Вторая мировая война. Полная история - Мартин Гилберт

результате британские торпедные катера и самолеты-торпедоносцы атаковали линкоры «Ришелье» и «Жан Бар», выведя их из строя на несколько месяцев.

Война на суше почти полностью уступила место сражениям на море. 9 июля британские и итальянские военно-морские силы столкнулись у носка итальянского сапога. Британские самолеты, взлетавшие с авианосца «Игл», господствовали в небе над сражением, которое закончилось, когда итальянский линкор «Джулио Чезаре» был тяжело поврежден британским флагманом «Уорспайт» и вынужден искать убежища в гавани Мессины. В тот же день, 9 июля, немецкий вспомогательный крейсер «Комет» вышел на север из Германии и совершил долгий и трудный переход на северо-восток, через Берингов пролив, в северную часть Тихого океана; прежде чем вернуться в Германию, он потопил шесть торговых судов.

Ненадолго Гитлер озаботился другими вопросами помимо войны. Именно 9 июля в своей горной резиденции Оберзальцберг близ Берхтесгадена он сделал несколько карандашных набросков новой оперы в Линце в рамках плана превращения этого провинциального городка своей молодости в крупный город. Но в тот самый день, когда он размышлял и делал чертежи, немецкий протестантский пастор Пауль-Герхард Брауне, администратор медицинского заведения в Берлине, писал ему письмо с протестом против программы эвтаназии. Эта программа, писал Брауне, представляет собой «крупномасштабный план уничтожения тысяч людей». Убийства «серьезно подрывают нравственные основы всей нации»; они «попросту недостойны учреждений, цель которых — лечение». Убийства, добавлял Брауне, уже затронули «сознательных и вменяемых» людей. Они угрожали «этике народа как целого». Он задал вопрос: «Кого должен защищать закон, как не беззащитных?»

Глава канцелярии Гитлера Ганс Ламмерс сообщил Брауне, что программа эвтаназии не может быть остановлена. Через месяц Брауне был арестован. Ордер на арест, подписанный Гейдрихом, инкриминировал ему «безответственный саботаж мер режима». Его десять недель продержали в тюрьме гестапо в Берлине и освободили при условии, что он больше не предпримет действий против политики правительства или партии.

10 июля соединение 120 немецких бомбардировщиков и истребителей атаковало британский корабельный конвой в Ла-Манше. В то же время еще семьдесят бомбардировщиков бомбили военный порт в Южном Уэльсе. Для того чтобы отбить эти рейды, у британцев было всего 600 пригодных к эксплуатации истребителей. Чтобы поднять это число до минимального уровня, который гарантировал бы безопасность, — хотя бы тысячи, требовались экстренные меры. Даже общественность просили помочь достижению новой приоритетной цели — строительству самолетов, отправив весь доступный алюминий в Министерство авиационной промышленности, которое 10 июля объявило: «Мы превратим ваши котлы и сковороды в „Спитфайры“, „Харрикейны“, „Бленхеймы“ и „Веллингтоны“. Все, у кого есть котлы и сковороды, чайники, пылесосы, вешалки для шляп, плечики для пальто, распорки для обуви, сантехническое оборудование, домашние украшения, портсигары или любые другие вещи, полностью или частично сделанные из алюминия, должны немедленно сдать их…»

В попытке поддержать боевой дух британцев и причинить неудобства немцам 14 июля подрывные команды британских диверсантов совершили новый рейд против острова Гернси, на котором были расквартированы 469 немцев. Операция «Амбассадор» причинила лишь незначительные разрушения. Один диверсант утонул, а еще два попали в плен. «Пусть больше не будет глупых фиаско вроде того, что случилось на Гернси», — прокомментировал Черчилль.

14 июля, День взятия Бастилии, стал для французов днем национальной скорби и тягостных раздумий. В Лондоне генерал де Голль и другие руководители движения «Свободная Франция» возложили венки на военный мемориал Кенотаф (памятник неизвестному солдату) и поклялись бороться до освобождения Франции. «Год назад в Париже, — сказал Черчилль в речи, которая по радио передавалась на Британию и Францию, — я созерцал величественный парад французской армии и Французской империи на Елисейских Полях. Кто мог предвидеть, что принесет этот год?» «Огромное количество» людей, сказал Черчилль, не только в Британии, но и во всех странах, «будут честно служить на этой войне, но их имена никогда не станут известными, а их подвиги не будут записаны. Это война Неизвестного Солдата, но давайте стараться изо всех сил, не теряя веры и не предавая долга, и черное бедствие, Гитлер, исчезнет из нашего времени».

Через два дня после речи Черчилля Гитлер выпустил директиву № 16 «О подготовке к десантной операции в Британии», получившей кодовое название «Морской лев». 5 августа должны были начаться воздушные атаки, главной целью которых было не дать Королевским военно-воздушным силам «совершать сколь-нибудь существенные нападения на переправляющихся немцев». Что касается самой переправы, Гитлер не установил для нее даты, однако потребовал завершить приготовления к середине августа.

Воздушные бомбардировки уже стали частым событием и опасностью в жизни британцев. За первые семнадцать дней июля погибло 194 британских гражданских лица. 19 июля, через три дня после директивы «Морской лев», Гитлер выступил в Берлине с речью, в которой обрисовал свое «мирное предложение» Британии. «Если борьба продолжится, — предупредил он, — она завершится только полным уничтожением одного из нас. Мистер Черчилль думает, что это будет Германия. Я знаю, что это будет Британия. Я не побежденный, молящий о пощаде. Я говорю как победитель. Я не вижу смысла продолжать эту войну. Нам следует предотвратить жертвоприношение, которое потребует жизней миллионов». Вероятно, добавил Гитлер, «мистер Черчилль опять проигнорирует мое заявление и скажет, что оно рождено из простого страха и сомнения в своей победе. В таком случае я снимаю со своей совести то, что произойдет потом».

Не только Черчилль, но и Рузвельт отверг предложение Гитлера. С тоталитарной страной, изрек он позднее в тот день, можно обходиться только одним способом — «сопротивлением, а не умиротворением». Тогда же, 19 июля, он подписал Акт о флоте двух океанов (Акт Вилсона — Уолша), который позволял существенно увеличить военно-морские силы США в Тихом и Атлантическом океанах. При имевшихся 358 и строящихся 130 кораблях закон давал Вашингтону еще семь линкоров, 18 авианосцев, 27 крейсеров, 42 субмарины и 115 эсминцев.

Хотя теперь с Германией воевала только Британия, ощущение глобального конфликта охватило нации западного мира; ясными признаками этого стали перекрытие Бирманской дороги и Акт о флоте двух океанов. Стало им и присоединение Советским Союзом трех балтийских государств — Эстонии, Латвии и Литвы — 21 июля. Этот шаг Сталина был своевременнее, чем он мог вообразить, ибо в тот самый день Гитлер вызвал к себе военных командиров и рассказал им о намерении напасть на Советский Союз.

Слова Гитлера не были пустыми мечтаниями; на следующий день он приказал генералу Гальдеру начать детальное планирование, и для разработки рабочего плана, который следовало представить Гитлеру через две недели, был создан специальный штаб под началом генерала Эриха Маркса. С вызванными в Оберзальцберг военными Гитлер разговаривал и о вторжении в Британию, однако было заметно, что он делал это без энтузиазма. Гитлер признал, что без господства в воздухе высадка невозможна; однако, если первая волна десанта завершится к середине сентября,