Разведка и контрразведка - Макс Ронге

За наступающими войсками в направлении Брест-Литовска следовал майор Покорный со своей радиоразведкой. В этом направлении связь с действующей севернее Полесья группой Макензена поддерживал наш 12-й корпус. Остальные австро-венгерские корпуса направлялись на наш северный фланг. [124]

Сообщения о введении русскими нового шифра делали нецелесообразным перемещение радиослужбы до его раскрытия. Таким образом, аппарат радиослужбы прибыл во Львов лишь 11 сентября, с тем, чтобы выдвинуться и расположиться в Бродах. Сейчас же после занятия Ковеля разведывательное бюро выделило группу агентов для разведывания разрыва русского фронта.

Русские оттеснялись с одной позиции на другую тяжелыми боями, преимущественно охватом северного фланга. Когда южный фланг был оттеснен до Серета, русская ставка решила быстро перейти в контрнаступление этим флангом. Но на русских еще раз воздействовал наш северный охват, угрожавший Ровно Русские решили спасти положение и использовать свой 33-й корпус из резерва для непосредственной поддержки своего правого фланга. К последнему перебрасывались войска также из северного Полесья. Наше радиоподслушивание своевременно дало сведения о переброске 33-го корпуса, и можно было предполагать, что 13 сентября он перейдет в наступление. 33-й корпус нанес удар в наш левый фланг, и русские опять продвинулись до Стыри, но быстро отошли назад, когда обнаружилось наступление германской армии из-за Полесья во фланг русским. Русские решили увлечь за собой преследующего противника на свои прежние позиции с тем, чтобы потом ударить ему во фланг группой, подготовленной для этой цели в Полесье. Этот план разрушила наша радиослужба, разоблачившая русские намерения.

Начались трудные часы для нашего южного фланга, который необходимо было подкрепить одним из корпусов, предназначенных для Сербии. Другим корпусом подкреплялся северный фланг. В результате часть Восточной Галиции осталась в руках противника. Обе стороны перешли к позиционной войне по всему фронту. Аэрофотографирование установило неприятельские укрепления, которые были нанесены разведывательными пунктами совместно с военно-топографическими отделениями на генеральную карту-

Зимнее затишье давало себя чувствовать также и в разведслужбе. К счастью, разрыв русского фронта в Полесье давал возможность агентам проникать в тыл русского фронта и доставлять оттуда сведения. Русские также пользовались этим обстоятельством, и нужно было быть настороже, чтобы препятствовать небольшим отрядам нападать на этапы и разрушать коммуникации. В середине декабря 1915 г. русским действительно удалось поджечь электрическую станцию, расположенную в 20 км в тылу германского фронта. [125]

Хотя русская армия понесла ряд беспримерно тяжелых поражений, разведывательное бюро пришло к выводу, что основы царской армии были потрясены значительно меньше, чем этого можно было ожидать. К тому же русский солдат был слишком одарен хладнокровием, а железная строгость сделала остальное. Все же без длительного восстановления сил русская армия не была способна к серьезному наступлению. Мы знали, что положение внутри России резко ухудшилось, что в ней уже шли разговоры не о завоевательных планах, а о том, как воспрепятствовать дальнейшему продвижению противника в Россию. За войну до победного конца стояли только спекулянты, наживавшиеся на поставках для армии.

Неприятным спутником наших успехов были все более настойчиво выпиравшие польский и украинский вопросы. В ноябре 1914 г. мы раскрыли «Восточно-галицийскую секцию польских легионеров». Депутаты рейхсрата; профессор Заморский, граф Скарбек, Циенский, Биега и Виерчак были арестованы по обвинению в государственном предательстве и умышленном разложении легионов. Этой группе, за исключением Заморского, удалось бежать через Швейцарию в Россию. Заморский же был призван в конце 1915 г. в армию и отправлен на фронт против Италии. Он перебежал к итальянцам и, как нам стало известно в ноябре 1916 г. из перехваченного донесения командования 3-й итальянской армии, он передал противнику сведения о нашем военном и внутриполитическом положении. После занятия нами Варшавы «Центральный национальный комитет» поспешил опубликовать воззвание, острие которого было направлено против наших государственных, органов и в котором требовалось восстановление польского государства. Стремление к независимости занимало большое место во всех дискуссиях, несмотря на то, что военные власти, по возможности, подавляли эти проявления. У самих поляков в этом вопросе единодушия не было. Например, сторонники «великой Польши» — Дмовский и Грабский — продолжали бороться за русскую ориентацию. Все эти споры вызвали раскол польских политических партий; образовалось множество разных групп, присвоивших себе всевозможные сокращенные обозначения. Разобраться в одних этих обозначениях было для контрразведки нелегким делом. В конце 1915 и в начале 1916 г. начались работы по объединению всех партий и групп, по крайней мере, в Галиции и в оккупированных австро-венгерцами областях русской Польши.

Обо всем этом главное командование информировалось с разных сторон: разведывательными пунктами военных округов в Кракове и Перемышле, [126] разведывательным пунктов во Львове, разведывательным отделом военного губернаторства в Люблине, разведывательным пунктом 11-го корпуса, представителем гласного командования при германском генерал-губернаторстве в Варшаве. Мы также регулярно получали прекрасные доклады советника посольства в Варшаве барона Андриана. Источником ценных сведений была цензура в Фельдкирхе, организованная в конце августа 1915 г. и контролировавшая наиболее интересную почтовую корреспонденцию и курьерскую связь из Швейцарии. Руководителем этого цензурного пункта был старательный капитан Геннинг, раскрывавший все новые и новые уловки лиц, старавшихся контрабандным путем передать запрещенные сведения за границу (например, донесения тайнописью, написанные под почтовой маркой, иголочными уколами в отдельные буквы какой-либо газеты или письма, напечатанного на машинке, и пр.). Кроме того, военный атташе в Берне сообщал о событиях в Швейцарии, имевших отношение к Польше. Венская полицейская дирекция информировала о положении внутри страны.

Деятельность польского национального комитета вскоре приняла характер заговора. Капитан Геннинг раскрыл, что комитет доставляет свои письма через границу контрабандным путем. Подозрительные явления наблюдал также референт разведывательного бюро по польским легионам капитан Рудольф Митцка.

В середине декабря 1915 г. мы узнали, что в Варшаве и в других пунктах существуют районные офицерские и унтер-офицерские школы бригады Пилсудского, имевшие оружие и предметы снабжения. Сепаратистские стремления этой бригады привели к отрицательным результатам. В начале апреля 1916 г. окружное командование Петрокова напало на след тайного политического союза, ставившего своей целью независимость Польши. Его главой якобы был Пилсудский. Кроме того, в начале 1916 г. в Варшаве и в провинции существовала тайная военная организация, предположительно из 1 600 человек, которая постепенно росла и с которой, казалось, была связана усердная военная подготовка союза «соколов».