Князь Барятинский 5. Тень врага - Василий Анатольевич Криптонов

Император — есть император. Зачем ему все эти сложности, все эти игры? Уж казалось бы, чего проще — отдать приказ, и…

— Э, нет, господин Барятинский, вы не понимаете, — покачал головой Витман. — Вы слишком заметная фигура. Большая надежда белых магов. Убрать вас официально — значит, бросить тень на собственную репутацию.

— Всё равно — чушь, — не сдавался я.

— Понимаю ваши чувства. Всё это нелегко принять. Земля уходит из-под ног… Так и должно быть. Повторюсь, император — это то, на чём мы все держимся.

— Фактов у вас нет! — Я стукнул кулаком по столу. — Всё, о чём вы говорите, это лишь косвенные…

— Косвенные, — перебил Витман. — Которые в любом случае ведут туда. — Он показал пальцем в покрытый желтоватой извёсткой потолок.

— Бред, — отрезал я. — В вашей теории полно дыр! Объясните, хотя бы — если всё обстоит так, как вы думаете, на кой чёрт императору похищать собственную дочь?

Витман развёл руками:

— Ну, мы ведь не знаем, какую игру он ведёт. Было предположение, что при помощи убийства великой княжны злоумышленник хотел изменить энергетический фон Российской Империи коренным образом. Однако, если трактовать магические круги несколько иначе, то… Всем известно, что у императора очень слабый и болезненный наследник. Средняя дочь, уж будем откровенны, ему нужна не так чтобы очень. А вот цесаревич…

— Бред, — мотнув головой, повторил я. — Принести в жертву Анну, чтобы спасти Бориса? Погубить родную дочь — для того, чтобы вылечить сына? Да у его величества жемчужина уже должна была стать чернее дырки в заднице у негра!

— Благодарю за прекрасную аналогию, — кивнул Витман. — Однако тут всё зависит от намерения. Что если это — единственный способ сохранить империю?

— Так вы же сами говорили, что намерение — это так, всего лишь поверхностный уровень! — напомнил я. — Что на самом деле чёрный маг — тот, кто берётся решать судьбы других людей. А жертвоприношение — по-вашему, не решение судьбы?

Витман поморщился:

— Ах, помилосердствуйте! Ведь даже вы нашли способ очищать свою жемчужину. Полагаете, будто у императора меньше возможностей, чем у вас?

— Всё, с меня хватит. — Я резко встал из-за стола. — Не хочу больше это слушать. Из уважения к вам — точнее, того, что от него осталось, — сделаю вид, будто этого разговора не было. Если вы умываете руки — я продолжу копать дальше без вас. И, клянусь, найду ту тварь, что стоит за этим всем! Для того, чтобы поверить во что-то, мне нужны неопровержимые доказательства. У вас их нет.

Я вышел из-за стола, мне оставался один шаг до Завесы. Когда Витман совершенно другим голосом сказал:

— Стойте.

Я обернулся. Витман подчёркнуто медленно допил пиво, брякнул кружкой о стол и поднялся.

— Я не сдаюсь, капитан Чейн, — сказал он. — Просто решил устроить вам небольшую проверку, уж простите. И, должен признать: вы меня не разочаровали. В очередной раз. Я сам не верю в то, что дела обстоят таким образом. Просто не могу заставить себя поверить в это — хотя я намного старше вас и повидал в жизни немало. Но, тем не менее. Я хочу, чтобы вы понимали это так же отчётливо, как я: подобное — один из вполне возможных вариантов. И, если всё обстоит именно так — ваша жизнь гроша ломаного стоить не будет. Как и моя, впрочем. Мы с вами слишком близко подобрались к опасным ответам.

Мне стоило немалого труда сдержаться — чтобы не вколотить Витману его «проверку» обратно в глотку. Пришлось напомнить себе, что и самому доводилось устраивать для своих людей похожие испытания.

— Ещё одна такая проверка, — сумев, наконец, разжать кулаки, проговорил я, — и я серьёзным образом нарушу субординацию.

— Справедливо. — Витман протянул мне руку. — Я, признаться, восхищен вашей выдержкой, был почти уверен, что вы… нарушите субординацию. Что ж, до встречи, капитан Чейн! Прошу вас: будьте предельно осторожны. И, надеюсь, ваше феноменальное везение вас не оставит.

Глава 24. Пять баллов

В этот раз для объявления результатов учебного года нас собрали в главном зале. Под потолком горела таблица с цифрами — итогами предыдущего семестра.

Бѣлые маги — 1203 балла

Чёрные маги — 1200 баллов

Белые маги поглядывали на таблицу с гордостью. Чёрные делали вид, что никакой таблицы в зале нет.

Мы выстроились буквой «П», по периметру зала. В центре его возникло возвышение, на котором стояли преподаватели, и под наши аплодисменты поднялся Калиновский.

— Рад поздравить вас с окончанием учебного года, дамы и господа, — сказал он. — Не мне рассказывать вам о том, каким напряженным был этот год. И тем более приятно констатировать, что завершен он более чем достойно. Результаты экзаменов порадовали! Особенно постарались первокурсники. Количество отчисленных с этого потока — минимально за последние два десятка лет. Даже те курсанты, которые при поступлении демонстрировали результаты более чем скромные, к концу года взялись за ум, подтянулись и сделали всё возможное для того, чтобы не отстать от своих товарищей. Отдельно хочу отметить удивительную сплоченность первокурсников! Если мы, преподаватели, о чём-то не говорим — это не означает, что не замечаем происходящее. И для нас было исключительно отрадно наблюдать, как более успевающие курсанты помогают своим отстающим товарищам — я говорю сейчас, прежде всего, о белых магах.

Я заметил, как переглянулись Анатоль и Андрей. И как Пьер Данилов благодарно хлопнул по плечу Мишеля.

— Это всё — твоя работа, Капитан, — шепнул мне Анатоль.

— Да я-то тут при чём? — изумился я. Уж чем-чем, а подтягиванием неуспевающих точно не занимался, хватало других дел. — Чем таким я помог отстающим?

— Уже одним только фактом своего существования, — улыбнулся Андрей. — Тогда, помнишь — в самом начале семестра, на Игре. Ты сказал нам, что мы — одна команда. И победить можем только вместе. Ты сказал это единственный раз, а больше ничего не говорил — ты делал. Не только во время Игры, но и весь этот год. Мы смотрели на тебя, видели, как ты действуешь. Знали, что готов прийти на выручку всегда, любому из нас, и ничего не потребуешь взамен. Было непросто, но ты не сдавался. В учёбе, в Игре — нам всем хотелось подражать тебе, стать такими, как ты. Всё это время мы были рядом с тобой — и сами не заметили, как сдружились. Помогать друг другу стало чем-то естественным. Когда я узнал, что у Анатоля проблемы с латынью, предложил ему помощь. Пьер Данилов в конце прошлого семестра пребывал в полном отчаянии из-за своего положения по физике — а Мишель его спас.

— Так, получается, вы сами всё и сделали, — сказал я.

Андрей покачал головой:

— То, что мы сделали — лишь следствие. А причина — ты.

— Не скромничай, Костя, — добавил Мишель.

— Не скромничайте, господин Барятинский, — фыркнул, не оборачиваясь, Жорж. — Не пытайтесь казаться белее, чем вы есть. Вашу сущность это не изменит.

— Зато у вас может измениться размер ушей, господин Юсупов, — проворчал Данилов. — В этом сезоне такие длинные не носят. Я охотно помогу вам их укоротить, дайте только выйти из зала…

— Потише, господа, — прошипела Долгополова, — вы мешаете!

И снова уставилась на ректора, всем своим видом показывая, что, если пропустит хоть слово из его речи — умрёт от расстройства.

А Калиновский тем временем продолжал:

— Результаты прошлого семестра — перед вами. — Он взмахнул рукой, указывая на таблицу. — Хотя, полагаю, нет нужды кому-то о них напоминать. Это был беспрецедентный случай, который, несомненно, войдёт в историю академии на долгие годы. В последнем же семестре в том его разделе, что касается академической успеваемости, чуда не произошло. Несмотря на все старания белых магов, чёрные по-прежнему лидируют. Белые маги, академическая успеваемость — девятьсот двенадцать баллов. Чёрные маги, академическая успеваемость — тысяча сто семьдесят восемь баллов!

Цифры в таблице поменялись. К итоговым баллам первого семестра прибавились итоговые баллы второго.

Бѣлые маги — 2115 баллов

Чёрные маги — 2378 баллов

Чёрные маги взорвались аплодисментами.

— Вот так-то, господа зубрилы, — процедил Жорж Юсупов. — Никакая усидчивость не заменит врожденные таланты!

— Никогда не слышал о том, что арифметическое превосходство причисляют к врожденным талантам, — фыркнул Анатоль.

Жорж надменно промолчал.

— Далее, — продолжил Калиновский. —