Искусные адаптации. Крот-звездонос, электрический угорь и другие чудеса эволюции - Кеннет Катания

на Гавайи ранее3. В 1918 году он побывал в Австралии, откуда привез врагов цикадки Perkinsiella saccharicida – хищных сетчатокрылых и божьих коровок, которые теперь широко распространены на островах. В 1920 году Уильямс побывал на Филиппинах, где открыл новый вид паразитической осы Larra luzonensis, успешно интродуцированный впоследствии для борьбы с медведками. В 1922 году в поисках хищников, способных справиться с поедающими сахарный тростник проволочниками – личинками жуков-щелкунов, – Уильямс отправился в Южную Америку, однако поездка оказалась безуспешной. Путешествие в Гватемалу в 1934 году увенчалось открытием еще одной хищной осы (в этот раз Уильямс искал хищников или паразитов для борьбы с жуками-цветоедами, поедающими корни сахарного тростника). Осу доставили в Гонолулу, но она не прижилась. Короче говоря, ученый находился в постоянном поиске насекомых, которые встали бы на его сторону в борьбе за гавайский сахарный тростник.

В 1940 году Уильямсу представилась уникальная возможность – как в биологическом, так и во всех прочих смыслах. Если и существовал золотой век авиации, то его венчало появление у авиакомпании Pan American дальних гидросамолетов Boeing 314 Clipper – самых больших пассажирских самолетов своего времени. По сути, это были гигантские двухэтажные летающие лодки. Может показаться странным, что эра трансконтинентальных коммерческих перелетов началась с летающей лодки, однако эта стратегия оказалась выигрышной и даже единственно верной: лишь в немногих аэропортах тогда были взлетно-посадочные полосы, подходящие для крупных самолетов, и именно посадка на воду сделала такие перелеты возможными. Вместе с Clipper пришла и невообразимая роскошь: в просторном пассажирском салоне – мягкие кресла, отдельная обеденная зона с официантами в белой форме, пятиразовое питание (за приготовление еды на борту отвечал шеф-повар), спальные места и отдельные гардеробные для мужчин и женщин. Самолет был таким большим, что члены экипажа могли обслуживать двигатели внутри крыльев прямо во время полета. Так Pan American «открыла Тихий океан», начав перевозить пассажиров из Калифорнии в Новую Зеландию с остановками на Гавайях и в Новой Каледонии.

Это стало праздником для гавайской экономики, однако вызвало угрозу для сахарного тростника, связанную со случайным завозом новых насекомых. В мае 1940 года Ассоциация отправила Уильямса в Новую Каледонию для тщательного изучения нового источника потенциальных вредителей. По крайней мере, так свою задачу описывал сам Уильямс, но я не могу удержаться от мысли, что это не вся правда. В 1939 году пятидесятисемилетний Уильямс наконец женился. Его затянувшуюся холостяцкую жизнь прервала Луиза Льюис Кларк из Гонолулу. И вот, вскоре после свадьбы, десятилетиями преданно служивший Ассоциации ученый на роскошном самолете отправляется с женой на тропический остров. Чем не медовый месяц, организованный быстрорастущим и прибыльным сахарным бизнесом?

Как бы то ни было, эта поездка стала совместным предприятием супругов, которых особенно очаровало одно насекомое – изумрудная оса. На островах Новой Каледонии этот вид был широко распространен и известен своими атаками на тараканов. Так началась миссия по заселению этим хищником Гавайев, и хотя энтомологом был Фрэнсис, Луиза вполне разделяла его страсть (по крайней мере, в отношении ос). Именно она нарекла насекомое изумрудной осой и описала его как создание более блестящее, чем «доспехи сэра Галахада, отправляющегося защищать прекрасных дам от драконов»4. Хотя тараканы не поедали сахарный тростник, Уильямсы решили, что нельзя упускать шанс обрести союзника, который «приберегает свои жала для ненавистных огромных тараканов».

Однако поимка изумрудных ос оказалась непростой задачей: в Новую Каледонию супруги прибыли в холодное время года, когда эти насекомые не особо активны. Длительные усилия все же увенчались успехом, и Уильямсы поймали трех самок2. Одна из них, к сожалению, погибла, но ее подруги были заключены в стеклянные банки и окружены всевозможным вниманием. Обратный перелет на Гавайи проходил с остановкой на экваториальном атолле Кантон, где банки с осами извлекли из дорожной сумки и каждой осе было предложено по огромному таракану. Пассажиры, экипаж самолета и почти все местные жители были приглашены на «захватывающее, жестокое и стремительное представление» и стали свидетелями того, как осы атакуют и подчиняют себе тараканов. Судя по всему, экипаж Pan American был весьма впечатлен: позднее Луиза даже устроила выставку, посвященную осе, в витрине представительства авиакомпании в центре Гонолулу.

Что же делает битву изумрудной осы с тараканом такой необычной и захватывающей? Отчасти, несомненно, ее участники. Если собака – лучший друг человека (как, например, в нашем доме, полном родезийских риджбеков), то таракан – его давний злейший враг. Добавьте к этому резкий контраст между бестолковым рыжим усатым тараканом, пытающимся сбежать на шипастых ногах, и маленькой элегантной осой в сверкающем, будто металлическом одеянии. Но главное, что поражает и ученых, и публику, – это тактика осы. И я не смогу описать ее лучше, чем сам Уильямс в далеком 1942 году:

Как правило, оса атакует таракана вскоре после его появления в банке. Как только оса обнаруживает таракана, она осторожно приближается к нему, заходя спереди и немного сбоку, при этом ее усики направлены точно на жертву. Затем оса делает молниеносный короткий выпад и захватывает пронотальную пластинку [щиток переднеспинки, покрывающий шею таракана]… Вытягивая свое гибкое брюшко вперед и вниз, под грудь таракана, она ищет кончиком незащищенную точку, куда можно вонзить жало. Таракан, теперь уже основательно напуганный, яростно извивается, описывает судорожные короткие круги и отбивается ногами, прижимая к себе подбородок так, чтобы вцепившаяся оса не могла пробить жалом уязвимое горло. Однако эта ожесточенная борьба с гораздо меньшим по размеру агрессором обычно бесполезна для таракана. Оса вонзает жало в его грудь, и сопротивление таракана слабеет; тогда хищница наносит второй удар, вонзая жало глубоко в горло, и голова жертвы откидывается назад на тонкой шее. Пару секунд оса удерживает жало, выпуская яд, а затем ослабляет хватку и осторожно отступает.

После битвы со зловонным гигантом оса приводит себя в порядок; таракан тоже умывается, пропускает усы через рот и наклоняется, чтобы облизать ноги2.

Неудивительно, что схватка так увлекает зрителей: это профессиональный бой, в котором непопулярный амбал проигрывает привлекательному андердогу. Однако заключительная часть описания Уильямса указывает на то, что это еще не вся история. Таракан, которого дважды пронзили жалом (в грудь, то есть в средний отдел туловища, и в голову, через мягкие ткани сквозь горло), не погиб и даже не парализован. Стоит себе, умывается. Зомбирование таракана и его последующая неизбежная гибель от рук (точнее, челюстей) осиного потомства – мрачный и вместе с тем захватывающий процесс, которому посвящено множество недавних исследований. Но не буду забегать вперед, а расскажу, как Уильямс заселил Гавайи изумрудными осами.

В середине ноября 1940 года гидросамолет Clipper авиакомпании Pan American с Фрэнсисом, Луизой и двумя выжившими осами на борту приводнился в Перл-Харборе. Энтомолог немедленно обустроил «ферму» для размножения ос, надеясь на успешное формирование