Могу я тебе кое что рассказать? - Холли Джун Смит

несколько раз и наблюдаю за реакцией ее тела. Ее бедра напрягаются, и она тихо дышит чтобы пройти через боль, как я ее учил. Я приседаю у ее головы, чтобы быть в поле ее зрения, и глажу ее по волосам так, как ей нравится:

— Сейчас мне нужно сделать несколько быстрых ударов друг за другом, хорошо?

Она жадно кивает, и я чертовски горжусь ею. Нами. Тем, как мы выявляем лучшее друг в друге. Я был любопытным задолго до того, как встретил Ханну, но с ней я могу воплотить все эти фантазии в реальность, воплотить в жизнь и ее, а затем прижаться к ней всем телом, когда она засыпает в моих объятиях. Я самый счастливый мужчина на планете.

— Три, два, один, — отсчитываю я, затем шлепок, шлепок, шлепок, левую, правую, снова левую, затем повторяю это, вверх, вниз, вниз, вверх. Короткие, резкие шлепки, интенсивность которых нарастает. Ее спина выгибается, когда она приподнимается на локтях, прикрывая рот руками, но по-прежнему не издавая ни звука.

Должно быть, она так сильно сдерживается. Интересно, смогла бы она кончить только от этого. Думаю, я мог бы добиться этого, но она заслуживает большего.

— Мы можем на этом остановиться, — я глажу ее бедра, покрывая поцелуями лопатки. — Ты так хорошо поработала для меня, детка. Молодец.

Она кивает, снова опускаясь на стол, ее лицо повернуто в сторону. Выражение ее лица затуманенное и расслабленное, как будто она в восторге от глубокого массажа тканей. Ее бедра покачиваются, когда она покачивает задницей вверх-вниз, и не уверен, что она даже осознает, что делает это.

Быстро работая, я нажимаю сохранить запись и убираю свое оборудование подальше от стола. Из ванной я беру тюбик с гелем алоэ-вера и выдавливаю немного на ладонь.

Ханна втягивает воздух, затем расслабляется, когда я наношу на нее прохладный гель, следя за тем, чтобы прикрыть нежные места, где ее кожа слегка порозовела.

— Кэм?

— Что такое, детка?

— Мне нужно кончить. Пожалуйста? Пожалуйста, ты можешь заставить меня кончить?

— Раздвинь для меня ножки.

Так много вариантов. Так много способов, которыми я мог бы дать ей то, чего она хочет.

Я придвигаю стул к краю стола, сажусь и сжимаю в кулаке одеяло, на котором она все еще лежит. Подтягивая его ко мне, она вскрикивает, когда ее тело двигается вместе с ним, скользя прямо туда, где я жду ее на идеальной высоте, чтобы полакомиться ею. Но пока нет.

Проводя пальцами по ее скользкому жару, я дразню ее только кончиками пальцев, маленькими медленными кругами у входа.

— Ох, Ханна, ты в таком беспорядке, милая. Что заставило тебя так нуждаться, детка?

— Ты, — выдыхает она.

— Тогда нам придется что-то с этим делать, не так ли? — я встаю, хватаю ее за бедра и подтягиваю их вверх. — Подними колени.

Она карабкается, чтобы выполнить мои приказы, мечта изогнулась и распростерлась передо мной, но мое терпение слишком истощено, чтобы дразнить ее дальше. Я лижу ее раз, другой, медленно, прежде чем нырнуть внутрь, лаская ее киску, уже перевозбужденную, хотя я едва прикоснулся к ней. Вид ее кончиков пальцев, вцепившихся в обе стороны стола, чертовски возбуждает. Я знаю, что буду прокручивать это в голове снова и снова.

Пока она трется о мой язык, я стягиваю штаны с бедер, боксеры тоже, отчаянно желая войти в нее.

Я сажусь и опускаю ее к себе на колени, раздвигая ее ноги, чтобы она могла соскользнуть прямо на мой член. Она стонет от полноты, запрокидывая голову, и я еще раз вспоминаю, как мне повезло, что мы договорились использовать противозачаточные средства вместо презервативов. Нет ничего более возбуждающего, чем возможность войти в нее так быстро.

— Ах, черт! — кричит она, когда я покачиваю ее вверх-вниз. — Ой, ауч.

— Ох, блядь, мне так жаль. Ты хочешь остановиться?

— Нет. Нет, — она наклоняется вперед и кладет предплечья на стол, оставляя между нами немного пространства для своих розовых ягодиц. — Просто будь осторожен. Мне немного больно.

— Сядь до упора и откинься на меня, — я стягиваю футболку через голову и перебрасываю ее волосы спереди ей на плечо, так что между нами ничего нет, кроме кожи и пота. Она откидывается назад, позволяя мне принять ее вес. Сжав бедра вместе, я устраиваю ее пятки на краю стула так, чтобы ее колени были подняты и раздвинуты. — Так нормально, детка?

— Да, — ее стоны дикие и настойчивые.

— Сцепи пальцы у меня за головой.

Теперь она там, где я хочу, обнаженная и голодная. Я не тороплюсь исследовать ее тело, поглаживаю внутреннюю сторону ее рук, провожу ногтями по задней поверхности ее бедер, пощипываю ее соски большим и указательным пальцами. Касаюсь ее везде, кроме того места.

— Кэмерон, двигайся, — умоляет она, пытаясь покачать бедрами, но в этой позе ей не хватает трения.

— Не-а, — поддразниваю я, прикусывая мочку ее уха зубами. — Интересно, смогла бы ты кончить вот так, просто сжимая мой член и слушая мой голос.

— Я кончала, слушая твой голос и с меньшим, — смеется она.

— Да, кончала, верно? Все эти месяцы ты слушала меня, желая, чтобы могла прикоснуться ко мне, желая, чтобы я заставил тебя кончить. Неудивительно, что ты такая отчаянно жаждущая маленькая шлюшка, — она крепко сжимается вокруг меня, я знал, что именно такой эффект произведут на нее мои унизительные слова. — Ты чувствуешь это? Как я пульсирую внутри тебя. Напрягаюсь? Я чувствую тебя. Горячая и тугая, и с тебя уже капает. Обожаю это. Мне это чертовски нравится, — она снова сжимает его. Я могу сказать, что она приближается, и я знаю, что не сильно отстаю от нее.

— Ты собираешься кончить для меня, Ханна?

— Угу, — выдыхает она, кончиками пальцев сжимая мою шею сзади. Я надеюсь, они оставят след. — Нужно… больше…

— Тогда сделай мои пальцы приятными и влажными, — я засовываю два ей в рот, и ее голодный язык впитывает их, между нами повисает струйка слюны, когда я наклоняюсь, чтобы, наконец, дать ей то, что ей нужно.

Она уже такая скользкая, ее клитор так набух от желания, что требуется совсем немного времени, чтобы заставить ее кончить. Влажные круги, с тем нажимом, который ей нравится. Ее бедра сжимаются вокруг моей руки, но я продолжаю поглаживать ее. Мой рот посасывает внутреннюю сторону её руки, и когда она взрывается вокруг меня, этого достаточно, чтобы я подошел к краю, мой член входит в нее, горячо и глубоко.

— О черт, Кэм. Да… блядь!

Я крепко держу ее, пока мы вместе преодолеваем это, нежно целуя