Тайна Пандоры - Максим Владимирович Виноградов

– и матросня, и степенные купцы, и обычные горожане. Под стать спросу существовал и выбор – на любой вкус и цвет. Самый изысканный ценитель женской красоты нашел бы здесь подругу на чал, на ночь, а чем черт не шутит, и на всю жизнь.

Селена жила в отдаленной части квартала, сюда захаживали редко, что вполне устраивало девушку. Своих клиентов она знала – не в лицо, понятно, а вообще, типаж. Почему-то больше всего внешность Селены нравилась стареющим толстякам, не отличавшимся в постели особым задором и фантазией. Зато они готовы хорошо платить за нежное отношение.

Нельзя сказать, что профессия ночной бабочки нравилась Селене, другой жизни она просто не знала. Мать занималась тем же ремеслом, девочка выросла среди блудниц, торговать телом было для нее также естественно, как для булочника продавать лепешки. Когда мать умерла, Селена по наследству заняла дом и место в квартале.

Девушка не могла похвастаться большими доходами, денег едва хватало на жизнь. Впрочем, она никогда не завидовала более успешным подругам. Иногда Селена видела, как к иным выстраивались целые очереди посетителей, тогда ей становилось жаль бедняжку, попавшую на поток: придется не просто обслужить всех, нужно еще и приветливо улыбаться, делать вид, что получаешь удовольствие.

Селена знала, что ничего другого в жизни ей не светит. Вырваться из квартала получилось за долгие годы у считанных единиц, и то они отличались либо незаурядной внешностью, либо глубоким умом. Вариант уйти один: подцепить на крючок мужчину, влюбить в себя случайного посетителя, да так, чтобы захотел сделать шлюху постоянной любовницей. Да только где же взять такого простофилю, да еще и достаточно состоятельного для содержания новой пассии? Боги не дали Селене сногсшибательной внешности, не наделили гениальным разумом, не наградили талантом соблазнения. Здесь она родилась, здесь живет, здесь, скорее всего, и умрет.

От грустных мыслей девушку отвлек появившийся вдали прохожий. Он шел, внимательно вглядываясь в лица женщин, учтиво отвечая на приветствия, вежливо игнорируя заигрывания. Одет, как монах, что само по себе не такая уж редкость, хотя служители богов не частые гости в квартале. Селена всмотрелась внимательнее: солидный, сильный мужчина, явно при деньгах и не дурак по женской части. Девушке он сразу приглянулся, но она решила, что не ее клиент: слишком богат, самоуверен и ни намека на пузо. Такие любят пышных блондинок с большим задом и полными грудями. Ни тем, ни другим Селена похвастать не могла.

– Привет! – звучный приятный голос заставил девушку вздрогнуть, – Меня зовут Хилон. А как твое имя?

– Селена, – глупо пролепетала она, поднимаясь.

Девушка привычно повернулась вокруг оси, давая себя осмотреть, но мужчина глядел лишь на лицо, что немного смущало.

– Селена, ты мне подходишь, – спокойно проговорил монах.

– Ну… Хорошо, пойдем.

– Нет, – он отрицательно махнул на домик, – Не у тебя. Ты пойдешь со мной.

– Но… я…

– Держи, – видя сомнения девушки Хилон достал из кошелька монету, – Это половина. Дам еще столько же, когда закончишь работу.

Селена растерянно глянула на монету, которая волшебным образом оказалась в руке. Мина, целая мина! Это очень большие деньги! Можно жить, не работая пару месяцев, а если экономить, то и полгода.

– Это очень много, – прошептала она, – Я… я столько не стою.

Сказала и только потом поняла, какую глупость сморозила. Всхлипнула, готовая к тому, что монах заберет монету и уйдет в поисках более покладистой подруги. Но мужчина не подумал отступить.

– Ты не поняла, – мягко сказал Хилон, – Это не за одну ночь. И ты нужна мне не для себя.

– Тогда… что? Кто? – девушкой окончательно овладела непривычная робость.

Монах погладил подбородок, шагнул, сразу вдруг оказавшись чуть ли не вплотную к Селене.

– Мой друг тяжело ранен, – тихо пояснил он и тут же поднял руки, – Не подумай, ничего заразного! Если только удар мечом в сердце не передается через постель… Я хочу, чтобы ты проводила с ним ночи, согревала, ласкала, если понадобится – любила. До тех пор, пока он не встанет на ноги.

– А… разве я могу? Я ведь не врач.

– Селена, доктор уже сделал все, что в его силах. Тебе не нужно лечить, ты должна вернуть мужчину с того света.

– Хорошо… – девушка спрятала монету в сумку, – Я попробую…

Монах глубоко задумался, взвешивая, нужно ли открыть новой подруге больше информации. Наконец, он решился.

– Есть еще одно, – он слегка помялся, – Ночью, в темноте, в бреду, мой друг может случайно назвать тебя… Пандорой. Я хочу, чтобы ты ему подыграла.

Селена была достаточно умна, чтобы понять, что к чему. Она послушно кивнула и кинулась собирать вещи. Хилон посмотрел ей вслед, грустно вздохнув. Он сделал все, что мог. На остальное воля богов.

Когда Хилон прошел по следу до конца, уже почти рассвело. Солнце показало из-за горизонта свой край, света хватало, чтобы различить древние руины, приспособленные для временного жилья. Монах вышел к стене, заглянул внутрь и обомлел. Внутри амфитеатра он увидел следы настоящей бойни.

Повсюду валялись мертвые тела, и если поначалу видно, что это были люди, сраженные оружием, то дальше… целая гора обгорелых трупов, словно люди сами прыгали в пожиравший их огонь. Хилону стало дурно, он с трудом сдержал рвотные порывы.

Стараясь не смотреть на пепелище, он прошел в другую часть амфитеатра. Здесь, на импровизированном троне сидел, пригвожденный к дереву, громадный человек, судя по всему – главарь шайки. Живот вспорот, часть внутренностей валяется на земле. Похоже, смерть вожака не была приятной. Вокруг ни следа пленниц, ни единой живой души.

И тут монах заметил Крэг-хана. Он лежал на боку, нелепо изогнувшись всем телом. Глаза закрыты, торс в запекшейся крови, на груди – ровная колотая рана.

Хилон выругался. Он видел такие уколы, да и, что греха таить, сам не раз наносил подобные удары. Опытному глазу воина хватило одного взгляда, чтобы понять – рана смертельна. Меч входит в грудную клетку, рассекая сердце надвое. Смерть быстрая, почти безболезненная, но совершенно неотвратимая.

– Как же так, Крэг-хан, – с тоской проговорил Хилон, склонившись над телом, – Всех перебил и позволил кольнуть себя точно в сердце?

Словно услышав его слова, Крэг-хан громко выдохнул, воздух с хрипом вырвался из легких. Монах вздрогнул, чуть не отскочив назад. В такие чудеса он не верил: если уж кто получил удар в сердце, то это гарантированный труп! Трупы порой издают странные звуки, тело может дергаться в конвульсиях, воздух выходит из внутренних органов. Но все-таки…

Хилон наклонился ближе. Пульс не прощупывался, как монах не старался – ни на запястье, ни на шейной артерии.