АтакА & Исключительная - Anne Dar

дверь своей спальни. Поняв, что дверь заперта, он едва уловимо, дважды постучал костяшками пальцев. Решив оценить его настойчивость, я включила большой фонарик и, оставив его на кровати, уверенно подошла к двери и отперла её. Чтобы не привлекать внимание остальных обитателей дома, я сделала два шага назад, таким образом позволяя парню войти. Он сразу же воспользовался моим разрешением и, переступив порог, закрыл за собой дверь… На замок. Как самоуверенно… Я скрестила руки на груди и сразу же одарила незваного гостя строгим взглядом, не предвещающим ему ничего сладкого. По-видимому, сразу правильно распознав волну моего настроения, парень заговорил правильными словами:

– Я пришёл извиниться. Ты была права… Во всём. Я приношу тебе свои искренние извинения за всё, в чём сегодня перегнул палку.

Искренние извинения – условие, которое я ему поставила всего лишь для вероятности нашей следующей физической близости, и которое он исполнил с неприкрытым удовольствием. Последнее меня странно напрягло – ощущение, по своей природе близкое к возбуждению.

Он подошел ближе, но додумался не протягивать своих рук в моём направлении – очевидно, он быстро учится обращению со мной.

– Испугалась?

– Нет, – я не собиралась расточаться на искренность с ним.

– Так и думал, – при этих словах он едва уловимо прищурился. – Это твои первые трапперы?

– Да.

– Ты выстрелила и попала. Откуда такая недрогнувшая рука?

– Я ведь говорила, что отец учил меня охоте. У меня есть опыт освежевания оленей.

– Но сегодня были не олени.

– Нет, не олени, – мой голос едва не дрогнул.

Резко протянув вперед руки, он схватил меня за талию и в следующую секунду с силой прижал меня к себе. Дальше он страстно зашептал:

– Это пройдёт. Не думай об этом.

Я хладнокровно повела бровью и, не размыкая скрещенных на груди рук, произнесла желаемое им разрешение, но с условием:

– Сегодня ты можешь остаться в моей постели, если в течение ночи не будешь приставать.

– Подожду до рассвета.

Говорят, будто самый тёмный час перед рассветом. Именно в этот час я проснулась оттого, что его рука залезла в мои трусы – его пальцы уже настойчиво ласкали меня. Ему не пришлось долго стараться – моё тело откликнулось моментально.

Прошло около часа, я успела дважды испытать оргазм, когда он наконец приготовился кончать. Он был сзади, вдавливал меня в матрас своими сильными бёдрами, от только что полученного экстаза я пребывала в странном состоянии, похожем на помутнение, как вдруг, приблизившись к моему левому уху губами, он с агрессивными нотками не проговорил, но прорычал следующие слова:

– Так тому и быть: будь главной во всей моей жизни, но в постели я буду брать тебя как того захочу, а потому даже не думай, будто во время секса ты можешь себе позволить не подчиняться моей воле.

Договорив эти слова, он с такой силой продолжил входить в меня, что в момент, когда он начал кончать, я испытала третью волну оргазма и, чтобы не выдать нас, сжала зубами подушку и выпалила свой безудержный стон в неё.

2094.12.31.

Тормуд так и не вернулся. Волчица погубила его. И я старалась не думать об этом.

Мы украсили небольшую ёлку, привезенную из леса Маршалом и Рагнаром, даже включили на ней электрическую гирлянду, устроили себе богатый ужин и теперь обменивались подарками. Кайя подарила каждому по одной серебряной цепочке без подвески на шею. Ей все подарили разные мелочи: Маршал – карандаши, Рагнар – бейсбольный мяч, Диандра – блокнот, я – снежный шар. Диандра с Маршалом обменялись подвесками в виде музыкальных нот (скрипичный ключ и шестнадцатая), удачно подошедшими ранее подаренным им цепочкам Кайи. От Маршала в сторону Рагнара полетела какая-то коробочка, в которой я не сразу распознала упаковку презервативов:

– Это вам подарок на двоих от меня и Дии, – явно довольный своим подколом, ухмыльнулся Кроуфорд. – Нам лучше сейчас не размножаться. Может быть как-нибудь позже, да? – при этих словах он игриво подмигнул Диандре, которая в ответ ему хладнокровно, но при этом категорично-отрицательно замотала головой.

Кайя резко засмеялась, обращаясь к Маршалу, который с недавних пор стал её любимчиком – все заметили, что она рассмотрела в нём некую ролевую модель, наподобие отца:

– Как же хорошо, что вы с Рагнаром нашли нашу ферму! С вами не только безопаснее, но и веселее. А можно мне ещё шампанского?

Оставив всех у празднично сияющей ёлки, я отправилась на кухню, за ещё одной бутылкой шампанского – одной на пятерых (мы налили немного и Кайе) и вправду было слишком мало. Стоило мне взять бутылку, как сзади меня прижал к гарнитуру Рагнар и, положив одну руку чуть ниже моего живота, тихо проговорил мне на ухо:

– Это тебе, – он протянул мне искусно выполненный декоративный ключик.

– От чего? – я неосознанно сдвинула брови. Несмотря на то, что все уже были в курсе того, что мы трахаемся, мне не хотелось, чтобы кто-то заметил нас обнимающимися. И тем не менее, Рагнар был настойчив…

– От меня, – его рука поползла вверх, к моей груди, но я остановила её на полпути, вложив в нее свой подарок. Резко отстранившись и обернувшись, я увидела его замешательство.

– Что это? – глядя на свою ладонь с брелоком, хмыкнул он.

– Закрытый замок. От меня.

В сексе он был хорош, но… Я начинала подозревать, что только в сексе. В остальном он был настоящим плохишом. И я пока ещё не определилась с тем, нравится ли мне эта темнота если не больше, тогда хотя бы так же, как всё то немногое светлое, что я уже разглядела в нём, или всё же нет…

Открыв шампанское, мы выпили за наступающий 2095-ый год и пожелали друг другу, чтобы он принёс нам только хорошее… Какое наивное желание. Лучше бы мы выпили за то, чтобы все мы остались вместе и все остались в живых к концу грядущего года. Но мы не выпили за это. Глупцы. Мы не догадывались, что драгоценные часы известных нам жизней уже истекают для каждого из нас.

Посвящается N.

Книга 2

Исключительная

Часть 1

Весна, которую не отменить

Глава 1

Диандра

Каждое утро Кайя сообщает нам точную дату и точный день недели, которые нам предстоит прожить. Сегодня: третье апреля две тысячи девяносто пятого года, воскресенье. Чем я занималась в этот день год назад? Отсыпалась после ночной смены в ЦТНП, пыталась убедить Бриджит и Пегги обратиться к здоровому образу жизни, страдала похмельем после бурной вечеринки, планировала какое-нибудь поверхностное свидание или безмятежно нежилась в солнечных лучах, умиротворённо растянувшись на мягком шезлонге в медленно расцветающем палисаднике? А быть может, третьего апреля две тысячи девяносто четвертого года беспрерывно лил дождь?.. Я не помню. Но знаю, что тот день в любой своей ипостаси был прекрасен. Как любой день до первого августа две тысячи