Охота на сверхчеловека - Дмитрий Казаков

Судя по шороху внизу, в зарослях, Радлова обложили со всех сторон. Складки на костюмах, скорее всего, обозначают, что под одеждой имеются экзомышечные жилеты. Ну а то, что преследователи обнаружили беглеца так быстро, говорит о том, что они его и не теряли.

Следили от самой штаб-квартиры «Христианской молодежи Праги». Через камеры, висящие по всем улицам. Те самые, о которых историк из Нижнего Новгорода в спешке позабыл.

– Ну, что? – командир асишников нервничал, несмотря на то, что был вооружен, и на то, что противостоял ему и подчиненным один человек. – Так и будем молчать? А?

В темноте за оградой прозвучал еще один шорох, потом что-то щелкнуло, словно кто-то передернул затвор. И этот звук вывел Семена из ступора. Он прыгнул в сторону и пригнулся, уходя от возможного выстрела сзади.

На лице кривоногого отразилась паника, он вскинул руку с пистолетом. Один из его подчиненных метнулся Радлову наперерез. Другой перепрыгнул через ограду, чтобы перекрыть беглецу путь.

К удивлению Радлова, он увидел вылетевшую из ствола пулю и сумел от нее увернуться. А затем был вынужден отбиваться сразу от двух противников. Первый попытался сделать подсечку, второй – садануть в лицо. Его кулак неспешно проплыл у самого носа Семена. Тот на миг отвлекся, и тут по ноге что-то ударило. Достаточно сильно, чтобы он потерял равновесие.

Услышал полный злости крик. Кто-то схватил за руку, попытался завернуть ее за спину. Что-то тяжелое обрушилось на затылок. Внутри черепа екнуло, перед глазами на мгновение помутилось.

И тут Семен разозлился. Гнев заставил отступить дурацкие мысли о том, можно ли причинять другим боль.

Радлов вырвал руку из захвата и что есть сил пнул в оказавшееся на уровне колен чужое лицо. Стараясь не думать об услышанном хрусте и о том, что именно брызнуло на туфлю, ударил рукой наотмашь за спину. Попал запястьем по чему-то твердому и очень скользкому.

Развернулся и обнаружил, что оперативников вокруг слишком много.

Дальнейшее слилось в бешеную круговерть: удар в голову… чей-то нос стал похож на политую клубничным вареньем лепешку… локоть врезается в бок, вышибая дыхание… прыжок в сторону… удар кому-то в грудь, под кулаком неприятно проминается жилет с экзомышцами… блок… уклонение… еще удар… и еще… падающее тело… рука одного из асишников переламывается, точно гнилая ветка…

А потом Семен остался стоящим посреди неподвижно лежавших тел.

– Этого не может быть! – в голосе оставшегося в стороне от драки кривоногого прозвенело готовое перейти в истерику ожесточение. – Ты изуродовал их всех… Кто ты такой!? Кто!?

– Ты сам знаешь, – и Радлов прыгнул вперед за миг до того, как последний оставшийся на ногах враг спустил курок.

Просто нырнул под выстрел и ударил по державшей пистолет руке снизу. Оружие отлетело в сторону, шмякнулось о постамент. Кривоногий испуганно зарычал, отскочил назад.

Семен настиг его одним прыжком, врезал в висок. Вновь поразился, как легко мнется кость черепа под кулаком, и во внезапном озарении понял, что убил. Еще до того, как командир асишников упал навзничь.

– Э… нет, – гнев улетучился, оставив место страху. – Как же так… я не мог, – он быстро нагнулся, приложил ухо к груди поверженного противника. Когда уловил слабое, едва заметное биение, собственное сердце чуть не выскочило из груди от радости. Замерло, стоило Радлову осознать, что в пылу схватки он мог прикончить кого-нибудь другого. – Нет, не может быть, они все целы…

Поднимаясь, зацепился рукой за висевший на поясе кривоногого компак.

– Ведь он сообщит своим, как только очнется. Вызовет подкрепление, так что они вновь бросятся в погоню за мной, – пробормотал Семен, после чего расстегнул крепление, бросил приборчик на землю и наступил на него.

Умирающий компак жалобно хрустнул.

– То же надо сделать и с остальными… – уловил за спиной шелест и, не оборачиваясь, прыгнул в сторону.

Пуля взвизгнула, ударившись о постамент, и улетела во мрак. Второй раз нажать на спусковой крючок приподнявшийся на локте оперативник не успел. Радлов подскочил, выбил пистолет. Осторожно, чтобы ненароком не вышибить мозги, шарахнул агента АСИ по затылку. Тот уткнулся носом в землю и затих.

После секундного замешательства Семен проделал то же самое и с остальными. Не дай бог, еще очнется какой-нибудь, начнет стрелять. Нанося удары, постарался не думать о том, к чему это приведет, о том, что кто-то из лежащих может быть уже мертв.

Вслед за людьми наступила очередь их компаков. Превратив последний в кучку посверкивающих деталей, Семен распрямился и с чувством выполненного долга вытер пот со лба.

Хотелось есть, руки болели, точно колотил по железу. Душу грызло чувство вины, осознание того, что он наверняка лишил кого-то жизни.

– Нет, они живы! – прошептал Семен истово. – И вообще, я только защищался! Они стреляли в меня!

Совесть успокаиваться не пожелала. Чтобы хоть немного заглушить ее голос и вернуть способность связно мыслить, Семен подошел к постаменту и ударил по нему кулаком. Белый мрамор хрустнул, по нему побежали трещинки, боль стегнула да плеча. На душе стало немного легче.

– Надо убираться отсюда, – Радлов еще раз обвел взглядом площадку перед монументом. – Вот только куда? Наверняка АСИ сейчас просматривает изображение со всех камер, что окружают этот холм. Ладно, осмотримся…

На то, чтобы обежать поросшую кустарником и деревьями возвышенность, он потратил пять минут. Обнаружил, что с севера, запада и юга тянутся железнодорожные пути, а на востоке – большая улица. Можно было проскочить между двумя ветками на северо-востоке, в надежде, что где-нибудь дальше, за пределами внимания Агентства удастся пересечь одну из них незаметно.

Но Семена куда больше заинтересовал проходивший под холмом автомобильный туннель.

Висевшие над его жерлом камеры смотрели наружу. Имелся шанс запрыгнуть в кузов заезжающей в тоннель машины и затаиться там до того, как она окажется в поле зрения следующей пары. Для обычного человека это был бы невероятно рискованный трюк, но для того, кто прошел трансформацию…

– Проклятие, – Радлов подтянул лямки рюкзака. – Нет, не гожусь я в герои. Людей убивать мне не нравится, в нужные моменты дрожу от страха…

Поджилки и в самом деле тряслись, как такелаж парусного судна на порывистом ветру.

Не обращая на них внимания, Семен забрался на козырек над въездом в тоннель и замер. Ждать пришлось недолго. Здоровенный «КАМАЗ», рокоча мотором, перебрался через железнодорожный переезд. Стал виден открытый кузов, набросанные в него ящики с неприятно острыми углами.

Приступ паники Радлов придушил в зародыше. Вскочил, когда кабина скрылась под козырьком, и прыгнул вниз. Сердце екнуло и замерло, ящик, на который упал, чуть шатнулся.

Падая, Семен выбросил руку и ухватился за борт. Из этого положения наполовину спрыгнул, наполовину упал в узкую щель между ящиками, прижался к холодному полу кузова. Над головой проплыла очередная пара мощных светильников, и грузовик выехал из тоннеля.

Минут через пять Радлов рискнул выглянуть.

Холм с монументом уползал на юг. «КАМАЗ» неспешно двигался по неширокой улице, мимо проплывали похожие друг на друга дома – в четыре-пять этажей, с крышами из черепицы, высокими окнами и полуколоннами между ними.

Первый перекресток Семен пропустил. Когда грузовик притормозил на втором, натянул на голову капюшон, перепрыгнул через борт и под удивленными взглядами из автомобилей зашагал к тротуару. Вступив на него, втянул голову в плечи и завернул за угол.

Оказался на оживленной, довольно широкой улице, прямо напротив торгового центра «Новая Богемия». От полыхания баннеров зарябило в глазах. Компак задрожал, сообщая об отражении рекламных атак.

Камеры болтались повсюду, муниципальные и частные. Поскольку в АСИ знали, как одет беглец, оставалось надеяться на то, что поисковые программы нацелены на его лицо, а не на костюм.

– Надо было дальше проехать, куда-нибудь до окраины, – пробормотал Радлов, ощущая, как сотни камер провожают его заинтересованными взглядами, норовят заглянуть под капюшон.

С трудом удержался от того, чтобы не перейти на бег.

Добравшись до небольшой площади, в центре которой располагался окруженный деревьями костел, Семен почувствовал себя лучше. Обошел святилище сзади, там, где заросли были погуще, и опустился на скамейку, укрытую в кустах сирени. Та отцвела, но приторный запах еще ощущался.

Первым делом взял компак и определил, где именно находится. Оказалось, что на Карлинской площади, рядом с собором Кирилла и Мефодия. Поискал парикмахерскую, адрес которой обнаружил еще утром, и выяснил, что расположена она рядом, в крохотном переулке между Соколовской улицей и Роханской набережной.