Ростов. Лабиринт - Александра Давыдова

— У меня нет твоего телефона.

— У меня твоего — тоже. Представляешь?

— У тебя есть мой адрес.

— А у тебя моего...

— Нашла. Как будто это так трудно. Тебя в Ростове все знают. Ты мне одну вещь скажи, пожалуйста. — Карина опустила голову, уставилась на свои кеды. По плитке тянулась цепочка грязных следов.

— Что?

— Цыба... он жив?

— Ты... Это ты. Ты все-таки сделала это? Ты поменяла судьбу? С ума сойти...

— Боюсь, что вышло не совсем так, как мы планировали. Все равно ты Шорохов, а я Ангурян. А если мы начнем серьезно встречаться, то предки нам вынесут мозг.

— Да плевать я на них хотел!!!

* * *

И тут будто порвался экран нелепого, трагического, дурацкого кинотеатра, и зрители ломанули сквозь этот прорыв наружу — под яркое солнце и синее небо, туда, где все настоящее. Живое и настоящее.

Макар бросился к ней, обхватил крепко-крепко, закрутил. Каменная статуя развалилась на кусочки. Сердце встрепенулось и забилось все чаще.

— Ты здесь! Ты есть!

— И ты!

— А я боялся...

— Идиот! Дурак набитый! Знаешь, как я боялась!

— Никому! — Он прижался подбородком к ее макушке. — Никому не отдам, слышишь?

— И чтобы дальше всегда только вместе. Клянись!

— Ну... И еще, чтоб ты знала, Каринка. Я тебя... — потянулся губами ее измученному и счастливому ее лицу.

— Стой! Погоди.

Она вывернулась и ужасно серьезно посмотрела на него. Этот ее взгляд он уже научился узнавать. Смотрительница ростовского лабиринта.

— Тут ждет один человек. Он хочет с тобой поговорить. Я обещала.

— Какой еще человек? — насторожился Макар.

— Заходите, мэтр, — сказала она, оборачиваясь на лестницу. — Прошу вас.

Из тени вышел немолодой мужчина. Чеканное, странное, нездешнее лицо.

— Здрасте, — ляпнул Макар. А что еще сказать, когда на тебя смотрит сам Иосафато Бар­баро.

— У меня есть к вам предложение, от которого вы не сможете отказаться. Я не займу много времени. — Венецианец улыбнулся, но не снисходительно, а как равный равному. — Впрочем, теперь у вас его, кажется, с избытком. Ведь для нас — странников — время не имеет границ.

— Для кого?

— Вы говорите. Я пока подожду снаружи, — заторопилась Карина.

Барбаро благодарно кивнул. Правила есть правила. И смотрителю лабиринта незачем знать, о чем говорят два странника.

* * *

Через десять минут желтый «Рэнглер» рванул с места в карьер. Макар ни капли не сомневался, как отреагирует Цыба на то, что Шорох приехал не один. Был уверен, что они обязательно понравятся друг другу — его лучший друг и его любимая девушка.

Глава девятнадцатая

Нахичевань

Хорошей погодой в середине осени ростовчан не удивить, но эта суббота, пятое октября две тысячи тринадцатого года, выдалась такой теплой, что даже заядлым домоседам захотелось вдруг на воздух. По набережной гоняли ребята на роликах и велосипедах, на аллеях парков толстые голуби дрались за семечки, свадьбы фотографировались возле Вечного огня и у Тачанки, а над Доном расплывался золотисто-сиреневый закат. Пищали ласточки. Воздух пах яблоками и дымом. На город опускался вечер — в перламутровых облаках, тихий и теплый. И только редкие кленовые ладошки, слетающие под ноги прохожим, напоминали о том, что на дворе уже не лето.

Двое молодых людей в ярких куртках с нашивками-отражателями не вписывались в субботнюю идиллию. Они быстро шли через Театральную площадь — первый широко шагал, размахивая руками, и улыбался до ушей, а второй еле поспевал следом, делая пометки в планшете.

— Слышь, Шорох, куда рванул? Давай помедленнее, а? Я еще не все точки успел внести! Тебе хорошо, ты организатор, а обо мне подумал? В гробу я видал этот усложненный маршрут, я как белый человек хотел записаться на долгую, спокойную игру, за открывающих. Раз в неделю выезжать на место ритуала, в балахоне и с мечом, и никаких проблем...

— Не ной!

— А на Парамонах щас ништяк — свечи, заклинания и все такое. Чего мы к Ангурянам премся-то? Ужасно соскучился, давно не виделись, с сегодняшнего утра?.. А я еще и без очков... Буду рисоваться перед Каринкой, как крот слепошарый! Ну что за фигня?

— Не паникуй!

— Кто паникует? Может, я забочусь о своем имидже. Модный стиль — мое второе имя. А ты — отмороженный. Макар! Ну нафиг тогда было меня с собой брать? Сам бы мастерил игру, а меня не впутывал!

— Цыба!

Макар посмотрел на брата сине-зеленым взглядом из-под густой челки, сбавил шаг и громко засмеялся.

Выпорхнули из заросшего палисадничка две девчонки — лет одиннадцати, не больше. Увидев ребят, тоже прыснули, переглянулись и стреканули обратно в калитку. Цыба не выдержал, тоже улыбнулся и поплелся следом за другом. Спорить с Шороховыми — занятие бесполезное. Тем более с Макаром.

* * *

Макар Шорохов. Во всех смыслах странный человек. Ему восемнадцать. Хотя выглядит он чуть старше — это из-за роста.

Говорят, Макару Шорохову феноменально везет. Да и вообще он — псих!

Кто, как не псих, вместо того чтобы ехать учиться в Европу, останется в родном пыльном Ростове и поступит на прикладную геодезию в строительный университет? Кто, как не псих, в восемнадцать лет будет тратить вечера не на клубы и девочек, а на мудреную городскую игру «Night», чтобы через полгода стать одним из ее организаторов? Да еще и заразит этим увлечением своего толстого занудного друга? Кто, как не псих, станет таскаться по всем развалинам и курганам области, а летом вместо того, чтобы лететь с родителями на Бали, поедет в археологический лагерь под Танаис? Палатка — вместо бунгало в пятизвездочном отеле?!

А еще говорят, Макар — самый красивый на Ростове парень. Кто говорит? Да все говорят. И девчонки из его группы, и с параллельного потока, и девчонки из других универов. И те, кто знает Макара с детского сада, и те, кто с ним не знаком, но регулярно заглядывает на его страничку «ВКонтакте»... Только говорят шепотом. Чтобы Карина Ангурян не услышала. Потому что подружка у него — ухх, огонь! Не попадись под руку.

Они вместе катаются по городу и вместе торчат в Публичке, а желтый «Рэнглер» ждет на библиотечной почти всегда пустой стоянке. А еще не так давно они объявили новый конкурс на городском сайте: молодежные инженерные проекты по обустройству хитрых лабиринтов. Ну, типа как в форте Байярд. Кто победит — тому пол-ляма. Нормально, да? Странный все-таки он — этот Макар Шорохов.

* * *

— Шорох, ты меня вообще слушаешь, нет? — Цыба подергал друга за куртку. — Але-вале, прием?!

Темнело быстро, как и бывает на югах. Ночь быстро проглотила закат и выпила звуки вечерней городской суеты. Почти затихли машины — по крайней мере, вдали от главных улиц, — все вокруг стало блеклым, как карандашный набросок. По Дону медленно ползли длинные баржи, лениво переругиваясь басовитыми гудками. Вытянулись, почернели тени, и октябрьский Ростов, днем разноцветный и улыбчивый, вдруг посерьезнел и накинул серый облачный капюшон.

— Слушаю-слушаю, — отозвался Макар. — Ты не расстраивайся, я сегодня к вечеру закончу с этим игровым маршрутом, рапорт доделать надо, и с завтрашнего дня затусим. Буду тебя катать, куда захочешь. Идет?

— А что это за мужик-то, которому ты документы по маршруту показать и отчитаться должен? Он что, типа, главный-преглавный, московский хрен залетный?

— Главный куратор, ага. Первый выдумал эту движуху с квестами. Глобально если — типа тестирование городской среды или что-то вроде. — Макар улыбнулся. — Только он не московский.

— Ого! Никак, из Урюпинска тогда? Или Бобруйска?

— Да ну тебя в пень! Из Италии он.

— Ита-а-алии, — протянул Цыба уважительно. — И что вы с ним, по-итальянски тереть будете? Он тебе десять слов, а ты в ответ — «нихт андерстэнд»?

Макар фыркнул, махнул рукой и свернул на Девятую линию.

Дом Ангурянов светил квадратиками окон, будто игрушечная избушка из новогоднего шара со снежной метелью. Висящий под козырьком крыльца фонарь раскачивался, радужное пятно света металось по старым ступеням, и казалось, дом — не дом вовсе, но спящий дракон, сказочный зверь, что вот-вот захрустит хребтом, сойдет с фундамента и расправит крылья.

Их ждали. С хрипом отворилась входная дверь. Изнутри пахнуло сладким, ванилью или клубничными пенками. Домашний теплый запах, совершенно безопасный. Цыба шмыгнул носом и заулыбался.

— Приветствую, молодые люди. Заходите, — на пороге стоял дед Карины, Торос, бородатый и седой.

— Здравствуйте! — кивнул Макар. — Мы на секунду, с Кариной перемолвиться надо. Позовете ее?

— Позову, — дед уже отвернулся, когда Цыба, со всей свойственной ему деликатностью, выпалил:

— А здорово, что вы тогда меня за шиворот от Бобра оттащили! Ну, то есть от Роберта. А то бы мы наваляли друг другу!

— Хорошо, Игорь. — Торос, не оборачиваясь, улыбнулся, и от уголков глаз побежали морщинки — будто лучи солнца. — Ты не представляешь, как хорошо.