Черный лед - Бекка Фитцпатрик

Келвин шлепнул меня по щекам.

– Не засыпай!

Я послушно кивнула, но сон наваливался на меня. Как он не понимает? Я потратила всю, без остатка, энергию на то, чтобы дойти сюда, мне нужно поспать. Я шла по горам, увязая в снегу и замерзая, а он сидел тут, в доме. Почему он не пошел искать меня?

Пока я проваливалась в дремоту и снова приходила в сознание, Келвин несколько раз выбегал из комнаты, быстро возвращаясь, чтобы потыкать и потормошить меня. Я вяло отметила, что он сунул градусник мне под язык. В следующий раз подложил мне под мышки бутылки с теплой водой и обернул ноги электрогрелкой. Велев выпить кружку травяного чая, Кэл даже предложил к нему конфету, но я покачала головой. Это все подождет. Хотелось только одного: чтобы он оставил меня в покое и дал как следует заснуть.

– …оставайся со мной, Бритт.

«Не могу», – подумала я, но слова будто таяли у меня в мозгу.

Он сгреб мою голову, заставляя глядеть ему прямо в глаза.

– Не спи. Не… отстану. Смотри… на меня. – Его слова звучали смазанно, словно доносились из глубокого туннеля.

Ох, Кэл.

Я вздохнула, пытаясь вывернуться из его крепких рук. Он снова похлопал меня по щекам. Раздраженная, я с досадой почувствовала, что хочу, чтобы он перестал беспокоить меня. Будь у меня силы, отпихнула бы его.

– Пусти, – недовольно буркнула я, слабо дергаясь в его руках.

– Продолжай… бороться. Оставайся… мною. Я согрею тебя.

Он схватил меня за плечи и начал трясти, пока то небольшое количество терпения, которое еще во мне оставалось, не лопнуло и я не набросилась на него:

– Хватит, Кэл! Отвали! – Извергнув из себя эти слова, я откинулась обратно на диван, задыхаясь от истощения. Но в полном сознании.

Склоненная надо мною фигура Келвина расслабилась. Он улыбнулся мне, нежно поглаживая меня по щеке.

– Вот это другое дело. Сердись сколько хочешь, если это помогает не отключаться. Я не позволю тебе заснуть, пока не согрею до нормальной температуры.

– Ишь какой смелый! – слабо хмыкнула я.

– Да? Ты еще спорить со мной собираешься? – Взгляд Келвина смягчился, он откинул влажные волосы с моего лица. Просунув руку под одеяло, Кэл нашел мою руку и крепко стиснул ее, словно боялся потерять меня, если выпустит хоть на мгновение.

– Как же я беспокоился за тебя, Бритт. Корби все мне рассказала. Про Шона и Эйса.

Я несколько раз моргнула, думая, что мне послышалось. Мозг с трудом прокручивал это сообщение, туго соображая.

– Корби?

– Она здесь. Спит наверху. Я нашел ее в хижине. Эти подонки оставили ее умирать, Бритт! Не найди я ее вовремя… У нее не было еды. Теперь она поправится, но это не конец. Они пытались убить мою сестру и мою… мою девушку, – закончил он, слегка дрогнувшим голосом. – Если бы с кем-то из вас что-нибудь случилось… – Он не договорил, отворачиваясь, но я успела увидеть горящие бешенством глаза.

Келвин нашел Корби. Конечно, нашел. Кэл – это Кэл. Он любит Корби и любит меня. Он что угодно сделает ради нашей безопасности.

Вот только, если я его девушка и он любит меня, почему не отправился меня искать?

Я села, опираясь на подушку. Замерзшие ноги и руки не слушались меня, но это не мешало мне бороться, выкручиваясь из одеял.

– Мне нужно увидеть Корби.

– Утром, – заверил Келвин. – Я только сегодня ее нашел. Ей было плохо, она ударилась в панику и ничего не соображала, да еще и разбилась: поскользнулась на лестнице и стукнулась спиной и локтем. Не давала мне к себе прикоснуться, визжала и называла меня Шоном. Насилу дал ей таблетку, чтобы помочь расслабиться. Ей нужно как следует поспать целую ночь. То же касается и тебя – дать тебе таблетку? Мама оставила свои с лета, и срок еще не вышел.

– Нет, я просто хочу увидеть Корби.

Келвин пытался уложить меня обратно на диван, но я сопротивлялась. Мне нужно было увидеть Корби, убедиться самой, что с нею все в порядке.

– Ладно, ты ее увидишь, – уступил Келвин. – Но давай я ее приведу сюда. А тебе нужно отдыхать. Приготовлю тебе ужин и схожу за нею. – Он вытер ладонью лицо, но я успела заметить, что его глаза увлажнились. – Я боялся худшего, Бритт. Считал чудом, что нашел ее, думал, найти тебя – это уже совсем невероятная удача. Я думал… моя жизнь… Без тебя…

Слезы покатились у меня по лицу, в горле застрял комок. Келвин любит меня. Ничего не изменилось. В этот миг было так легко забыть боль, которую он причинил мне в прошлом. Я совершенно простила Кэла. Вот оно – новое начало.

– Мне страшно, Кэл. – Я подвинулась к нему поближе. – Он, Эйс, где-то там. – Я решила не называть его Джудом, чтобы не вдаваться в запутанные объяснения.

Келвин коротко кивнул:

– Знаю. Но я не позволю ему причинить тебе вред. Как только дороги расчистят, вывезу вас с Корби отсюда. Мы отправимся в полицию и все им расскажем.

Я замотала головой, показывая, что это еще не конец истории.

– Эйс убил… – Я облизала губы. Не ожидала, что это будет так тяжело выговорить. Было трудно признать, что Джуд убил Лорен Хантсмен, потому что это ярко подтверждало, как плохо я разбиралась в людях. Я доверяла Джуду. Целовалась с ним. Позволила его рукам познавать мое тело – тем же рукам, что безжалостно забрали жизнь невинной девушки. Я чувствовала смятение и унижение. Если было в моем прошлом что-то, что я бы хотела изменить, имея власть вернуться во времени, то это оно: неспособность разглядеть истинную отвратительную природу Джуда.

– Ш-ш-ш, – пробормотал Келвин, прикладывая палец к моим губам. – Со мной ты в безопасности. Ты пережила кошмар, но теперь все позади. Я не позволю ему причинить тебе вред. Этот подонок дорого за все заплатит. Он сядет в тюрьму, Бритт, ты никогда больше его не увидишь.

Я старалась дать убежденности Келвина утешить меня, заставила себя не вспоминать обжигающе горячие поцелуи Джуда. Что бы ни случилось между нами, все было ложью. Он обманул меня – я должна об этом помнить. Любые остаточные чувства, которые я могла к нему испытывать, основывались на лжи, и мне оставалось только вырезать ее метастазы.

– Эйс убил девушку в этих горах – у меня есть доказательства. – Вот оно, я сказала это. И, как бы больно мне ни было, сделала все правильно. Я не собиралась защищать Джуда. – Он убил Лорен Хантсмен. Посмотри в моем рюкзаке – все улики там.

Келвин с недоверием поглядел на меня.

– Он убил… Лорен? – пробормотал он, это открытие явно застало его врасплох, как поначалу и меня.

– Девушку, которая исчезла в Джексон-Хоуле в прошлом году. Помнишь? По всем новостям показывали. – Я испытывала огромное облегчение, перекладывая груз этой тайны на чужие плечи.

– Помню, – ответил Келвин, все еще выглядевший потрясенным. – Ты уверена?

Я закрыла глаза, снова почувствовав головокружение и навалившуюся усталость.

– Глянь в рюкзаке. Все, что нужно для доказательства его вины, – там. Медальон Лорен, ее дневник и фотография, подтверждающая, что он следил за ней перед тем, как убить.

Келвин кивнул, очевидно, потрясенный.

– О’кей, гляну, только ты ложись и успокойся, слышишь?

Подойдя к окну, Келвин посмотрел на заснеженные леса, подступавшие к Айдлвайлду. Заложив руку за шею, он методично разминал ее. Я видела, что парень нервничает, и от этого у меня в груди вновь все скрутилось в тугой узел. До этой минуты Кэл не представлял, что нам противостоит убийца.

– Моя карта у тебя? – спросил он, не оборачиваясь. – Корби сказала, что ее взяла ты. Я не сержусь, но она мне нужна.

– Нет, она у Эйса. Он ищет меня, Кэл. Я забрала улики, доказывающие, что Эйс убил Лорен Хантсмен. Он не даст мне уйти. Айдлвайлд помечен на карте; думаю, он придет сюда.

– Пусть приходит, внутрь ему не пройти, – грозно заметил Келвин.

– Пользуясь картой, он сможет быстро дойти сюда, не боясь заблудиться. – Хотелось удавиться оттого, что сама вручила этому маньяку карту. Какая беспечность! О чем я только думала, так легко доверяя ему?

– Чем он вооружен?

– Оружия у него нет. Но он силен, Кэл. И умен. Почти как ты.

Келвин прошел к столу в другом углу комнаты и выдвинул верхний ящик. Достав пистолет, вставил полный магазин и засунул за пояс. Я знала, что у Верстеегов в Айдлвайлде были пистолеты; глава семейства получил разрешение даже на запрещенное оружие, а Келвин рос охотником.

Его глаза встретились с моими.

– Почти как я…

Глава 30

Келвин принес мне на ужин куриного бульона и хлеба. Потом пошел будить Корби. Увидев ее на верху лестницы, я ничего не могла с собой поделать: торопливо отставила поднос с ужином, скинула одеяла и бросилась к ней. Нетрезвый, одурманенный взгляд подруги прояснился, едва она увидела, как я бегу к ней по ступенькам. К тому мгновению, когда я сжала ее в объятиях, Корби уже громко рыдала.

– Я думала, умру, – хватала она ртом воздух. – Думала, ты уже наверняка погибла.

– Никто не погиб, – заметил Келвин, и я, не поворачиваясь, «видела», как он закатывает глаза при виде нашей эмоциональной встречи.