

–Но многие духи слабы, а в мире бессчетное количество соблазнов, поэтому часто люди с каждой новой жизнью мало что приобретают и мало куда вырастают…

–Все это, конечно, интересно, но ты так и не убедила меня отречься от моей любви.

–Стас, пожалуйста, не начинай, – Олеся, казалось, исчерпала запас аргументов и с трудом находила новые, в том числе, и противоположные прежним:

–Представь, сколько вокруг людей, с которыми ты уже встречался в прошлых жизнях! Среди них наверняка есть та самая она, с которой тебе будет хорошо рядом…

–Да, это ты.

–Нет, я останусь тут, пока не увижу, что ты влюблен и счастлив.

–Тем проще. Моя духовная сущность сделала отличный вывод: мне нужно дожить до старости на Земле. Потом я вернусь сюда, обниму тебя, мы отправимся в новые воплощения, найдем друг друга и будем вместе радоваться жизни.

–А как же высшие силы?

–Меня не волнует их воля. Я зол, что они позволили тебе умереть.

–Они не простят такого неуважения! – девушка умоляюще посмотрела на возлюбленного.

–Они не могут меня заставить!

–Похоже, чтоб стать счастливым, тебе придется меня забыть, – Олеся печально вздохнула и подарила мужу полный нежности прощальный поцелуй, вкус которого остался на губах у Стаса, когда он пришел в сознание в больничной палате.

Алиса настояла, чтобы скорая доставила Стаса не в дежурную больницу, а в частную клинику отрекомендованного ей хорошими знакомыми профессора, откуда до прессы вряд ли дойдет интригующая информация, что гендиректор крупной компании доставлен в реанимацию с черепно-мозговой травмой, полученной при странных обстоятельствах.

Уход там был соответствующий оплате, и едва Стас пришел в себя, как персонал начал проявлять к нему повышенное внимание. Врачи брали уйму анализов; снимали показания различными приборами; задавали много вопросов, но при всем при этом не позволяли мужчине подняться с места и даже что-либо