Стреляй вверх – не промахнешься - Кирилл Казанцев

– А при чем тут Бразилия? – Глаза ничего не понимающей бортпроводницы были похожи на два блюдца.

– А притом что там… – второй пилот небрежно ткнул оттопыренным большим пальцем руки за плечо, в сторону салона, – начальник службы безопасности Малышева. Он и какие-то другие личности с милыми добрыми лицами профессиональных убийц срочно подорвались в Краснодар. Как ты сказала, с оружием. Стало быть, в тех краях нашелся кто-то достаточно глупый для того, чтобы отдавить Малышеву мозоль на ноге… И эти люди летят для того, чтобы восстановить справедливость. В том виде, в каком они ее себе представляют.

– И все-таки при чем тут Бразилия? – продолжала тупорылить женщина.

– Ох-хо-хо! – тяжело вздохнул второй пилот. – Да притом что после того, как мы «сдадим» помощников Малышева в полицию, мы не просто потеряем работу. Всем нам срочно придется куда-то бежать. Навсегда и как можно дальше. В бразильские джунгли, к примеру, к тем самым обезьянам. Или в Антарктиду к пингвинам.

– Зачем?!

– Да чтобы выжить! – Второму пилоту уже надоедал этот бессмысленный разговор. – Люди, подобные Малышеву, ничего не забывают и не прощают. Кому бы то ни было. Иначе бы они никогда не стали теми, кем стали. И если мы влезем в его дела, нас просто уничтожат. Физически. Со всеми чадами и домочадцами. Вплоть до домашних животных. Ты этого хочешь?

– Нет, – тихо ответила бортпроводница.

– Тогда, Анюта, иди, – взмахнул рукой второй пилот. – И если эти, в салоне, скажут тебе подносить им патроны…

– Что?

– Подноси! – рубанул воздух рукой второй пилот. Командир корабля громко и одобрительно хмыкнул. – Пока они на борту – подноси. Не лезь с вопросами. И делай вид, что ничего такого из ряда вон выдающегося не происходит. Нормальный рабочий процесс. И для них, и для нас.

С явно читающимся во взгляде сомнением второй пилот посмотрел на бортпроводницу и уточнил:

– Мы – это экипаж.

– Все, Аня! – Командир взмахнул рукой. – Иди. Работай.

Женщина покинула кабину экипажа.

– Красивая баба… – глядя ей вслед, заметил второй пилот. – Но…

– Дура! – подхватил командир. – Каких поискать.

Глава 15

1

Встречающих его людей Артем опознал, выделил из общей толпы сразу же, с первого взгляда. Крепкие парни, ярко выраженные кавказцы. Стоят немного в стороне, особняком. Глазами ощупывают толпу. Одеты просто, никаких ветровок или сумочек. Короче, ничего такого, что могло бы прикрывать взрывное устройство или оружие. Этакое подчеркнутое миролюбие… Впрочем, и сам Рождественский был одет так же: брюки и футболка. Ничего больше. Пусть видят и знают – нет у него оружия. Нет.

Тяжело вздохнув, Рождественский приблизился к этой парочке. Встал напротив, на ударной дистанции. Но ничего не предпринимал – просто стоял и изучающе смотрел на молодых «чичей».

Те переглянулись между собой, потом тот, что справа, видимо, старший в этом тандеме, спросил:

– Монах?

Артем молча кивнул в ответ.

– Пошли. – Чеченцы развернулись и направились к выходу из зоны прилета. В сторону Рождественского даже не смотрели, уверенные в том, что он последует за ними. И – последовал. Неохотно, поскрипывая зубами, но – последовал. Сам. Потому что деваться ему, по большому счету, было некуда. Обложили, твари.

На парковке ожидала серебристая двенадцатая модель «ВАЗа».

– Садись. – Старший чеченец кивнул на заднюю дверь. Сам сел за руль, его напарник – рядом.

«А ведь не боятся, суки! – зло подумал Артем. – Уверены, что не дернусь!» А как бы было хорошо взять да и посворачивать им шеи. Рождественский был уверен, что легко сделал бы это в два движения, в несколько мгновений. Но… Нельзя. В руках этих ублюдков самое дорогое для него в этой жизни.

– Мобильник дай. – Не поворачивая головы, старший поднял над плечом открытую ладонь.

Рождественский вложил в нее свой телефон. Чеченец выбрал номер, нажал кнопку вызова.

– Это я, – сообщил он кому-то. И Артем догадывался, кому именно. – Он прилетел. Да, с нами в машине. Хорошо. Едем.

Закончив разговор, чеченец разобрал мобильник Артема. Симку и батарейку небрежно бросил в открытое окно сразу же на парковке. Сам телефон выбросил уже после того, как выехали из аэропорта. В зеркало заднего вида покосился на пассажира – а как он на такое отреагирует?.. А никак. Все это обсуждалось перед вылетом. И действия противника полностью укладывались в рамки заранее просчитанной схемы поведения. Так что возмущаться ни к чему. Хотя намек был более чем прозрачный – дескать, не пригодится тебе больше эта мобила, малый. Мертвым электроника ни к чему.

Поехали. По трассе, ведущей к городу, ехали ровно. Скоростной режим не нарушали, с полосы на полосу не прыгали. Ничем не привлекали к себе внимания дорожной полиции. Артем их прекрасно понимал – незачем это сейчас.

В городе начали передвигаться немного по– другому. «Змейки» по дворам, короткие рывки, неожиданные повороты, проскоки под желтый свет светофора на грани фола. Так продолжалось довольно долго. Время Артем не засекал – смысла не было. И повороты эти не запоминал. Сейчас они не двигаются к тому месту, где держат Лизу и прячется старик. Мотают круги, проверяются. Рождественскому показалось, что по одному и тому же месту они проехали раза три, не меньше.

Неожиданно запиликал сотовый телефон одного из чеченцев. Пассажир полез в чехольчик на ремне, вытащил мобилу.

– Да… – несколько секунд слушал. – Понял… – Убирая телефон на место, сказал старшему: – Сзади чисто…

«Значит, где-то позади – второй экипаж, – догадался Артем. – Страхующий». И опять же ничего необычного и оригинального в этом не было. Стандартная схема. Для чего изобретать велосипед? Особенно тогда, когда он уже давным-давно изобретен…

Старший, видимо, только и ждал этих слов – резко, через полосу, бросил машину вправо, в переулок. Несколько поворотов – и они вкатили на какую-то пустынную стройку, густо заросшую бурьяном.

– Выходим, – приказал старший, останавливая машину и выключая двигатель. – Все.

Вышли.

– Раздевайся, – распорядился старший, глядя на Артема.

– А стриптиз тебе не исполнить? – предложил Рождественский. – Я могу.

– Если ты не хочешь раздеваться – не надо. – Старший в этом тандеме был совершенно спокоен и уверен в себе. – Но тогда мы поехали. А ты останешься здесь. Все, что тебе обещали, получишь по почте.

– Ладно. – Артем начал расстегивать пуговицы на рубашке.

Через несколько секунд он остался в одних трусах.

– Тоже снимай, – распорядился чеченец.

– Нет, ты точно извращенец! – попробовал пошутить Артем, но на шутку никто не отреагировал. Чеченцы молча ждали.

Тяжело вздохнув, наемник снял и трусы, оставшись в том, в чем мать родила.

– А это что? – Внимание старшего привлекла свежая повязка на правой голени пленника. – Сними бинт.

Присев, Рождественский начал разматывать повязку. Бинт пропитался кровью и успел присохнуть, поэтому Артем особо не спешил. Чеченцы его тоже не торопили – время у них было. Под повязкой оказалась вертикальная резаная рана сантиметров пять длиной. Края раны были стянуты грубым «матрасным» швом.

– Откуда это? – спросил старший.

– А ты не знаешь, откуда такие вещи берутся? – снизу вверх посмотрел на него Артем.

– Ладно, – решил старший. И повернулся к напарнику: – Ваха, дай ему шмотки. И посмотри там бинт в бардачке.

Тот, кого назвали Вахой, метнулся к машине. Через несколько секунд вернулся назад. На землю перед Артемом упали брюки и какая-то кофта. Обуви ему не предложили. Ну да это и понятно. Какой бы ты ни был крутой-раскрутой спецназовец, на голых пятках далеко не ускачешь. Поверх одежды упала новенькая упаковка бинта.

Разумеется, наемник в первую очередь взялся за бинт.

– Сам шил? – неожиданно спросил младший, Ваха, который все время до этого молчал. Артем поднял голову. Боевик смотрел на рану.

– А кто еще? – ответил Рождественский, продолжая бинтовать ногу. – Ваш старший знает – я вне закона. И медицинского полиса у меня нет.

– Красс-савчик! – В голосе боевика было слышно нешуточное уважение. Понимающий товарищ…

– Давай быстрее! – поторопил Артема старший, одновременно укоризненно взглянув в сторону помощника. Не следует очеловечивать врага.

Младший выдержал взгляд старшего товарища. Впрочем, Артем не надеялся вызвать какой-то разлад между своими конвоирами. Такое только в кино бывает. А на самом деле этот же младший через минуту спокойно воткнет нож в горло «красавчика» Рождественского. И ни совесть его мучить не будет, ни жалость. Он для них – навсегда чужой. Не человек даже – так, непонятно кто. Хотя отдать, пусть и на словах, дань настоящему мужеству эти люди способны.

– Пошли, – распорядился старший после того, как Артем оделся, и направился к недостроенному дому. Одежда и обувь, в которых приехал Рождественский, остались на месте. Поверх трусов лежал скомканный окровавленный бинт…