Том 10. Истории периода династии Цин - Ган Сюэ
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Несколько лет назад однажды в полдень император Цзяцин возвращался из Юаньминъюаня в императорский дворец. Как только он сошел с паланкина в Шэньумэне[30], сбоку выскочил рослый мужчина и бросился на него с ножом. Телохранители еще никогда такого не видели, а потому замерли на месте в потрясении. К счастью, племянник Мянь Энь быстро отреагировал, он вышел вперед и преградил дорогу верзиле. Пользуясь случаем, император Цзяцин скрылся в доме. Только тогда другие телохранители пришли в себя и задержали головореза. На допросе оказалось, что убийцу звали Чэнь Дэ, он был поваром. Главный судья спросил его: «Почему ты хотел убить императора?». Чэнь Дэ ответил: «Я проработал в Пекине больше десяти лет, моя жена умерла, а двое детей еще маленькие, теща нездорова, меня уволил работодатель, нам негде жить. Что же делать? Я просто хотел умереть. Подумав, я решил, что умереть нужно не просто так. Поэтому я захотел проникнуть в императорский дворец, чтобы убить императора и самому умереть у него на руках, так можно было бы увековечить себя, чтобы хоть не зря жил!». Впоследствии Чэнь Дэ и его сына убили, но императору Цзяцину было не по себе. Он сказал министрам: «Я на троне уже некоторое время, и хотя у меня нет великих заслуг, но я и не обижал народ, как же могло случиться такое происшествие? Нынешние нравы слишком плохие, народу живется чрезвычайно горько, поэтому и так много мятежей. Я постоянно об этом тревожусь. Ах, мне следует хорошенько поразмыслить над своими делами!».
О чем он размышлял? Когда он подавлял Союз Белого Лотоса, в Сычуани был командир восстания по имени Ван Саньхуай, который сдался императорскому двору. Император Цзяцин приказал привезти Ван Саньхуая в Пекин, чтобы лично допросить его. Он спросил Ван Саньхуая: «Скажи мне, из-за чего вы восстали против императорского двора?». Ван Саньхуай ответил: «Народ не может вынести угнетение местных органов власти, чиновники вынуждают народ бунтовать, вот так!». Император Цзяцин сказал: «Неужели нет ни одного хорошего чиновника?». Ван Саньхуай сказал: «Среди таких я знаю только одного, это начальник уезда Гуанъюань Лю Цин». Император Цзяцин ответил: «Я знаю этого Лю Цина, он честный и неподкупный чиновник». Впоследствии он представил Ли Цина к повышению и приказал чиновникам во всех местностях придумать способ, чтобы умиротворить беженцев, чтобы у них появились средства к существованию, и чтобы они больше не устраивали беспорядки. Он сказал министрам: «Говорят, это чиновники принуждают людей бунтовать, я тоже так считаю. Если бы народ мог жить в мире и спокойствии, кто бы тогда пренебрег своей безопасностью и безопасностью своей семьи, чтобы так рисковать? Все причины заключаются в чиновниках, которые присваивают народные деньги. Поэтому и возникают народные восстания. На всех уровнях происходит ростовщическая эксплуатация, в результате Хэшэнь и другие — богаты, а мой народ — беден».
Министры услышали, как император говорил, что чиновники принуждают народ к восстанию, и это было совершенно новым! Издавна эти слова исходили из уст мятежников! А теперь об этом говорил император Цзяцин, он несомненно раздумывал над этим. Но он обвинял только Хэшэня и его шайку взяточников и не смотрел вглубь проблемы. Он признавал, что чиновники вынуждали народ бунтовать, но не хотел лишиться своей страны, поэтому оставалось только усмирять и подавлять. Подавив восстание Белого лотоса, он все еще тревожился, повсеместно было еще слишком много явных и скрытых религиозных сект. Он боялся, что в любое время какая-то религиозная община может опять поднять бунт.
Его опасения подтвердились. После поражения восстания Белого лотоса прошло восемь лет, и в провинции Хэнань появилась секта Восьми Триграмм. Изначально секта Восьми Триграмм была одним из ответвлений секты Белого лотоса. После поражения восстания Белого лотоса члены секты Восьми Триграмм отправились на север, чтобы установить связи и создать тайный план. Руководителем был Ли Вэньчэн — плотник из уезда Хуасянь в провинции Хэнань. Еще одного звали Фэн Кэшань из провинции Шаньдун. Другого звали Линь Цин, место рождения — Чжэцзян, место проживания — Дасин (в Пекине). Сначала они провели собрание в уезде Хуасянь, во время которого Линь Цин был признан владыкой небес, Фэн Кэшань — владыкой земли, а Ли Вэньчэн — владыкой людей. Они условились, что в восемнадцатом году правления Цзяцина, то есть в 1813 году, они одновременно поднимут восстание в Хэнани и Пекине, время мятежа было определено на 15-й день 9-го месяца по лунному календарю, после завершения дела они должны были опять встретиться.
Однако на 2-й день 9-го месяца по лунному календарю тайна была неожиданно разглашена в уезде Хуасянь. Местные органы власти схватили Ли Вэньчэна и подвергли его жестким пыткам, переломав ему ноги. Адепты в его подчинение забеспокоились, собрали более пяти тысяч человек и преждевременно начали восстание 7-го числа по лунному календарю. Все отчаянно боролись, они захватили уезд Хуасянь и освободили Ли Вэньчэна. В соседнем уезде также были адепты этой секты, и они также поднялись на восстание. Количество людей достигло семидесяти-восьмидесяти тысяч человек, вскоре они захватили уезды Сюньсянь, Динтао, Чанъюань и Цаосянь. Но Линь Цин и другие не знали об этих событиях, и они готовились к восстанию в Дасине в соответствии с изначальным планом. Эти люди были чрезвычайно смелыми — они собирались штурмовать непосредственно императорский дворец. Оказывается, в секте Восьми Триграмм было много евнухов из императорского дворца, они знали, что в то время император Цзяцин был в охотничьем угодье Мулань (совр. г. Чэндэ в провинции Хэбэй) на осенней охоте, его не было в Пекине. Охрана императорского дворца, несомненно, была ослаблена.
15-го числа они надели китайские халаты, под которыми спрятали ножи, и разрозненно вошли в столицу. Линь Цин был императором небес, он ждал известий в своем доме в Сунцзячжуане. Люди, которые вошли в город, разделились на две группы: группа под руководством евнуха штурмовала Дунхуамэнь, вторая группа атаковала Сихуамэнь.
Когда сектанты, атаковавшие Дунхуамэнь, почти прибыли ко входу, им преградили путь телеги, которые перевозили уголь. В нетерпеливом ожидании они начали ругаться с извозчиками, а затем и драться с ними. Таким образом они встревожили офицеров, которые охраняли главный вход. Правительственные войска поспешно
