Последняя амазонка - Александр Майборода

— В городе мы храним свои богатства, — напомнила Красимира.

— Золото и серебро можно спрятать, — сказала Ярослава.

— Плохо! — громко вздохнула Величка. — К лету мне рожать, и воин из меня станет никудышный!

— Не ты одна — многие из молодых беременны, и им рожать весной, — сказала Божана. — И что им теперь делать?

Красимира подумала, что Божана, утверждавшая, что время женщин-воинов прошло, все же, оказывается, права — женщина природой лишена возможности воевать. Война — дело мужчин.

Ярослава холодно проговорила:

— Да, женщина, обремененная ребенком, — плохой воин. Она не сможет с ребенком в поле воевать. Остается одно — избавиться от детей.

— Что ты сказала? — изумленно переспросила Божана.

— Детей надо убить, — холодно повторила Ярослава.

От такого предложения молодые амазонки окаменели от ужаса.

— Неужели, чтобы дети нам не мешали, нам надо их убить? — с негодованием спросила Божана.

— Если мы хотим уберечь свои жизни, то от детей придется избавиться! — жестко проговорила вновь Ярослава.

— Да лучше самой умереть! — крикнула Божана.

Красимира покачала головой:

— Однако выбор предлагается ужасный — чтобы воевать в поле, мы должны избавиться от детей…

— Нет! — твердо сказала Божана. — Кто хочет, может уходить, а я останусь в крепости.

— И мы… — послышались голоса молодых амазонок.

— Ну, раз так… — тихо промолвила Красимира, задумалась на минуту и продолжила: — Мы не можем бросить наших подруг. Будем защищать город.

Все молчали.

Молчание прервала Ярослава:

— Все равно крепость нам не удержать.

— Город наш крепок, — возразила Божана, — мы можем еще лучше его укрепить. У нас время есть, чтобы подготовиться к войне.

— Осада может продолжаться несколько лет, — сказала Ярослава.

— Поэтому до начала войны надо создать большие запасы пищи, — посоветовала Божана.

— Но мы же не можем вечно сидеть в осаде… — заметила Ярослава.

— А нам вечно и не придется сидеть — нам помогут вятичи, — сказала Божана. — Надо с гонцом от Вячеслава, Деяном, послать ему письмо, чтобы он был готов по первому зову прийти нам на помощь.

Ярослава пожала плечами:

— Что же… Хотя я и не верю…

— Верим, не верим… Верить надо в богов! — сделала вывод Красимира. — Надо обратиться за советом к богине. Пусть она даст совет, что нам делать.

Эта мысль всем понравилась — перед большим делом надо обязательно посоветоваться с богиней, попросить совета и удачи.

Красимира поднялась и подошла к огню. Дружинницы окружили ее кольцом.

Красимира протянула руку, и ей подставили поднос. На подносе лежал хлеб, кусок вареного мяса и кувшин с вином.

Сначала Красимира взяла хлеб, отщипнула кусочек и положила в огонь:

— Прими, праматерь, нашу еду.

Затем в огонь положила кусок мяса:

— Прими наше тело.

Затем плеснула в огонь вино:

— Прими нашу кровь.

Огонь заструился сладким дымом. Дым потянулся к отверстию в потолке.

Принеся жертву, Красимира взяла в руки бубен, села перед огнем и закрыла глаза.

— Дай нам совет! — шептала она, ритмично ударяя по бубну.

Обычно амазонки проводили волхвование в священных местах, у статуи богини, но в этом волхвовании не было ничего необыкновенного — ведь желая общаться с богами, стоит помнить, что боги везде. Главное в волхвовании — умение привлечь внимание богов, чтобы они услышали твою просьбу.

Волхвование продолжалось довольно долго. Пока наконец Красимира не открыла глаза и не объявила:

— Я услышала совет богини!

Глава 43

Итак, произошло то, чего хазары давно ждали, — страшный князь Бравлин погиб.

На следующий же день после прихода этого известия вся Хазария знала, что весной начнется война со славянами.

Это известие так обрадовало хазар, что в поход изъявили желание идти почти все. В городах и на стойбищах оставались только те, кто уже не мог нести оружие — старики, старухи и дети.

Разумеется, хазарскую столицу они защитить не могли. Поэтому Абадия предпринял меры — отправил послов с подарками в Арабский халифат.

Вернулись послы с обещанием калифа не трогать земли хазар, пока те будут воевать со славянами.

Хотя заверениям калифа верить и нельзя было, но сейчас Абадия поверил: расчет калифа был прост — война хазар со славянами дает им хороший шанс усилить свое присутствие в Закавказье, а может, и позволит урвать часть ромейской территории в Малой Азии.

А позже, когда до ромеев тоже дошло сообщение о гибели князя Буревоя, они сами прислали послов в Итиль.

Разговор с ромеями был длинный и туманный, но Абадия прекрасно понял, чего хотят ромеи, — их интересовал Киев.

Это была их давняя мечта — заложить в Киеве факторию, чтобы контролировать торговый путь по Днепру и виснуть угрозой над окружающими племенами славянских дикарей в самом сердце их страны.

Ромеи тоже опасались славян. Их опыт свидетельствовал, что славяне для них опасны. Ромеям еще были памятны походы князя Буревоя.

Абадия заверил ромейских послов, что первый свой удар направит на Киев, и за это они пообещали построить хазарам неприступную крепость на берегу Дона.

«Слава богам, что страшный князь Бравлин погиб!» — возносили хвалу и хазары, и арабы, и ромеи. И все готовились к большой войне.

Глава 44

В конце февраля задул сильный ветер, который быстро иссушил и без того небогатую на влагу почву и затянул небо пыльным маревом.

Ветер стонал, словно раненый зверь, и нагонял в душу жуткую тоску.

В такую мерзкую погоду невозможно было согреться даже у жаркого очага — со стороны огня тело припекало, а с другой — пронизывал холод.

Но этот ветер был первым признаком наступающей весны, и однажды утром Абадия, проснувшись, не услышал уже ставшего привычным завывания. Было непривычно тихо.

Забыв о своем положении, Абадия вскочил с постели и подбежал к окну.

За окном ярко светило солнце, зимняя хмарь испарилась, а в саду деревья покрылись розовым цветом, который Абадия едва не принял за иней.

Услышав движение в спальне бека, в комнату заглянул слуга, и Абадия подал ему знак, чтобы он вошел и открыл дверь на балкон.

Слуга открыл дверь и в комнату пахнуло теплым воздухом.

Абадия вышел на балкон. С балкона хорошо была видна степь за рекой.

Степь была заполнена шатрами и палатками. Среди шатров и палаток дымились костры. Дым поднимался вверх и на некоторой высоте растекался в стороны, затягивая лагерь синим туманом.