Вкус вампира - Андрей Белянин

– Не шевелись, я попробую просто их разгрызть, серебро – мягкий металл…

За дверью раздался грохот тяжёлых сапог. Я подмигнул Сабрине и вновь упал на прежнее место, симулируя полнейшую беспомощность. Должен признать, в этот раз у меня получилось реалистично как никогда…

– Денис Андреевич, моё почтение! Госпожа Страстенберг, прошу простить, что не могу поцеловать вашу ручку.

Железная дверь распахнулась, и в подвал, пригнувшись, шагнули двое наших знакомцев. «Кондоры» выглядели вполне удовлетворёнными, хотя глаза молчаливого горели неприятным, лихорадочным блеском. Если первый убивает по мере необходимости, то второй просто не мыслит иного разрешения ситуации. Для него слова «победить» и «убить» – синонимы…

– Надеюсь, вам не причинили лишних неудобств? Всё прочее прошу считать скорее данью уважения вашим нестандартным способностям.

– Давайте без лести и патетики, – холодно попросил я.

«Кондор» кивнул и шагнул ко мне с явным намерением помочь подняться. Молчаливый предупреждающе положил руку ему на плечо…

– Не надо, это благородный противник. Вы не обидитесь, если я перетащу вас поближе к стене? Вот так… Снять браслеты не могу, сам видел, как вы дерётесь.

В его тоне сквозило достоинство и понимание. В иное время я счёл бы честью пожать ему руку.

– Вы очень любезны.

– Пустяки! Хотите сигарету?

– Не курю.

– Тогда, может быть, ваша дама?

– Сабрина никогда не разговаривает с победившим врагом, тем более ничего у него не возьмёт. В её крови причудливо смешались арийская гордость и самурайское высокомерие.

– Я всего лишь пытаюсь быть вежливым.

– Не стоит. «Мы выбираем деревянные костюмы…» – нараспев процитировал я, с наслаждением чувствуя за спиной надёжную опору стены.

Охотник помолчал. Потом сунул в рот сигарету, щёлкнул зажигалкой и, пуская дым, протянул:

– Будь моя воля, я отпустил бы вас обоих сегодня же. У наших ребят ещё никогда не было такой сложной, многообразной и богатой практики. Если им удалось одолеть такую парочку, то я со спокойным сердцем отпущу их в самостоятельную жизнь. С любым другим вампиром они справятся без труда!

– У вас есть проблемы?

– У меня?!

– Естественно, ведь вы сказали: «Будь моя воля…»

– Ах, в этом смысле. – «Кондор» присел на порог, стряхивая пепел. Его товарищ молча стоял рядом, грозный и неподкупный, как архангел. – У меня тоже есть начальство, и там, наверху, никто не поймёт, почему вампир, предназначенный для отстрела, всё ещё гуляет на свободе. Я ничего не могу сделать для вашей подруги, вечером её дело будет закрыто с присовокуплением всех документальных свидетельств смерти. Но вы не вампир…

– Какая честь! Неужели я человек?

– И не человек тоже… Вы могли бы быть полезны и нашему Ордену, и вашему клану. Я ни в коей мере не предлагаю вам позорное предательство, но, если соблюдать букву закона, – у нас ордер только на одну жертву. Причём конкретную. Ни изменения положений, ни дополнительные трупы приветствоваться не могут…

Мне стало скучно. Я понимал, что он действительно хочет мне добра, и, с его точки зрения, всё выглядит совершенно нормально и естественно. Вампиры не могут любить – это общеизвестно. Гончие убьют Сабрину (постаравшись обставить её смерть как ещё одно учебное пособие!), а потом беспроблемно отпустят меня под честное слово. Понятно, что я не попрусь неизвестно куда с кровавыми планами мести, клятвенно намереваясь вырезать всех, кто имел хотя бы касательное отношение к её гибели. Практиканты разъедутся по своим городам и весям, где находится база Ордена – не знает никто. Если предположить, что я обязан довести до конца святое дело возмездия, – в живых не должен остаться ни один, а это надолго. Можно посвятить охоте на охотников всю жизнь, но что я получу в результате, кроме выжженной души…

– Увы, вынужден отклонить ваше предложение.

– Мы и не ждали, что вы так легко согласитесь. – «Кондор» бросил окурок на пол, раздавив его каблуком. Потом сунул руку в нагрудный карман, извлекая сложенный вчетверо лист бумаги. – Позвольте кое-что зачитать, если я ошибусь – поправьте. Данная информация предоставлена вышестоящими чинами вашего сообщества. Итак, вы – энергетический вампир, достаточно редкий и обладающий определённой мощью. Хотя правильнее было бы сказать – неопределённой… Умеете одним взглядом обессилить практически любого противника, а при необходимости и нескольких человек. Кроме того, способны аккумулировать энергию, собирая её для направленного удара. Пример – небезызвестный вам мятный вампир-извращенец… Вроде всё. Ничего не пропустил? Так что мы вполне отдаём себе отчёт, с каким противником имеем дело. Но… сейчас вы не в лучшей форме. Напиться энергии вам неоткуда, вы – художник и пользуетесь чувствами слабых женщин. Здесь их нет. Взять хоть каплю силы у вашей подруги слишком рискованно, она может потерять контроль, непроизвольно дернуться, и тогда… серебро сделает своё дело. Признайте, что на данный момент вы не в состоянии нам помешать…

Я внимательно смотрел ему в глаза, надеясь этим отвлечь противника от происходящего у него за спиной. Нет, ничего угрожающего здоровью там не было, просто из кованой двери заговорщически высунулась узкая физиономия Енота…

– Как видите, нам дали достаточно полное досье. – «Кондор» встал, делая знак напарнику. – Думаю, вам хочется провести последние часы наедине. На закате баронесса покинет этот мир. Вас выпустят послезавтра и… всё же подумайте над моим предложением. Честь имею!

– Один вопрос, – мелодично подала голос невозмутимая Сабрина. – Что будет с бедной девочкой?

– Вы о курсантке Лопатковой… – обернулся охотник, немного помедлил, но отвечал как всегда честно и откровенно: – Она отлично справилась с заданием и могла бы занять достойное место в наших рядах. Но у неё на шее следы вампирьих зубов. Мы все отлично понимаем, что это значит.

– Я отсосала яд, ей ничего не грозит.

– Очень может быть… Весьма сожалею, но у нас нет времени на проверку и нет права на такой риск. Через день все сдавшие практику отправляются по своим регионам, цена возможной ошибки слишком высока. Ева всё равно уже потеряла доверие товарищей и наверняка сорвётся первая. Подозреваю, что в ближайшее время с ней произойдёт несчастный случай…

Лицо Капрала вытянулось и исчезло. Дверь за «кондорами» захлопнулась с традиционно безнадёжным лязгом. Я поднял глаза на Сабрину и увидел, что по её щекам катятся медленные злые слёзы. Мне нечем было оправдаться, подходящих слов для утешения тоже как-то не находилось, молиться мы не умели. Или не смели, молитва вампира не просто смешна, а скорее пошло-святотатственна по своей сути…