Короче, Склифосовский! Судмедэксперты рассказывают - Владимир Величко

— А жаль, что зимой менты почти все заднюю стенку разобрали…Я бы сейчас пострелял, — мечтательно сказал Леха.

— А помнишь, как ты ругал меня, за то, что я наплел ментам про черную «Волгу»! А они, дурачки-то, и поверили, — и Шурави коротко и отрывисто засмеялся. — Это называется пустить по ложному следу. — Потом, как-то посерьезнев, сказал:

— Вот об этом, Леха, я и хотел поговорить. — И, сплюнув на траву, добавил: — Тебе жалко было этого бугая — Папу?

— Да, ну! С чего бы это?

— А ведь посмотри, какой он был сильный. Даже глава нашего городка на цырлах перед ним выплясывал, клянчил деньги, вроде для города, а на самом-то деле в свой карман, дачу достроить. А помнишь, с какой охраной он разъезжал…

— Ага, а мы стрельнули, и капец Папе настал, — оживившись, сказал Лешка. И ведь случайно получилось? Щелк — и нет Папы. Помнишь, мы ведь и не сразу узнали об этом.

— Вот, Леха, и получается, что нам надо деньги самим добывать. Винтари у нас есть, причем те три трогать не будем, они наверняка засвеченные, сразу свяжут с убийством Папы…

— Слушай, Шурави, — перебил его друг. — А у тебя еще их сколько осталось?

— Сколько-сколько… не боись, на всех толстопузых уродов хватит, да и патронов — на небольшую войнушку еще осталось. Знаешь, как я ненавижу этих воров! — Шурави помолчал и продолжил: — Вот никогда не рассказывал… Когда я у чехов из плена убежал и подорвался на мине, мне ступню и оторвало…

— Да ты ж сто раз говорил про это!

— Не перебивай! Меня в госпиталь привезли — сначала в Ростов, а потом в Подмосковье. Там мне оттяпали ступню и часть голени. Знаешь, как мне хреново было тогда. И вот нашелся богатей, что приехал в госпиталь «помочь героям». Мы-то обрадовались. Нет-нет, он и на самом деле выделил немалые башли на мою новую ногу. Ее аж из Германии везли, стоила как автомобиль. Че и говорить, протез отличный. Но вот потом он взялся на нас троих затраченные деньги отбивать. Таскал по разным презентациям, всем в лицо тыкал своим великодушием — вот, мол, какой я бескорыстный — помогаю героям чеченской войны, нашими раненым солдатикам — и даже слезу умудрялся пускать! А мы должны были, как попки языком молоть, что мы благодарны, что любим его, какой он хороший. Почти три месяца, гнида, таскал нас за собой. Потом я не выдержал, снял протез и сказал — забирай свое чудо техники, я домой на палочке дойду. В общем, обозвали меня неблагодарной свиньей и отпустили до дому.

— Так, а что ругаешься-то? Подумаешь! Зато нога как родная!

— Так я же потом услышал, как он говорил приятелю, такому же барыге, что, если этих дурачков еще с полгодика потаскать за собой, они мне состояние сделают на пожертвованиях, я, мол, и так уже трижды свои бабки отбил… Знаешь, как мерзко мне стало? Даже захотелось снова к чехам податься. Там хоть… а тут? Да что там говорить, — и Шурави безнадежно махнул рукой.

— Ладно, что ты предлагаешь? — после короткого молчания спросил Лешка.

Шурави, придвинувшись вплотную к другу, лихорадочно зашептал:

— Я уже все продумал, давно продумал! Сначала…

На первомайские праздники мы по традиции собрались на даче у приятеля. Правда, все собраться не смогли, а только трое: следователь, майор из городской «уголовки» и ваш покорный слуга. Для начала попарились и охладились пивком местного производства, которое предпочитали всем остальным. Ну а какое же пиво в баньке да без преферанса? Конечно, расписали пульку. Игралось, пилось и парилось неплохо, а потом я на мизере словил 5 взяток и, в раздражении бросив карты, сказал:

— Слушай ты, следовательская морда, сатрап хренов? Ты зачем нас сюда затащил? В картишки дуться или о деле поговорить?

— Догадался?

— А то! По твоей хитрой роже видно за километр, как ее распирает от какой-то новости.

— Ну, вот, — огорчился он, — а в прокуратуре всегда говорят, что по мне никогда ничего не поймешь.

— Так мы-то тебя знаем всю жизнь, изучили, как свои пять пальцев, а твои соратники тебя три дня знают.

— Ладно, давайте о деле. Сатрап вам кое-что любопытное расскажет — Миша, налей холодненького, — обратился он к майору и, сделав несколько глотков из запотевшей кружки, сказал:

— Понимаете, меня все мучила история с убийством Папы в январе. Вернее, не само убийство, а обстоятельства, с ним связанные. Меня поразило наличие в одном месте и, судя по всему, у одной группы лиц, трех разных стволов довольно редкой снайперской винтовки — СВД. И я решил все разузнать. Сначала я сделал запросы в воинские части, что имеются в округе, и мне однозначно сообщили, такого оружия в частях военного гарнизона нет, а предприятий, которые бы их выпускали или, наоборот, утилизировали, в нашей области тоже не имеется и тогда я… — Тут он прервал речь и снова припал к кружке.

— Ну, не томи, дальше давай…

— Помните, как пацанами мы неделями шлялись по тайге? — И, дождавшись наших кивков, продолжил: — Ну, значит, должны помнить рассказы о том, что давным-давно в горах упал самолет? Помните?

— Ну, да, помним, и что? — в один голос спросили мы с майором.

— А то! Я подумал, а вдруг оружейный след еще от того самолета тянется, и сделал запросы в два министерства — транспорта и обороны. И вот на днях из Министерства обороны мне пришел ответ, причем очень интересный ответ, — и покопавшись в своей папке, вытащил какие-то листки и, почти не глядя в них, рассказал:

— В 1962 году в безлюдной тайге, скорее всего на гольцах, потерпел катастрофу вовсе не самолет «Аэрофлота», а именно самолет ВВС СССР. Среди прочего груза были, — тут Эдуард замолк и хитро нас оглядел, — правильно, новенькие, только что выпущенные снайперские винтовки СВД. Они на вооружение приняты были годом позже, а тем рейсом их везли в войска для испытаний в полевых условиях. Так вот, в самолете было 10 винтовок стандартного образца — с обычными деревянными прикладами и 10 — с новыми, откидными прикладами. Эти винтари были снабжены большим количеством патронов, в том числе и с первыми патронами, где пуля была со стальным сердечником. Мне даже прислали подробное описание того, как и в чем они были упакованы, а также заводские номера каждого из стволов. Вот такие дела, — закончил свою речь следователь.

— Так это что, — спросил Миша, — надо искать охотников? Только они могли набрести на место катастрофы и оттуда их… скоммуниздить?.

— Ну, не только они. Были еще туристы. Их в 60–70-е годы по тайге шастало достаточно много: пешеходный туризм, туристы-водники, но по большому счету, конечно, охотники на первом месте и потому, что туристические тропы пролегали несколько в стороне от места катастрофы, я так думаю. Хотя точного места падения до сих пор никто не знает…

— Кроме того, кто нашел самолет, — сказал эксперт и тут же спросил: — А я вот не понимаю, самолет что, вообще не искали?

— А кто ж это теперь знает? В ответе МО об этом ни полслова, да и нам это ни к чему. Ну, так вот, по поводу винтовок. Я сразу после праздников встречаюсь со старыми охотниками, ну кто еще жив…

— Ага, — перебил его Михаил, — так тебе эти таежники и скажут!

— Может, скажут, а может, нет. Но дело в том, что я сначала побеседую с теми охотниками, кто служил в милиции, со своими, так сказать, а таких немало. Они-то точно не будут утаивать информацию.

— Если знают, — пробурчал Михаил.

— Да, если знают, — согласился Эдик, — но даже косвенные данные могут привести к нужному результату.

— А вообще, товарищи правоохренители, вам надо бы пошевеливаться. Прикиньте, если эти стволы находятся в руках… нехороших людей? Понимаете, что может случиться. Вам надо активнее их искать…

— Искать будешь ты! Пулю в трупах, если мы их не вычислим. Вот так-то, товарищ эксперт. Еще по пивку?

Тут рассказчик замолк и прошелся по комнате.

— Вот рассказал, как пиво пили, и так сейчас захотелось… Может, скинемся…

— Никаких скинемся! — рявкнул Самуилыч. — Сегодня только чай! Эй, там, у кофейника — набулькайте этому, — и он ткнул пальцем в сторону рассказчика, — а то у него говорилка переутомилась!

— Саня, ладно, давай дальше, — попросил Михаил, и Саша, немного подумав, продолжил: — Вот такая ситуация в том деле сложилась к майским праздникам. То есть дела-то как такового не было, но в головах опытных людей все время крутилась мысль о неизвестно где спрятанных винтовках. Я, понятно, ничем помочь не мог, разве что советами, однако получилось так, что на новый след наткнулся именно я, и произошло это так. Я — не автолюбитель и даже машину водить не умею. Вот как-то не было стремления у меня к этому. Поэтому на работу я частенько ездил или на автобусе, или на машине «Скорой помощи», которая приезжала забрать на смену фельдшера, что жил этажом ниже. И, приехав с ним, я заходил на «Скорую» поговорить с девчатами-фельдшерами…