По секрету с того света - Валентина Андреева

Чувство облегчения быстро прошло. Покойник в квартире явно был третьим лишним. Сережка позвонил «своим ребятам». «Свои ребята» отказались забирать труп неизвестного то ли вора, то ли маньяка из квартиры Сергея, но выразили готовность сделать это из любой другой квартиры. Подозреваю, что здесь Сережка немного покривил душой. Но я ему не судья. Покажите мне энтузиаста, желающего быть замешанным в заметании следов преступления, связанного с убийством.

Решено было с наступлением ночи перекинуть труп в мою пустующую двухкомнатную квартиру. Днем «свои ребята» под видом лже-строителей должны были вынести бренные останки и предать тело земле.

Димке, пришедшему в себя после рюмки коньяка, искать ключи не пришлось. Они валялись на какой-то коробке, и он взял их, очередной раз удивившись моей расхлябанности. Хотел было уничтожить небольшое пятно крови на полу, но не успел: он услышал, как гулко хлопнула дверь подъезда и раздались громкие мужские голоса. Димон быстро взлетел наверх к Сергею.

Они безвылазно сидели дома. Только в середине дня Димка с великими предосторожностями вышел и заказал вторые ключи от «двушки». Как ни странно, в этот день он не брал в рот ни капли спиртного, зато Серж нахрюкался за помин души убиенного. И очень переживал, что собственная жизнь дала трещину. Если следствие узнает о его причастности к сокрытию трупа! Дмитрий успокоил его, твердо пообещав, что никто ничего не узнает. Он все возьмет на себя. Немного успокоило сообщение Димона о том, что местное «сарафанное радио» со вкусом обсуждает во дворе, как в нашем доме чуть квартиру не обокрали. Беспечные хозяева вещи перевезли, а караулить их не остались. Хорошо милиция мимо проезжала и увидела, что тюки выносят. Тут-то голубчиков и повязали. Только бабе-наводчице удалось скрыться. Через чердак убежала.

Серж повеселел. Ни одна живая душа не знала о случившемся. Ключи от второй квартиры Димон предусмотрительно вернул на место.

В начале первого ночи они с великими предосторожностями вынесли мертвое тело и поместили в машину. Со стороны это выглядело так, будто двое подвыпивших друзей тащат третьего – самого утомленного. Не возникло осложнений и дальше. Покойника аккуратно уложили на кухне, накрыли все тем же пледом, прихваченным из машины по второму заходу, и долго отмывали руки стиральным порошком «Дося». Возвращались домой молча. Также молча ехали в аэропорт «Шереметьево».

Несмотря на позднее время, аэропорт кипел жизнью, и это радовало. Во всяком случае, отвлекало от неприятных мыслей и воспоминаний. Прощаясь, Сережка постарался успокоить хмурого Димку тем, что проблема почти решена, единственная оставшаяся неприятность – необходимость вернуться и сдать покойного с рук на руки его «пацанам». Димка пытался улыбаться, но улыбка была такой вымученной и жалкой, что Сережка, не раздумывая, решил остаться и никуда не ехать, о чем прямо и сообщил другу. Тот сразу же собрался, переменился в лице и стал походить на нормального человека. Словом, Сережка улетел успокоенным.

О том, что Димка арестован по подозрению в убийстве, он узнал по возвращении домой. Следствие очень заинтересовалось договорами купли-продажи квартир, в которых со стороны покупателя выступали я и Димка. В результате в офисе фирмы официально была произведена их выемка. Дальнейшее нам известно.

Сережка немного помолчал и, вздохнув, продолжил, что уж теперь-то его карьере точно пришел конец. Мало того что он способствовал сокрытию преступления, так еще к тому же ввел в заблуждение следственные органы сообщением, что ничего по поводу самого преступления не знает.

Я сидела как истукан и понимала, что должна что-то сказать. До тех пор, пока не раздался спокойный, по-моему, даже черезчур спокойный голос Натальи:

– А вам обоим не пришла в голову мысль о том, что покойник не так давно был живым человеком? Что у него, возможно, есть родители, семья? Что его до сих пор где-то ждут и надеются, что он жив? Что им, в конце концов, даже некуда будет прийти на могилу, поскольку «свои ребята» закопали его где-нибудь без всяких опознавательных знаков?

Наталья сказала то, что я хотела сказать, но собиралась с духом.

– Не надо жалеть покойничка, – повысил голос Сергей Константинович, распрямив плечи и посуровев взглядом. – Покойничек получил по заслугам. На его счету… не буду говорить сколько, но прошу поверить мне на слово, достаточно преступлений, в том числе, кажется, и убийств. Считайте, что его настигла Божья кара.

– Откуда ты знаешь? – запальчиво спросила я.

– Нет смысла раскрывать мои источники информации. Не веришь – уточни у следователя. Жаль, что из-за этой мрази сломалась и Димкина, и моя судьба. Хотели как лучше… Димка за тебя боялся.

Я почувствовала угрызения совести.

– Тебе, я думаю, действительно не о чем волноваться. О том, что ты помогал Димке, знаем только вы да мы. Мы будем молчать. Найдешь нужным – расскажешь следствию сам. И не суди нас за нападки. Просто вам надо было дождаться милиции. А сейчас, извини, Сергей, мы, кажется, устали. – Я поднялась с табуретки

– Нет, я все-таки скажу, – вспылила Наталья. – Я охотно верю, что убитый заслужил свою смерть. Так как-то легче становится. Но если мне не изменяет память, решено было от него избавиться, как от строительного мусора, именно тогда, когда вы оба еще не знали, что он мразь! На лбу у него наверняка ничего не было написано.

Собравшийся уходить Сергей резко обернулся. Недобрая усмешка искривила рот. Она совсем ему не шла. Лицо приобрело какой-то хищный вид. Он прищурил глаза и медленно сказал, обращаясь к Наталье:

– Иногда полезнее, если память все-таки изменяет. Для здоровья, например. Спокойной ночи, Ирина, – сказал он мне уже другим, мягким, тоном.

Я кивнула. Интуитивно я чувствовала, что не могу полностью поверить в рассказ Сергея. Наташка определенно права. Характеристику убиенного Сергей Константинович узнал недавно. И только с этого момента мог испытывать обоснованное негодование по поводу его бандитской натуры. Димка же по складу своего характера вообще не мог просто так взять и избавиться от тела, пусть даже и чужими руками. Перетащить в другое место – при наличии очень весомой причины – да. Но так, чтобы покойника нашли, опознали и похоронили по-человечески. Хотя мы же не знаем… Возможно, так и планировали сделать «свои ребята». Настораживает вот что. Получается, Сережка не знал, что я провела полночи в квартире по соседству с трупом. Димка ему не сказал. Хотя уверена – сам Димка это должен был понять сразу же, как только заглянул в комнату. Тогда почему не сказал? Сережка полагал, что взялся помогать Димону потому, что хотел избавить мою впечатлительную натуру от ужасного зрелища. Что-то здесь не вяжется, а что – никак не могу понять. Надо подумать…

От дальнейших рассуждений меня отвлекло монотонное бормотание подруги, клеймившей позором Сергея Константиновича и его ближайших родственников, в основном, – маму. А также то, что она во вред здоровью собаки скармливала ей конфеты из коробки, принесенной Сергеем. Я едва успела спасти остатки. И собаку – от аллергии и алкоголизма. Если Наталье не нравится Сережка, то причем тут конфеты! В них, между прочим, вложен труд многих хороших людей. И я – не стыжусь этого – обожаю конфеты с ликером. Мне, положим, друг мужа тоже не очень нравится, но к конфетам он не имеет никакого отношения. Всего-навсего только купил их и принес.

Наталья обиделась окончательно. Теперь уже на меня за беспринципность. И ушла в комнату смотреть телевизор. Неблагодарная собака поплелась вслед за ней. Лешик заглянул ко мне на кухню, подмигнул и, прихватив пару спасенных конфет, отправился назад – к компьютеру. Я же принялась мыть посуду и размышлять. И вдруг поняла, обо что все время спотыкалась в своих мыслях. Вот оно: Димон, даже утащив моего покойника, не мог не попытаться найти меня, чтобы убедиться, что со мной все в порядке. Дверь в квартиру была открыта, в холле – кавардак с трупом, а в комнате – разбросанные постельные принадлежности, наводящие на мысль о похищении владелицы дивана. Нет, Димке и в голову не могло прийти, что я застрелила человека. Слишком хорошо он меня знает. Не раз убеждался, что в случае опасности я сдаюсь без боя. И в этой ситуации должна была покорно сидеть и ждать развития событий. В принципе так оно и было, только я не сидела, а лежала, не в силах даже пошевелиться от страха. Отсюда вывод: Димка сразу же должен был подумать, что со мной что-то случилось и тут же вызвать милицию. Если он милицию не вызвал, значит, на то были весомые причины. А если были весомые причины, то, выходит, Сережка либо врет, либо не договаривает.

Я вскочила, уронив с ноги тапок, и понеслась к Наташке, по пути сбросив с ноги и второй – для удобства. Оттаявшая подруга мои сумбурные объяснения поняла, что называется, с полуслова. Более того, вспомнила, как Димка не один раз жаловался ей, что жена у него – сплошное недоразумение, совершенно не может за себя постоять. Я попыталась было возмутиться: одно дело, когда сама себя ругаешь, другое – когда тебя. Это уже оскорбление. Но мой гнев тут же утих. Наташка напомнила, как меня трижды выкидывали из очереди в кассу Сбербанка, куда я пришла оплатить коммунальные платежи. Мотив не отличался разнообразием: «Вас тут не стояло». Длиннющая очередь состояла исключительно из каких-то базарных бабулек и баб. Было жарко и душно. Даже огромный вентилятор на потолке от жары еле-еле ворочал лопастями. У меня жутко болела голова, ноги буквально отказывались держать тело. Я заняла очередь, попросив меня запомнить. Сначала стояла, прислонившись к стене, потом села в освободившееся кресло. Когда очередь подошла ближе к заветным окошкам, я вернулась, но меня не узнали. Спорить не было сил, хотя на третий раз мне все это надоело, и я собралась уходить. И ушла бы, не заплатив, если бы не Наталья. На мое счастье, она пришла снимать проценты по вкладу и быстро восстановила справедливость. С вызовом обратившись к очереди с вопросом – за кем стояла эта больная женщина (я, конечно), и не получив ответа, демонстративно встала впереди всех, решительно отодвинув и единственного, случайно затесавшегося в очередь молодого человека. На недовольный, но тихий ропот толпы сказала, как отрезала: