10-я книга. Варкенские перемены. - Алекс Карр

Гендальф вежливо склонил голову и ответил:

– Буду только рад, Ратмир. О ратниках Перуна я слышал очень много хорошего, а свою контору я решил назвать "Архо Матидейнахш". Думаю, что это только добавит парням в черных туниках уважения. Ты ведь знаешь, как у нас относятся к Великой Матери Льдов. А сейчас, Рат, если ты не против, я хотел бы воспользоваться твоим пультом связи и сообщить кое-кому новость о том, что дорога в Рай открыта.

Гендальф в присутствии Ратмира связался по грависвязи с кем-то из вольных стрелков и сказал ему всего лишь три короткие фразы на каком-то странном, мяукающем языке, чего, как он потом объяснил ему, было вполне достаточно. Поговорив ещё немного, они вышли из кабинета и сразу же направились к правительственному нуль-трансу, чтобы с его помощью без лишних хлопот добраться до Руссии. Зак Лугарш в это же самое время поджидал Веридора Мерка в патио рядом с его кабинетом. Звёздный князь принимал какого-то важного посетителя и потому не смог принять его немедленно. Ждать ему пришлось недолго и уже минут через десять Веридор присел рядом с ним на дерновую скамью и спросил усталым голосом:

– Ну, чего плохого ты мне скажешь на этот раз, Зак?

– А почему это я должен сообщать тебе плохие новости, Верди? – Удивился Зак Лугарш.

Веридор улыбнулся и сказал:

– Просто у тебя был такой голос, что я сразу подумал, опять что-то стряслось. Ну, так чем ты меня обрадуешь, Зак?

Зак Лугарш посмотрел на Веридора Мерка и невольно задумался, с чего ему начать. Помолчав какое-то время, он сказал:

– Верди, хотя ты от этого и не в восторге, но нам придется снова включить биореактор Нэкса и вырастить еще несколько сотен тел-трансформеров. Но на этот раз уже для архангелов. Только так мы сможем доказать им, что они нам не безразличны, как люди. Все они ходят по лезвию бритвы и то, что Антал дал им возможность не опасаться нападения из-за угла, ничего не меняет в их судьбе. Мы должны не просто приютить их у себя, а прямо сообщить всем в галактике, что они находятся под нашей особой защитой и вообще, их служба на кого-либо окончена. Максимум, о чем мы сами их попросим, это стать преподавателями и инструкторами в академии разведки Звёздного Антала. Думаю, что этого вполне хватит для того, чтобы они смогли стать самыми простыми обывателями.

Веридор слегка поморщился и сказал в ответ:

– Тебе виднее, Зак. Ты у нас безопасный министр, так что тебе и принимать решение, а мое дело маленькое. Скажешь мне, что настало время стукнуть кулаком по столу, я стукну, да, ещё при этом так гаркну, что уже ни у кого не возникнет желания устраивать покушение на этих ребят. Правда, мне не понятна твоя тяга к этим телам-трансформерам. Разве тебе было плохо в обычном человеческом теле?

Зака давно подмывало поговорить с Веридором Мерком начистоту, особенно на эту тему и потому он похлопал его по плечу и негромко сказал:

– Верди, тебе давно уже нужно взглянуть правде в глаза. В нашем мире творится что-то не то. Со времен появления реаниматоров и Звездной Экспансии, когда люди жили по сто с лишним тысяч лет, что-то изменилось. Тебе не хуже меня известна статистика и ты знаешь, что сегодня средняя продолжительность жизни редко превышает две тысячи лет. Таких ребят, как Харди, Мстислав, Богуслав и большинство архангелов, чей возраст также превышает семь-восемь тысяч лет, очень мало. Мне, отчего-то, кажется, что где-то в галактике спрятана установка, которая излучает флюиды суицида, заставляющие людей по достижении двух-трех тысяч лет, а порой и намного раньше, искать смерти. Рождаемость сам знаешь в галактике какая и того, что сделали Данины, многие не поняли. А прибавь к этому движение натуристов, которые предпочитают вообще не прибегать к услугам медицинской машины и помирают в сто тридцать, сто сорок лет. По-моему твой отец сейчас как раз и занят тем, что пытается найти этот излучатель и уничтожить его, но это, видимо, очень опасная затея и он идет на огромный риск. Иначе как понять то, что он передал Нэксу и Бэкси тела-трансформеры, созданные им. Знаешь, старина, когда он закончил работу над своим биореатором и показал мне его, я уже тогда думал над тем, чтобы сменить свое тело, ведь на меня уже несколько раз накатывала такая жуткая депрессия, что я чуть было не отправился на тот свет и только огромным усилием воли сумел удержаться от соблазна запалить пирофор. Теперь же я полностью изменился. Да, и не один я. Посмотри на Рена, на всех наших друзей-интари, ведь они ведут себя так, словно им всем по восемнадцать лет. Моя Вирати тоже забыла о том, что такое быть той древней старухой, какой была Бэкси.

Веридор Мерк встал с широкой, подковообразной скамьи, поросшей коротко стриженой травкой и прошелся по своему маленьком патио, сделанному умелыми руками Гарри Томпсона. Подойдя к небольшому бронзовому фонтану, он повернулся, с прищуром посмотрел на своего друга и спросил:

– Зак, а ты пробовал выяснить, почему некоторые типы так сильно любят жизнь?

То глянул на него исподлобья и буркнул в ответ:

– Потому, что практически все они, как и ты, подолгу были отрезаны от галактики темпоральным полем или стасисом, ведь самый большой процент долгожителей приходится на темпоральщиков, полевых агентов, ну, и еще солдат. – Немного оживившись, он добавил – Это только подтверждает теорию флюидов тяги к смерти, Верди, я ведь не сам придумал всё, о чём тебе рассказал тут. Ну, так что ты мне скажешь?

Веридор широко улыбнулся и добродушно сказал в ответ:

– Чего-чего, валяй, заводи свою кухню. Раз уж ты начал тихонько раздавать мозги космолетчикам, чего уж зажимать тела-трансформеры. Только давай договоримся так, архангелов ты ими обеспечишь, они ребята не из робкого десятка и им не привыкать любоваться на трупы, а потом попридержи коней, парень. Дай мне какое-то время подумать обо всем и поверь, это вовсе не потому, что я, вдруг, стал относиться к тебе по другому. Ты для меня остался все тем же Заком Лугаршем, который, однажды, сам примчался в Антал, чтобы спасти его. То, что ты и Вирати теперь ничем не отличаетесь друг от друга, меня тоже очень радует, как и то, что в твоей голове находится такой фантастический мозг-кристалл. Поверь, я и сам не прочь обзавестись и тем, и другим, но что-то в моем сердце говорит мне, что время для этого ещё не пришло. Не знаю, возможно ты сочтешь меня идиотом, но Великая Мать Льдов велит мне не торопиться становиться бессмертным существом.

Зак Лугарш махнул рукой и проворчал:

– Верди, вечно у тебя что-нибудь, да, не так. Ладно, давай, чеши репу, но не очень долго. Надеюсь, что уже очень скоро Матидейнахш даст тебе добро на перевоплощение.

Ньют Клири блаженствовал. В том смысле, если то, что он находился в отключке, можно было назвать блаженством, а именно так он называл свое теперешнее состояние полной невменяемости, – блаженной нирваной. Еще каких-то полчаса назад он еще был способен заниматься любовью, но, сгоряча выхлестав ещё одну бутылку отличного бренди прямо из горлышка, отрубился. Его пассия после третьей попытки растолкать его, наконец, поняла, что именно означали слова этого рыжего, мосластого и жилистого типа: – "Пойдем, милая, вместе достигнем блаженной нирваны". Поначалу всё складывалось отлично и Ньют показал себя великолепным любовником, да, к тому же, его Защитник, превратившийся в овальный матрас с множеством щупалец, тоже был очень ласковым и умелым парнем. Вот только то, что он постоянно закачивал в себя бренди и пытался спаивать её великолепным шампанским, настораживало Розу Меллоун, хотя она имела железный желудок, крепкую нервную систему и большой опыт по части выпивки.