Подчиняйся, будешь моей! - Айрин Лакс

подбодок, скулы, перебралась на шею и плечи, покусывая их.

– Зажигаешь…

Я немного привыкла к толстому тарану, который вонзился словно бревно в мое влагалище и нетерпеливо там подрагивал, дрожал, вибрацией посылал импульсы.

Тело расслаблялось, впитывало новые ощущения. Адам сжал сосок пальцами, потом втянул его в рот и начала посасывать, заставляя тугую вершинку вытягиваться.

– Ааааах! Дааа… Адам!

– Твои сиськи просто огонь! Я вспоминаю, как трахал их членом, и просто готов взорваться. Кончить в тебя, даже не трахнув, как следует! Ты просто сумасшедшая… – признался Адам. – Еще никогда отказ девушки меня так сильно не заводил, как заводишь ты! Моя Эва… Моя…

– Адам…

Мои бедра задрожали, тело непроизвольно дернулось в конвульсии и сделало рывок вверх. Я приподняла задницу и толкнулась сама, потом снова опустила ее, скуля от ощущений, с которыми половые губки были натянуты вокруг толстого члена.

– Ты пиздатая… Просто пиздатая! – выдохнул Адам. – Это не в ругательство, если что! – добавил мгновенно. – Смотри, как она хочет! Саму себя подтрахивает на моем стволе! Хочешь?

– Да…

Меня закружило в вихре. Новый виток возбуждения мастерски подтопил остатки разумного голоса и сопротивление. Они все еще были во мне и держались, наверное, на голых принципах и упрямстве! Больше не за что было держаться. Но и эта тоненькая ниточка связи была прервана! Просто уничтожена за считанные секунды…

Расплавлена желанием близости.

Я хотела этого мужчину – самого невыносимого и невозможного! Самого противоречивого из всех и очень сексуального!

Адам продолжал меня целовать. Забавлялся с моей грудью, играл с сосками и переключался на губы, целуя, посасывая, глубоко вонзаясь языком в рот. Я постанывала и дрожала под ним, цепляясь за крепкие плечи, мокрые от пота.

– Эва, больше нет сил терпеть! – признался Адам, раскачивая бедрами.

Я пропустила момент, когда захотела его так сильно, что перестала испытывать неприятные ощущения. Сейчас ощущала только то, что он выходил из меня и снова входил толстой головкой. Был во мне не целиком, но ходил, словно по маслу, дразнил предвкушением большего.

– Я хочу продолжения! – попросила я тихим голосом. – Адам, дай мне это!

В ответ он коротко рассмеялся, задрав голову вверх. Больше всего он сейчас мне напомнил волка, дикого зверя, который пировал победу, терзая жертву. Сама… Сама пришла в его логово, сдалась и попросила пойти до конца.

– Кого ты хочешь? – продолжил пытать меня, раскачивая бедрами.

– Тебя.

– Кому хочешь отдаться!

– Боже! Тебе… Скорее, Адам…

– Больше? Глубже?

– Да! Да… Возьми меня! Я хочу этого!

– Хочешь. Умоляешь… Да?

– Да. Боже, ДА! Я хочу быть твоей, бери меня…

– Всюду!

– Да…

Я уже почти рыдала, будучи истерзанной подкатывающим ощущением взрыва.

– Везде тебя брать буду. Ебать стану… Ни в чем не откажешь!

– Не откажу… Бери… Делай со мной! Все, что хочешь…

– Выебать? Давай, Эва. Мне нравится, как ты матюкнулась! Зажигаешь…

– Да. Да… Да… Выеби! – простонала едва слышно, поражаясь собственной смелости и вынужденной откровенности.

Не должны невинные девушки так выражаться и умолять оттрахать их, щедро обещая, что ни в одном желании не откажут. А вдруг он захочет грязного? Вдруг потребует неприемлемого? Что, если подведет к таким границам, через которые я перешагнуть не смогу? Что тогда…

В ответ – ничего.

Пустота в мыслях.

Я хотела ЕГО!

Я хотела этого.

Без сомнений.

Без сожалений.

Без стыда…

Только жар и пустота, которую мог заполнить только он – собой.

– Адам. Адам… Адам! – повторяла я, как в горячечном бреду, как в лихорадке мечась под ним.

Он покрепче обхватил меня под бедрами, впился пальцами в задницу, сжав ее крепко-крепко, и толкнулся нещадно!

Ворвался на всю длину, занял узкое пространство с собой, адски вонзившись в самое пекло. В теле сдетонировал заряд, спрятанный глубоко-глубоко. Нервные окончания, потревоженные варварским присвоением, взбудораженные уничтожением невинности, сгорали и распространяли импульсы болезненных ощущений.

– Ууу… Адам! Ууу… – заскулила я, задыхаясь.

Какой же он огромный. Как это больно… Тесно! Жарко слишком… Нереально.

– Больно, Адам! – выдохнула я.

– Да. Терпи! – рыкнул он и сделал несколько размашистых, жарких и жадных движений бедрами.

Адам заставил меня взвизгнуть и стонать от окончательного падения всех бастионов, от ощущения, каково это – быть присвоенной, принадлежащей кому-то целиком.

– Дааа! Эва… Ты моя… Моя девочка!

Голос Адама прерывался стонами с рыком. Он снова отвел бедра назад, мазнул пальцами между нашими телами, а потом неожиданно провел мокрыми пальцами по моим губам и надавил.

Он всунул мне их в рот.

– Пососи…

Язык коснулся его пальцев и сразу же ощутил солоноватый, с металлом и пряной терпкостью вкус. Черт побери…

Я застыла, пребывая в шоке от такой беспредельной откровенности.

Адам вынул пальцы, слизал остатки и ухмыльнулся.

– Вкус твоей девственности. Незабываемо… Теперь ее больше нет!

Его бедра двигались, член вонзался в меня ритмично. Еще оставались неприятные ощущения. Но они таяли под ритмичными движениями, уступая место разгорающемуся огоньку.

Адам начал меня целовать, окончательно размазывая этот вкус по нашим ртам, смешивая со слюной и жарким дыханием.

Между бедер было липко, скользко. Влажно…

Пальцы Адама легли на клитор, поглаживая его.

Узелок плоти отзывчиво запульсировал. Новый круг, щипок, быстрые движения пальцев запустили необратимую реакцию.

Жгучий укол желания в эпицентр моей чувствительности. Границы допустимого расплылись, расширились. Я даже начала получать удовольствия от настойчивого вторжения эрегированного члена.

Толчок. Толчок.

Стон…

Клетки дрожат.

Еще толчок…

Стон.

Громче и жарче предыдущего!

Пот во вискам, по груди.

Дышать нечем…

Я начала царапать плечи Адама, сгорая от невыносимого желания большего.

– Ох да, девочка! Да… Смотри как мы трахаемся… Как ты трахаешься навстречу мне.

Адам замер. Я едва смогла выполнить его просьбу и заметила, что сама двигаю бедрами, развратно совершая восьмерки.

Он сделал плавное движение. Мы замерли, на глубочайшей точке прикосновения.

– Вот так… Ты моя… На максимум…

– Да, – пролепетала.

Он резко начал двигаться, высекая искры из моего тела. Выбивая выдохи. Вытрахивая такие признания, на которые в здравом уме я бы ни за что не решилась!

– Больше не могу… Адам! – закричала я.

Мир резко сжался до черной точки. Тело болезненно напряглось, а