Предвестники зари - Александр Машошин

– Вот и хорошо. Особенно много нам и не потребуется, – успокоила Рийо. – Не забывайте, это истеблишмент, штат прислуги большинство из них возят с собой.

– Всё это имеет смысл лишь при одном условии, – напомнил Вантезо. – Правитель Рошти должен согласиться на наш план. Конечно, мы с мастером Осокой могли бы просто захватить планету, и дело с концом…

Директора засмеялись, прекрасно понимая, что полковник шутит.

– Нет-нет, с этим пока повременим, – в тон Вантезо ответил Риен Шо. – Сначала попробуем его убедить. Придётся кому-то срочно лететь на Кирос. Видимо, мне.

– Рошти хорошо знает моя мать, – сказала Осока. – Попросим её поучаствовать.

– Почему не ты? – спросил я. – Ты с ним, как я понял, тоже знакома.

– Психология, – ответила она. – Рошти меня помнит сопливой девчонкой, какое тут может быть серьёзное отношение?

– Правильно-правильно, – поддержала Рийо. – Ни ты, ни я для него веса иметь не будем. Пусть летят Инкип и Ирис.

Извозчиками, как нетрудно догадаться, назначили меня и «Амидалу», как самый быстрый наш корабль. Хотя в случае с Киросом, так же, как с Брегом, Шили, Орд Мантеллом и другими планетами окрестных секторов это уже не играло решающей роли. Перелёт из пояса Дарналы теперь выглядел так: сначала короткий прыжок на Луэдлу, обмен сообщениями с операторами, включение Звёздных врат – и корабль мгновенно оказывался в системе Карес, за семьдесят пять тысяч световых лет от дома, на другом краю Галактики. Затем пауза восемьдесят три минуты для перезарядки древнего портала, перенастройка, новое включение – и корабль выбрасывало в малонаселённую систему Нентан на самой границе колоний забраков. Обратный вход в портал отсюда был невозможен: каменное кольцо не сохранилось, вместо него сканеры регистрировали лишь слабую гиперпространственную аномалию точки выхода. Ну, тут уж ничего не поделаешь, всё и сразу бывает только в сказках, и то в финале.

Планета Кирос располагалась совсем рядом с Шили, родиной тогрут, в том же самом секторе Эгосикв. Две небольших луны вращались вокруг неё, словно Фобос и Деймос, и одна из них имела свой собственный спутник, скорее всего – захваченный из соседнего пояса крупный астероид. Ландшафт планеты местами напоминал Шили, местами – Ансион. Леса и лесостепи покрывали низинные части экваториального пояса, на плато гигантских столовидных горных стран зеленели альпийские луга, а чуть ниже – ковыльные степи. Столичный город планеты, а фактически – Большая Деревня, располагался на мысу горного плато, со всех сторон окружённый озером, подозреваю, искусственного происхождения. Текущие с ближнего заснеженного пика ручьи вливались в него, а затем вода несколькими шумными струями срывалась вниз, в долину, по обеим сторонам высокой башни-ратуши. Формой навершия башня сильно напоминала голову самих тогрут, на это, несомненно, и рассчитывали архитекторы, увенчав её двумя коническими шпилями в форме рожек-монтралов. Полное название города-посёлка звучало довольно витиевато – Рбу-каль’н’кармар Нагара. Но, как объяснила Ирис, на планете его называли запросто, Рбу Нагара, Город Мастеров. Космопорт располагался в стороне от городка, за горой, километрах в десяти, и я уже хотел было лететь к нему. Тано-старшая меня остановила:

– Нет-нет. Видишь острую оконечность мыса за ратушей? Садимся прямо туда. А Падме пусть подаст сигнал дипломатической миссии.

– Ты могла бы обратиться непосредственно ко мне, – с лёгким неудовольствием заметила Падме из динамиков.

– Ах, прости, пожалуйста, – огорчилась Ирис. – Не сообразила, что ты всё равно всё слышишь, хоть тебя и не видно.

Опоры корабля коснулись выровненной базальтовой площадки.

– Точно не хочешь пойти с нами? – в который уже раз спросила Ирис. Я покачал головой. Об этом мы подробно говорили на подлёте, свою точку зрения я высказал, и добавить было нечего. Инкип – официальное лицо, Ирис – старинная знакомая правителя, Бета – протоколист и показатель статуса. А я? Будь я дипломатом, другое дело, а так моё присутствие никакой пользы не принесёт, так смысл идти?

– Ни пуха, – машинально пожелал я.

– К чёрту, к чёрту, – не задумываясь, ответила Тано-старшая. По уровню владения она вполне могла преподавать русский язык в средней школе.

Проводив их до выхода, я уселся на пандус подышать свежим воздухом. Здесь, на открытом со всех сторон мысу, дул ощутимый ветерок, самое то при такой погоде. Я надеялся, что в ратуше есть климатическая установка, иначе Риен Шо, уроженцу прохладной Панторы, не позавидуешь. Ровно шумели струи водопадов, чирикали и гонялись за насекомыми пухленькие большеглазые птички с длинными хвостами, выползли греться на каменные бортики ящерицы. Идиллия, да и только. «Амидала» стояла к ратуше кормой, и через некоторое время я заметил под арочными навесами у входа в башню маленькие фигурки. Что ж, этого следовало ожидать: дети везде дети. Этим было лет по десять, повадками и раскраской на лицах мальчишки удивительно напоминали маленьких индейцев. Рассмотрев, что охраны у корабля нет, они приблизились и, остановившись на некотором расстоянии, стали изучать «Амидалу». Один присел, чтобы лучше видеть оборудование под крылом, и о чём-то стал шептаться с приятелями. Наконец, самый смелый, хотя и не самый рослый из мальчишек подошёл ещё ближе и сказал:

– Простите, господин капитан, мы поспорили, каких верфей Ваш корабль. Я им говорю, что Сиенар Флит системз, а Маюр не верит.

– Напрасно не верит, – ответил я. – Сиенская постройка.

– Вот, я тебе говорил! – парнишка торжествующе покосился на худого долговязого друга. – Это новый быстроходный курьер, вместо «пятьсот сорок второго»!

– Странно, – задумчиво произнёс тот. – Сиенар обычно не ставит турели других компаний. А у вас тут аракидский модуль «восемь – двадцать два», правильно?

– Он, и верхний тоже, – кивнул я. И добавил, слегка погрешив против истины: – Стандартные нас не устроили, вот и поменяли. До этого у нас был «Телгорн дэ-икс пять», на нём такие же стояли.

– Здорово! А в крыльях пушки от танка «Ротана Тэ-Эс сто тридцать»?

– Разбираешься, – одобрил я.

– А мы тут все разбираемся, – заявил третий пацанёнок, кожистая «шапочка» которого была почти полностью белого цвета, лишь по три тонкие полоски проходили на уровне висков. – Могу даже сказать, какого типа вон те передние башенки.

– Ну-ка?

– Кореллианские, от экспериментальной «Радуги».

– Сразил, – покачал головой я. – Может, скажешь, сколько было построено «Радуг»?

– Разве она была…

– Нет, не одна. Пять, – я растопырил пальцы. – Но это государственная тайна, поняли?

Все четверо синхронно кивнули.

– Скажите, капитан, Вы где учились? – спросил мальчишка. Долговязый Маюр пихнул его локтём. Сказал:

– Извините его, Паван у нас, лоб расшиби, хочет стать военным пилотом.

– Отцепись! Что я, не знаю, что в военную академию тогрут не берут? – насупился Паван.

– Ну, да, а то бы ты точно полетел защищать Галактику от злобных джедаев, если они когда-нибудь вернутся из Нави, – захихикал первый мальчишка.

«Спокойно! – предупредила Падме через наушник. – Это всего лишь дети».

– Спасибо, сестрёнка, – по-русски ответил я и, сдержав клокочущее внутри возмущение, спросил: – Это кто же вам такие гадости говорит про джедаев?

– Да ну, мы уже не маленькие, чтобы в джедаев верить, – снисходительно сказал Паван. – Это вот Випул всё слушает сказки дядьки Тудхи.

– Кого?? – аж привстал я от изумления.

– Да это ветеран приезжий, на Масляной Дороге в крайнем доме живёт. Он на Войне Клонов здоровье потерял. И всё время рассказывает, как эти самые джедаи всю войну их предавали.

– М-да, – такой наглости не ожидал даже я, хотя, казалось бы, всяких видел за свои тридцать с хвостиком. – Хотите, расскажу, на каких войнах терял здоровье этот «ветеран»? И как всё было на самом деле.

– Вы его знаете? – изумился Маюр.

– Как не знать, когда мы с… одним другом из Тионского сектора его арестовывали. Как раз за гнусное враньё. Вообще, ребята, я за последнее время убедился, что Галактика у нас маленькая и тесная, то и дело знакомых встречаешь. Забирайтесь вот сюда и слушайте.

Мальчишки так жадно слушали историю нашего безумного рейда на Шили, в глазах их был такой восторг, что я увлёкся. И рассказал ещё про пиратов. А потом про Войну Клонов – то, что знал о ней от наших. Осока, когда заговаривала на эту тему, обычно скромничала, но, к счастью, были ещё Рийо, Падме, Пятерня, Вентресс, наконец. И то немногое, что я узнал от Кеноби. В своё время я делал запросы и в Библиотеку, получая по интересующим меня событиям сухие строки сводок Храма или сохранившиеся «художественные» репортажи журналистов. Последние меня интересовали особенно, их делали профессионалы в живой, увлекательной, красочной манере, приукрашивая, конечно, да и бог бы с ним. Ура-патриотический стиль я знал хорошо и помнил, как нужно «делить на десять» информацию СМИ. Увы, репортажей в Библиотеке было немного, они сохранились, скорее, случайно: в день бегства с Корусанта в банки данных старого джедайского звездолёта, в первую очередь, перекачивалась более важная информация. И, всё же, сейчас журналистские приёмчики помогали мне держать внимание юной аудитории. Об Осоке я говорил иносказательно, и, в конце концов, Паван задал вопрос: