За руку с ветром - Анна Джейн

«Пришло время перебороть страхи и защитить самое дорогое!» – гласила записка. Я разочарованно выдохнула – думала, что попадется что-то более конкретное и позитивное.

– Ой, мне спрогнозировали скорое рождение ребенка, – захихикала Настя, читая свое предсказание.

– Зачем тебе два ребенка? – спросила я тут же. – Подожди, когда Федька вырастет!

Не знаю почему, но эти слова развеселили девчонок, и они стали наперебой рассказывать о своих молодых людях, которые, как оказалось, постоянно ведут себя как дети. Кто-то зависает с компьютерными играми, забыв обо всем на свете, кто-то во всем до сих пор слушается маму, а кто-то, как сказала одна из подруг Насти, «себя сам обслужить не в состоянии, даже поесть в холодильнике найти не может» Все это услышал Эль и, как единственный представитель сильного пола в этой квартире, выполз из своей норы, дабы доказать, что мужчины – вовсе не дети, это женщины все странные. В результате его коллективно избили подушками, заставили что-то выпить и требовали истории из Настиного детства.

А потом, уже поздно вечером, когда за окнами стало темно, мне позвонила Ольга Князева. Трель телефона я услышала совершенно случайно. Оказалось, Тролль звонила мне уже давным-давно, но из-за громкой музыки и воплей девчонок, я ничего не слышала.

Звонок Ольги меня не то чтобы удивил – он меня шокировал и даже напугал. И сразу же захотелось, закричав, спросить у нее – что с Дэном? Почему он мне ничего не сказал? Зачем ты уезжала вместе с ним? Что связывает его и твою сестру? Но я с огромным трудом себя сдержала.

Хорошо, что ее телефон я не поставила в черный список игнорируемых.

– Маша, ты? Узнала? – без приветствий, отрывисто спросила меня Оля.

– Узнала. Что хотела? – тихо проговорила я. Она продолжала не нравиться мне, но после того, что я услышала о Князевой – другой Князевой – от Димки, мне стало жаль ее, а еще и стыдно: за то, что я сделала ее несчастной.

– Прости, если побеспокоила. – В ее тоне не было и намека на извинение. Он был достаточно резким. – Но мне нужно с тобой кое о чем поговорить.

– О чем? – мой голос был непривычно холоден.

– Это не телефонный разговор.

– Да ну?

– Я бы позвонила тебе раньше. Но я обо всем узнала только сегодня. – Так же отрывисто говорила девушка и вдруг сердито заявила: – Не делай глупостей. Прекрати вести себя, как идиотка. Ты даже не понимаешь, что творишь!

– Ты о чем, Князева? Или говори, в чем дело, или клади трубку. – Ее тон меня напрягал, а спросить о Смерчинском хотелось все больше и больше.

– Девочка моя милая, – голос Ольги был не таким привычно добродушным и учтивым, как всегда. Видимо, я только что познакомилась с ее второй стороной, стервозной, той, что зажигала в клубах и умела пить. – Тебе уже очень много годиков, а ты все как маленькая. Смотри на мир по-взрослому. Откроешь для себя много нового. – Она сделала короткую паузу. – Я звоню из-за Дениса. Ты что, решила ему Апокалипсис устроить? Знай, Машенька, Дэн мне дорог. Потому что он мой друг, пусть мы и мало общаемся. Но я доверяю ему и отношусь, как к брату. И не позволю, чтобы ты играла с его чувствами.

– Знаешь что? – вскипела я. – Я Димку тоже люблю, как брата. И тоже не позволю портить ему нервы. Поняла?

Ольга хмыкнула.

– Давай встретимся и поговорим.

– Хорошо. Завтра. Завтра днем, – решила я. – Мне есть, что сказать.

– Отлично. И мне есть, – согласилась Оля. – Я приеду к тебе в полдень.

– Идет.

И мы, не прощаясь, одновременно бросили трубки. Тогда я даже не подумала, почему она назначает встречу не на нейтральной территории, а у меня дома.

По мне пробежала легкая дрожь. Что это сейчас было?

– На-а-астя! Поздравляем! – закричали девчонки где-то за стеной. А я опустилась на пол, сжимая телефон в руках. Ну что же, будем ждать завтрашнего утра, Ольга.

И это утро пришло очень быстро.

Она пришла, как и обещала, ровно в полдень. Я уже ждала Князя, и мама даже сначала подумала, что я жду Дэна – с таким нетерпением я ходила около двери, то и дело зачем-то поглядывая на мобильный телефон. Я не могла понять, что Тролль хочет от меня и почему Оля заговорила о Смерчинском. Но для себя я решила, что вытяну из одногруппницы о Дэне все, что только смогу. И сделаю внушение насчет Димки.

Наконец раздался протяжный звонок в дверь, и я резко распахнула ее.

– Проходи, – чуть ли не сквозь зубы процедила я.

– И тебе здравствуй, – отозвалась Оля и вошла, оглядываясь. Она, с аккуратным хвостиком, без макияжа, в белоснежном простом коротком сарафанчике, в модных сандалиях являла собой образец хорошей приличной девочки. Только вот лицо ее было серьезным, сосредоточенным, а губы поджаты.

– Иди за мной, – вновь отдала я ей короткий приказ и повела в свою комнату. Князева едва заметно усмехнулась и последовала за мною, а в комнате тут же уставилась на картину, висевшую на стене.

– «Плутон» Тома Вудраффа, – тут же узнала она работу. – А моя любимая – «Сатурн».

– Ты захотела прийти, чтобы рассказать мне о своих вкусах? – поинтересовалась я и плюхнулась на диван. – Оля, что ты хотела? Поверь, у меня сегодня много дел. Говори, что тебе надо.

Она подошла ко мне, в упор глядя сверху вниз своими большими голубыми глазами мне в лицо, словно изучая.

– Я никогда тебя не понимала, – сказала она мне, наконец, и села рядом, скрестив ноги.

– Отлично. Я тебя тоже, правильная девочка, – сердито отозвалась я.

– Не сердись, – мягко произнесла Оля. – Я говорю тебе правду. И теперь просто выслушай меня, раз у тебя так мало времени.

Я хмуро кивнула.

– Хорошо. – Она, помедлив, стала рассматривать светло-бирюзовые аккуратно подпиленные ногти, а после неспешно начала. – Я никогда не понимала всех этих веселых, беззаботных, шумных доброжелательных с виду людей. Я была уверена, что они просто-напросто притворяются, а в душе они не такие добренькие. Я не понимала громких, ярких и смешливых ребят, ведущих себя, словно дети. Это казалось таким глупым, отталкивающим. Я считала с полной уверенностью, что вести себя нужно так, как этого требует возраст и общество. И никак иначе. Мне не нравились шумные компании, эти бурные приветствия в университете, никчемные поздравления друг друга с днями рождения. Некоторые выходки я считала откровенно дурацкими. А все это студенческое общение – потерей времени. В общем, я недолюбливала таких, как ты. Таких, как Дима. Ты ведь знаешь о нас? – она больше не спрашивала, она скорее утверждала.

Я вновь кивнула. Знаю.

– Но… как бы не было это удивительно, ты оказалась не такой уж и плохой, Маша, – продолжала она. – Наверное, мы бы никогда не подружились, но обстоятельства вынудили меня присмотреться к тебе. И в тебе я нашла много всего хорошего. Серьезно. И да, ты была права, – она позволила себе сдержанную улыбку, – я целенаправленно копировала тебя. Но не из-за Смерча. Из-за другого человека. Ты ведь знаешь про Никиту? – вновь спросила она. Она говорила так, словно Кларский был для нее совершенно чужим человеком.

– Да, – вымолвила я, и подробностей девушка спрашивать не стала.

– Не хочу тебя обижать, Маша, но я стала копировать тебя, потому что ты – моя полная противоположность. Я надеялась, что, став тобой, смогу избавиться от него, но… – Она нервно убрала с лица длинную светлую прядь. – Не вышло. Я совсем отчаялась и хотела, чтобы Ник прекратил думать, что я ангел. И чтобы он оставил меня в покое. Сам, не виня меня. Маша, Никита, и правда, страшный человек. Со своим братом он не сравниться, конечно, но… Ты же слышала об Андрее Марте? – я кивнула. – Слышала. Пару лет назад он вышел из тюрьмы и теперь возглавляет банду Пристанских. О них ты тоже слышала. Март – чудовище. А Никита… не такой, конечно, но все равно жесткий мальчик. Очень жесткий и очень сильный. И властный. Не такой, каким мы видим его в университете. Я не знаю, чем я так привлекла его и почему он уверен, что наша встреча – это судьба. Сначала, конечно, мне льстило его внимание, я хотела, чтобы Дима поревновал. Но это нравилось мне ровно до той минуты, пока я не узнала, кто он на самом деле. И тогда мне стало очень страшно. Я не романтически настроенная дурочка. Любовь с волком в овечьей шкуре – бред, – голос Ольги становился все тише, но четче и резче. И я, наконец, поняла, что она на пределе.

– Тебе он нравился? – спросила Оля, хотя прекрасно знала, что да. – Зря.

Странно, но я верила каждому ее слову.

Тем апрельским холодным и очень ветреным вечером Ольга возвращалась от Димы в странном настроении: одновременно романтичном и очень грустном. Он всегда предлагал проводить ее до дома, но девушка постоянно отказывалась от этого, хотя, к ее удивлению, каждая минута, проведенная рядом с Чащиным, приносила ей маленький кусочек счастья. Странно, но чувства к Диме начали ее менять, и то, что вчерашней Оле казалось глупым и ненужным, сегодняшней Оле стало необходимым.