Цветы Белого ветра - Мария Митропольская

— На вот, выпей, — подсуетилась давно пробудившаяся Веста и протянула ему кубок с мутноватой жидкостью.

— Нашел повод для шутки!

— Нет же! Это не бродилка, неужели не видно по налитой порции? Здесь снадобье, от недуга твоего.

Залпом осушив предложенный кубок, Эсбер громко икнул и присел на край лавки. Застывшая экс-ведьма выжидающе смотрела на своего возлюбленного.

— Вест, ты сегодня такой пригожий! — внезапно выпалил сложник и тут же, как будто испугавшись собственных слов, закрыл ладонями рот.

— Правда? — кокетливо улыбнулась Веста. — А еще какой?

Вместо ответа служитель муз вытаращил заслезившиеся глаза, надул щеки и пулей вылетел за дверь, которая вела на задний двор.

— Не подошло, — философски изрекла она и, обмакнув перо в чернильницу, вычеркнула в своем длинном списке приворотных зелий то, которое ей помогла приготовить дочка знахаря.

Наверху послышался звук захлопнувшейся двери — это был кто-то из гостей Весты.

— Есть на свете счастливые люди, которые просыпаются от сладких соловьиных трелей, — с некоторым оттенком обреченности размышлял Белозор, медленно спускаясь по лестнице. — Я же просыпаюсь от "душевных порывов" перепившего сложника!..

Ближе к обеду Яська спустилась на первый этаж, и первым кого она увидела, был взгромоздившийся на стол Эсбер. Помятый и бледный он с жадностью пил из ведра колодезную воду. Подумав, что сложник пришел по душу Растрепая, она сочла необходимым поспешить наверх и сообщить об этом своему другу.

— Подкарауливает, — расстроился вихрастый наемник. — Еще вчера грозился меня прибить, гад белобрысый!

— Пусть попробует, — сказал Таль, принимая воинственную позу.

— Какой привередливый! — искренне недоумевала дочка знахаря. — Всем понравилось то, как ты на помосте держался, а господину Эсберу прям не угодишь! Надо с учителем посоветоваться насчет отъезда.

— Да уж поскорей бы уехать! Вот зачем мы здесь так долго? — Таль схватил меч и встал возле дверей, на случай если служителю муз взбредет в голову наведаться на второй этаж.

— Наверное, чтобы я немного поучилась у господина Веста, — предположила Яська.

— Это понятно, — махнул рукой Талька. — А куда мы поедем после?

— Он мне ничего не говорит! — с этими словами Ястребинка поспешила ретироваться в свою комнату.

— Талька, ты заметил какой наш господин Северин скрытный? — Растрепай вполголоса перечислял терзающие его разум вопросы: — Зачем Яську на обучение взял? Непонятно. Зачем и куда едет? Молчит. Не маг, а ходячий сундук с загадками.

— Все равно когда-нибудь узнаем, — пожал плечами его друг. — Не от него, так Яська проболтается.

— Побыстрей бы узнать, — Растрепай перешел на шепот. — Хотя, Яська, вон какая стала, серьезная до жути. Может и не проболтаться.

В скором времени, приняв во внимание бесчисленные просьбы юных наемников, Веста спровадила сложника восвояси, напоследок отпоив его огуречным рассолом. Категорически отказавшийся от сопровождения Эсбер поковылял на негнущихся ногах в относительно правильном направлении своего жилища. В голове сложника противно звенело, а мысли, обычно переполняющие разум, словно вымерли. Наконец-то Растрепай смог свободно вздохнуть.

— Не будь наивным, — Белозор догадался в чем дело. — Не мог он знать, у кого именно ты проживаешь. И вообще, Эсбер к Весту приходил. — Он выразительно взглянул на бывшую ведьму, которая мужественно игнорировала провокатора, гладя по голове зажмурившуюся от удовольствия Стережку.

В тот же день Белозор решил проявить своеобразное великодушие и забрал с собой на базар всю молодую компанию. И с его стороны это был вполне мудрый поступок, так как экс-ведьма могла сидеть в гордом одиночестве и собираться с мыслями или, что более вероятно, обдумывать рецепт еще не опробованного на деле приворотного зелья.

— Кажется, господин Вест злится, — подметил Талька. — Почему, интересно?

Северин немного замялся и выдал довольно пространный ответ:

— Ну, мы с ним немного поспорили.

"В смысле, я переборщил с намеками", — подумал маг.

— Растрепай, смотри веселей! Твои вчерашние выходки и наш с Вестом спор отнюдь не взаимосвязаны.

— Ну да! А на меня люди косо смотрят, — пожаловался сын мельника.

Мимо них прошла небольшая группа горожан, которые и вправду как-то недобро взглянули на вихрастого малого.

— Не беда! — разубеждал его Белозор. — По-моему, после вчерашних бурных возлияний горожанам просто полагается быть злыми.

— Не терзайся, — Таль хлопнул друга по плечу. — Завтра Праздник солнца, ночь гадания, у них опять попойка будет, а послезавтра тебя уже и не вспомнят.

— Я-то думал в ту ночь гадают, а не пьют, — пробубнил сын мельника.

— Одно другому никогда не помешает, — изрек маг, одновременно думая о том, где бы и ему разжиться запасной флягой, которую можно будет наполнить чем-нибудь крепким.

— Господин Северин, а ты веришь в гадания? — полюбопытствовала Ястребинка.

— Я в самого себя верю и этого вполне достаточно, — отвертелся он. — Знавал я нескольких магов, которые рассматривали гадание как еще один способ набить свой карман. Возьмем, к примеру, Веста, который, не скажу сколько лет назад, сколотил на этом деле неплохое состояние. Но он, так, какие-то мелочи предсказывал, на что-либо масштабнее способностей не хватало.

— Погадай мне, а? — попросила его ученица.

— Нет, — встрял Растрепай, — сначала мне!

— Обойдетесь! — фыркнул маг. — Во-первых, вам не так интересно станет жить, а во-вторых, я, кажется, уже говорил, что у меня почти нет дара предвидения.

Яська хотела возразить, но не успела, потому что они вышли на длинную, широкую улицу, которая вела к базару. В этот день самым ходовым товаром являлись редкие цветы — привередливые горожане не хотели плести венки из набивших оскомину полевых ромашек и васильков.

Суть гадания во время Праздника солнца заключалась в том, что гадающий загадывал желание и опускал на реку заранее сплетенный венок, если венок подхватывало течением, значит загаданное должно было сбыться. Если венок дрейфовал на одном месте или, того хуже, расплетался на составляющие, это означало, что владельца оного ждет черная полоса неудач вплоть до следующего праздника солнца. Конечно же, смекалистый народ всегда плел прочные венки в двух или трех экземплярах и разбрасывал их в тех местах, где наблюдалось самое сильное течение. Самым подходящим временем суток для "сплава" венков являлся закат и как ни странно ночь, которая считалась волшебной, потому как это была самая короткая ночь в году, что, к слову, приводило и так расстроенных своей участью вампиров в еще большее огорчение.