Прииде пост. Чтения на каждый день Великого поста - Дарья Болотина

Посему мы и подвергаем ныне тело злостраданию и проводим суровую жизнь, чтобы смирить плотские страсти и бесчинные движения, и чтобы господствовал в нас душевный ум, а не плотская злая воля; и не ныне только, но и всегда желаем иметь то же охранение и тот же подвиг воздержания. И что иное жизнь инока, как не обуздание страстей, бдительность над помыслами и всегдашняя брань с невидимыми и укрывающимися бесами? Хотя это кажется тяжелым и трудным для тела, но приносит великую пользу душе, притом труд сей временный, а воздаяние вечное. Посему и Апостол говорит: Легкое печали нашея, тяготу вечныя славы соделывает нам; да не смотрим видимых, но невидимых, видимая бо временна, невидимая же вечна (2 Кор. 4, 17–18). Ради вечных благ, в которые желают приникнути самые Ангелы, и ради Господа нашего Иисуса Христа, Которому обручены души наши, прошу и умоляю любовь вашу, братия, будем хранить души наши чистыми от худых дел и от нечистых помыслов, которые, по словам Господа, сквернят (см.: Мф. 15, 18) душу нашу, отнюдь не будем воспринимать греховного помысла; ибо от такого помысла и размышления в нас возжигается похоть, подобно великому пламени, которая попаляет и пожигает души наши и часто соделывает их безобразными и черными. Посему, сколько возможно, будем удаляться от страстей, отражая первый прилог врага, и с великою тщательностию будем убегать от худых помыслов, дабы нам просветить души свои добрыми делами, усердно подвизаясь в настоящем воздержании и посте; дабы, когда настанет час разлучения души с телом, явиться нам готовыми и чистыми и сподобиться оной небесной радости и наслаждения и причастия вечных благ, о Христе Иисусе Господе нашем, Которому подобает слава и держава со Отцом и Св. Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Лавсаик

О Паисии и Исаии

Были два брата по имени Паисий и Исаия. Отец у них был испанский купец. Разделив по смерти своего родителя оставшееся движимое имущество, которое заключалось в деньгах (пяти тысячах золотых монет), в одеждах и рабах, они стали рассуждать между собою и советоваться, какую избрать им жизнь. «Если станем продолжать торговлю, – говорили они, – которую вел отец наш, то и наши труды после нас останутся другим, не говоря уже об опасностях, которые можем встретить: нападут разбойники, поднимется на море буря. Пойдем лучше в монахи – тогда мы и от отцовского имения получим пользу, и душ своих не погубим». Намерение идти в монахи обоим понравилось, но в исполнении его они поступили неодинаково. Они разделили деньги и все прочее имущество – оба с тем намерением, чтобы угодить Богу, но различным образом жизни. Один все раздал на монастыри, церкви и темницы и, выучившись ремеслу для своего пропитания, посвятил себя подвижничеству и молитве, а другой, не истратив ничего на это, построил себе монастырь для небольшого числа братий, принимал странных, лечил больных, покоил престарелых, всякому бедному подавал милостыню, а по субботам и воскресеньям устроял три или четыре трапезы и угощал неимущих – вот на что иждивал он свое имущество!

Когда они оба скончались, братия, похваляя их житие, пришли в разногласие между собою, так как оба они были совершенны в добродетели. По мнению одних, выше была жизнь Паисия, который с самого начала отвергся всего, а по мнению других – жизнь Исаии, который благотворил нуждающимся. Когда между братиями произошел спор о различии образа жизни сих блаженных, и особенно о том, кто больше достоин похвалы, они пошли к блаженному и святому Памво и, предложив ему на суд спор свой, просили сказать, чье житие совершеннее.

Памво говорит им: «Пред Господом оба равно совершенны: тот, который принимал всякого и покоил, совершал дело Авраама, а другой для благоугождения Богу возлюбил непреклонную ревность пророка Илии». Тогда одни стали говорить ему: «Припадаем к стопам твоим, скажи нам, как можно им быть равным?» Одни выше ставили подвижника и говорили, что он, продав все и раздав нищим, исполнил заповедь Евангельскую и непрестанно подвизался в молитвах: всякий день, час и ночь нес крест, последуя Спасителю. А другие, напротив, говорили в пользу другого: «Помилуй, он показал столько милосердой любви ко всем нуждающимся: ходил по улицам и по дорогам, чтобы искать бедных, собирал их и всем довольствовал; таким образом, врачуя больных и помогая им, он успокоил не одну свою душу, но и души многих других». Блаженный Памво отвечал: «Опять скажу вам: оба равны пред Господом, и обе стороны должны согласиться со мною. Паисий без столь высокого подвижничества не заслужил бы того, чтобы сравнивать его с благим Спасителем нашим. Исаия, который успокаивал странников и служил бедным, тоже по возможности уподобился Господу, Который говорит: …не приидох, да послужат Ми, но послужити (см.: Мф. 20, 28). Исаия также служил, и хотя труды, по-видимому, отягощали его, но вместе давали ему и успокоение. Подождите немного, чтобы мне получить откровение о них от Бога; придете после и узнаете».

По прошествии нескольких дней они опять пришли к великому отцу спросить о них. Блаженный сказал им в ответ, что видел их обоих стоящими вместе пред Богом в раю.

О Макарии, совершившем невольное убийство

Один юноша, по имени Макарий, лет восемнадцати от роду, пас скот близ озера, называемого Мариа, и, играя здесь со своими сверстниками, одного их них неумышленно убил. Не сказав никому ни слова, он ушел в пустыню и жил здесь три года в таком страхе к Богу и людям, что оставался все это время без всякого крова и как бы не чувствовал этого, – а земля та сухая, как всем известно, кто там бывал по какому-либо случаю или жил. Наконец Макарий построил себе келию и, живши в ней еще двадцать пять лет, удостоился такой благодати, что находил услаждение в уединении и побеждал демонов. Долго с ним живя, я спросил у него, как он думает о грехе совершенного им убийства. Он сказал: «Неумышленное убийство послужило для меня поводом к обращению на путь спасения. Так иногда и случайные обстоятельства ведут к добродетели, когда не хотят приступить к добру по свободному расположению: одни из добродетелей зависят от свободного избрания, а другие – от обстоятельств».

О Нафанаиле

Между древними святыми был один доблестный подвижник Христо, по имени Нафанаил. Я не застал его в живых: он почил за пятнадцать лет до прихода моего в гору. Но, встретившись с современниками и сподвижниками сего святого, я охотно расспрашивал их о подвигах сего мужа. Они указали мне и келию его, в которой никто уже не живет по причине близости к населенной стороне. Блаженный тогда еще построил ее, когда отшельники здесь были редки. Вот что рассказывали мне о его подвижничестве.

Он положил себе постоянно пребывать в келии и никогда не отступал от этого правила. Диавол, который всех обольщает и соблазняет, обольстил вначале и его – навел на него тоску и заставил выйти из келии. Святому показалось скучно в прежней келии, он оставил ее и построил себе другую, ближе к селению. Когда окончил ее и прожил в ней три или четыре месяца, является ночью диавол в виде палача с ременным бичом, во вретище и делает шум бичом. Блаженный Нафанаил, разгневавшись на него, сказал ему: «Кто ты и как осмеливаешься делать это в моем пристанище?» Диавол отвечал: «Я тот, который заставил тебя выйти из прежней келии; теперь я пришел выгнать тебя и из этой». Блаженный Нафанаил, узнав, что был прельщен, тотчас возвратился под прежний кров и в продолжение тридцати семи лет ни разу не выходил за порог, противясь диаволу, который столько ему делал, чтобы заставить его выйти из келии, что невозможно и рассказать о том. Между прочим, ненавистник добра употребил и следующую хитрость, чтобы заставить подвижника отступить от принятого правила.

Семь святых епископов посетили однажды святого Нафанаила, и он едва не нарушил своего обета. Когда епископы после посещения помолились и по молитве вышли, подвижник не проводил их ни шагу, чтобы не уступить ненавистнику добра. Тогда диаконы епископов сказали святому: «Ты, авва, гордо поступаешь, что не проводишь епископов». Он сказал им: «Я уважаю владык моих – епископов – и почитаю весь клир; я грешник, отребие всех людей. Но, по своему обету, я умер для всего этого и для всей жизни. У меня есть сокровенная цель, почему я и не проводил епископов; ее знает Господь, ведающий тайны сердца моего».

Диавол, таким образом не достигнув своей цели, принял снова другой вид. За девять месяцев до кончины подвижника он является в образе десятилетнего отрока и будто погоняет осла, который везет корзину с хлебами. В глубокий вечер близ келии подвижника осел упал, и отрок закричал: «Авва Нафанаил, помилуй меня и подай мне руку!». Авва, услышав голос отрока, отворил дверь и, стоя внутри келии, сказал: «Кто ты и чего хочешь от меня?» Диавол отвечал: «Я прислужник такого-то монаха и везу хлебы; у известного тебе такого-то брата Вечеря любви, и завтра, в наутрие субботы, нужны будут просфоры. Молю тебя, не оставь меня, чтобы не съели меня гиены». (В тех местах водится много гиен.)