Хранители - Толкин Джон Рональд Руэл

— Там, — сказал Мерри, указывая рукой, — русло Витвиндл. Река стекает со склонов и течет на юго-запад в самом центре леса, чтобы слиться с Брендивайном ниже Хейсенда. Мы не должны идти туда. Говорят, долина Витвиндл — самое опасное место во всем лесу, это центр, откуда исходит все необычное и загадочное.

Остальные смотрели в указанном Мерри направлении, но видел лишь туман над влажной глубокой долиной: за ней продолжался, пропадая из виду, южный участок леса.

Солнце на вершине холма припекало основательно. Было уже, должно быть, около одиннадцати часов: но осенняя дымка все еще мешала разглядеть что-либо в отдалении. На западе они не могли разглядеть ни линию стены, ни долину Брендивайна. На севере, куда они с надеждой поглядывали, не видно было ни следа великой восточной дороги, к которой они направлялись. Они находились на острове в море деревьев.

К юго-востоку поверхность круто опускалась, как будто холм продолжался под покровом леса, как остров, который является лишь верхней частью горы, уходящей далеко вглубь вод. Сидя на зеленой вершине, хоббиты ели и посматривали на лес под ними. Когда солнце поднялось еще выше и наступил полдень они далеко на востоке увидели серо-зеленое очертание склонов, которые лежали за старым лесом в той стороне. Это необычно подбодрило их: приятно было увидеть что-либо, кроме бесконечного леса, хотя они и не собирались идти в том направлении. Эти места пользовались в легендах хоббитов не менее зловещей репутацией, чем сам лес.

Наконец, они решили вновь двинуться в путь. Тропа, приведшая их на вершину холма, вновь появилась на северо-западном склоне, но они прошли по ней немного и убедились, что она постоянно отклоняется вправо. Вскоре она начала понижаться, и они предположили, что тропа ведет к долине Витвиндл, совсем не в том направлении, которое им было нужно. После недолгого обсуждения они решили оставить обманчивую тропу и двинуться на север: хотя они не могли разглядеть ее с вершины холма, восточная дорога должна была находиться там, и до нее не должно было быть далеко. К тому же к северу, левее от тропы, местность казалась более сухой и открытой, деревья, взбиравшиеся на склоны, тоньше, пихты сменили дубы, вязы и другие странные безымянные деревья более густой части леса.

Вначале их решение казалось правильным: они продвигались вперед довольно быстро, хотя, когда на одной из полян им удалось взглянуть на солнце, им показалось, что они свернули немного к востоку. Но спустя какое-то время деревья снова начали теснее обступать их, именно там, где на расстоянии они казались тоньше и менее спутанными. Неожиданно появились глубокие складки в земле, как борозды от гигантской телеги или широкие рвы на давно используемой когда-то, заросшей ежевикой и травой, дороге. Эти борозды пересекали хоббитам путь, и им пришлось с большим трудом спускаться в них, а затем взбираться на противоположный склон. Всякий раз спускаясь вниз, они обнаруживали, что дно углубления заросло густым подлеском, который не давал им возможности свернуть влево, но легко расступался, когда они поворачивали вправо. Им приходилось довольно долго идти по дну, пока отыщется место, подходящее для подъема. И каждый раз, когда они поднимались из борозды, деревья леса казались толще и темнее: и всякий раз влево путь оказывался труднее, даже невозможным, и они вынуждены были поворачивать направо.

Через час или два они утратили всякое представление о направлении, зная лишь, что давно уже не идут на север. Они просто шли вперед, по избранному для них пути — на восток и на юг, в самое сердце леса.

Было уже далеко за полдень, когда они, в очередной раз сменив направление, опустились в складку местности, более глубокую, чем все попадавшиеся ранее. Она была такой крутой, стены ее так нависали, что казалось невозможно подняться ни по той, ни по другой стороне с пони и багажом. Единственное, что оставалось делать — это идти по дну складки, которое все понижалось. Почва стала мягкой, почва болотистой: со склонов били ключи, а вскоре они обнаружили, что идут по течению ручья, который журчал и переливался в своем поросшем растительностью ложе. Вскоре местность начала опускаться очень круто, а ручей стал более многоводным и шумным, так быстро он тек вниз. Они очутились в глубоком тусклом овраге, а над ними смыкались кроны деревьев.

После того, как некоторое время они с трудом пробирались вдоль ручья, овраг внезапно кончился. Как сквозь ворота, они увидели перед собой солнечный свет. Выйдя из оврага, они увидели, что находятся на крутом берегу, почти утесе: расщелина в этом утесе — их овраг. У ног их расстилалась широкая полоса травы и тростника: на далеком расстоянии виден был другой берег, такой же крутой. Золотой солнечный свет позднего полудня делал теплой и сонной местность между крутыми склонами. Посередине ее лениво извивалась темная река с коричневой водой, обрамленная древними ивами, перегороженная упавшими стволами ив и покрытая тысячами опавших листьев. Воздух был заполнен опавшими листьями. Мириады пожелтевших листьев дрожали на ветвях, теплый мягкий ветерок мягко пролетал по равнине, тростник шуршал, и ивовые ветви поскрипывали.

— Теперь я по крайней мере знаю, где мы! — сказал Мерри. — Мы пошли по направлению, противоположному нужному нам. Это река Витвиндл. Пойду вперед на разведку.

Он вышел на освещенное солнцем пространство и исчез в высокой траве. Через некоторое время он появился вновь и сообщил всем, что между подножием крутого берега и рекой есть полоса твердой земли: в некоторых местах прочный дерн подходит к самой воде.

— Больше того, — добавил Мерри, — что-то похожее на пешеходную тропу, вьется вдоль реки. Если мы свернем налево и пойдем по этой тропе, то рано или поздно пройдем к восточному краю леса.

— А если тропа заведет нас в трясину? — спросил Пин. — Ты знаешь, кто и зачем оставил ее? Я уверен, что это сделано не для нашей пользы. Теперь я с большим подозрением отношусь к лесу и ко всему, что с ним связано: теперь я верю рассказам о нем. А знаешь ли ты, как далеко на восток придется нам идти?

— Нет, — ответил Мерри, — не знаю. Я не знаю, сколько нам придется идти вдоль Витвиндла, не знаю, кто ходил здесь так часто, что протоптал тропу. Но другого пути я просто не вижу.