Пестрые сказки - Владимир Одоевский

Помимо приведенных во вступительной статье и примечаниях откликов на «Пестрые сказки» отметим еще отзыв В. К. Кюхельбекера. Спустя более чем десятилетие после выхода книги он писал из ссылки Одоевскому: «Очень люблю твою княжну Мими и кое-что из „Пестрых сказок“» (Отчет имп. Публ. б-ки за 1893 г. СПБ., 1896. С. 70).

Кроме указанного факсимильного издания «Пестрые сказки» были переизданы еще дважды: Odoevsky V. F. Pyostryye skazki / Ed. by Neil Cornwell. University of Darham, 1988; Одоевский В. CD. Пестрые сказки. Сказки дедушки Иринея / Сост., подгот. текста, вступ. ст. и коммент. В. Н. Грекова. М., 1993 («Забытая книга»). Все сказки, за исключением «Сказки о том, как опасно девушкам ходить толпою по Невскому проспекту», появились в сборнике впервые.

Учитывая специфику настоящего издания («Литературные памятники»), а также тот факт, что «Пестрые сказки», как было сказано, при жизни Одоевского в целостном своем виде переизданы. не были, нами принят за основу текст 1833 г. Поздняя правка, которой подверглась часть сказок в «Сочинениях» 1844 г., незначительна и носит стилистический характер; она отражена в «Вариантах… прижизненных изданий» (так же, как и разночтения «Сказки ю том, как опасно девушкам ходить толпою по Невскому проспекту» в «Комете Белы» и в составе сборника). Исключение составляет лишь «Игоша»: поскольку он претерпел концептуальные изменения, новая его редакция воспроизводится нами полностью по изданию: Сочинения князя В. Ф. Одоевского: В 3 ч. СПб., 1844. Ч. 3. С. 47–56.

Эпиграф — реплика Митрофана из комедии Д. И. Фонвизина «Недоросль» (1781; пост. 1782; опубл. 1783), действие IV, явление VIII.

От издателя*

…они много потеряют ~ русскую публику… — Иронический выпад против эпигонских образцов развлекательной исторической беллетристики, тиражировавшей темы и сюжеты романтической прозы и романов В. Скотта (произведения А. П. Бочкова, Е. В. Аладьина, В. Д. Троицкого, П. П. Сумарокова, Ф. В. Булгарина и др.).

…слишком странными ~ слишком обыкновенными… — Явный намек на холодный прием, оказанный критикой и читателями «Повестям Белкина» Пушкина, вышедшим незадолго до «Пестрых сказок» (1831). Пушкинский замысел оказался явно не понятым современниками — его «сказкам и побасенкам» было отказано в оригинальности. См., например, отзывы «Московского телеграфа» и «Северной пчелы»: «Кажется, сочинителю хотелось испытать: можно ли увлечь внимание читателя рассказами, в которых не было бы никаких фигурных украшений ни в подробностях рассказа, ни в слоге, и никакого романизма в со держании. <…> Это фарсы, затянутые в корсете простоты, без всякого милосердия» (Московский телеграф. 1831. Ч. 42, № 22); «Жалуются, что содержание сих Повестей слишком просто; что, прочитав некоторые из них, спрашиваешь: только-то?» (Северная пчела. 1831. № 255). См. также: Ваиуро В. Э. Повести Белкина // Пушкин А. С. Повести Белкина. М., 1981. С. 21, 330–331).

…самое заглавие его книги мне не нравилось… — См. с. 132 наст. изд.

…сказку Иринея Модестовича ~ в одном из альманахов. — «Сказка о том, как опасно девушкам ходить толпою по Невскому проспекту» (см выше). Одоевский заслужил за нее дружеские похвалы, однако «ободрения» журналов в связи с этим «опытом» писателя неизвестны — напротив, в рецензии «Молвы» на альманах «Комета Белы», где она появилась, по поводу «Сказки…» Одоевского сказано было, что в ней «слишком уж много затейливости, отзывающейся принуждением» (Молва. 1833. № 14, 2 февраля. С. 54).

Joannes ah Indagine ~ naturalem (лат.) — «Основания натуральной астрологии» Иоанна из Хагена (ум. в 1475 г.) — картузианского монаха, жившего в Эрфурте и Эйзенахе, автора богословских, философских и оккультных сочинений.

Les oeuvres de Jean Belot ~ de doctement precher et haranguer etc (фр.). — Сочинения Жана Бело, кюре Мильмонта, профессора наук божественных и небесных, содержащие хиромантию, физиогномику, трактат о пророчествах, прорицателях и снах, науках стеганографов, полинистов, армаделлей и люллистов; искусство правильно молиться и проповедовать и т. д. (Paris, 1649). Название передано Одоевским не вполне точно — после: physionomi — следует: L'art de memoire de Raymond Lulle (искусство памяти Раймонда Луллия). Под этим общим титулом были изданы две работы Бело: «Familieres instructions pour apprendre les sciences de ehiromance et physionomie». Paris, 1619 («Приватные советы, как познать искусство хиромантии и физиогномистики») и «L'oeuvre de oeuvres, ou le plus parfait des sciences steganographiques, paulines, armadelles et lullistes». Paris, 1623 («Главный труд, или Совершеннейшая из наук стеганографических, полинистов, армаделлей и люллистов»). Жан Бело — философ и алхимик XVI в., последователь Раймонда Луллия, принадлежавший к поколению поздних люллистов (см. с. 176, примеч. 12 наст. изд.). Названный труд представляет собой попытку суммировать различные приемы комбинаторной логики для формулирования ряда философских понятий, разработанных средневековыми учеными и философами — представителями различных направлений в схоластике и мистических учениях.

…prima vista (ит. букв.: «первый взгляд») — музыкальный термин, означающий исполнение произведения с листа, без подготовки.

…давно обещанного «Дома сумасшедших».…— Первый крупный циклический замысел Одоевского, относящийся к началу 1830 гг., остался неосуществленным. К 1833 г. были опубликованы две новеллы, предназначавшиеся для «Дома…»: «Последний квартет Бетховена» (Северные цветы на 1831 год. СПб., 1830) и «Opere del cavaliere Giambattista Piranesi» (Северные цветы на 1832 год. СПб., 1832). В 1833 г. появился «Импровизатор» (Альциона на 1833 год. СПб., 1833). Сюда же предназначался и написанный в 1834 г. «Себастиян Бах» (Московский наблюдатель. 1835. Ч. 2, май). Позже этот замысел, трансформированный и расширенный, был воплощен в самом значительном создании Одоевского — «Русских ночах», куда вошли и все перечисленные новеллы.

Предисловие сочинителя*

…о которых говорил Паскаль ~ ползают много… — Цитатный источник этого высказывания Паскаля установить не удалось. Однако в одном из русских компилятивных изданий «Последование характеров Феофрастовых и мыслей Паскалевых» (М., 1784) содержится следующее близкое по смыслу рассуждение: «Многие неохотно читают Паскала, сколько должно б его читать. Я отгадываю тому причину: для чтения его с веселием надобно столько ж иметь ума, сколько он имел в своих мыслях, или по меньшей мере быть в состоянии рассуждать твердо <…>. Хитро поступают те, которые соблюдают себе имя ученых, не делая ничего, что делают другие для приобретения такого имени. Пока человек, которого впрочем мнят в состоянии отличить себя изданием книги, откладывает писать, все почитают его высоко; как скоро он то сделал, слава его упадает. Ожидали от него больше того, что он показал» (с. 230–231).

я стараюсь втираться ~ ничьих именин, ни рожденья… — Ср. с «Жизнию и похождениями Илариона Модестовича Гомозейки»: «…для приискания места втирается в известные дома <…> напуганный, ищет понравиться каждому не от подлости, но от робости…» (см. с. 88–89 наст. изд.).

…показываю свою фигуру на балах и раутах… — Осенью 1837 г. Одоевский так описывал матери «абрис петербургской жизни»: «…утром работаешь, в 4 часа идешь гулять пешком, в 5 обедаешь, потом что-нибудь почитаешь, а в 11 часов покажешь свою фигуру на каком-нибудь рауте, иначе жить нельзя…» (ОР РНБ, ф. 539, оп. 2, № 1473, л. 12 об.).

…но к несчастию я не танцую ~ какую-нибудь канцелярскую тайну… — В архиве Одоевского сохранилась небольшая заметка под названием «Сумасшедший», с посвящением княгине Е. А. Белосельской: «Вам известно, княгиня, что общество рассматривает человека следующим образом: 1-е — нельзя ли из него сделать мужа; 2-е — нельзя ли из него сделать что-нибудь для мужа; 3-е — нельзя ли из него сделать хоть vis a vis для танцев или партнера для виста. Человек, имеющий все эти качества, получает позволение жить; ему улыбаются дамы, ему жмут руку мужчины; он сделает подлость — за него все заступаются, его нахальство — признак благородной души; его коварство — признак ума. Человек не случайный, не танцующий, не играющий в карты, не ищущий невест не находит ни слова, ни улыбки, ни руки; он выжатый лимон — пуст и кисел; его несчастие возбуждает всеобщее негодование; как он смеет быть несчастливым? Поскользнулся — нет пощады; упал — добивай до смерти; борется — нахал и якобинец» (ОР РНБ, ф. 539, оп. 1, пер. 20, л. 10. Черн. авт.).

Вскоре после женитьбы Одоевского и переезда его в Петербург Екатерина Алексеевна Сеченова спрашивала сына в одном из писем: «Скажи мне, к<нязь> Владимир, что ты делаешь на балах. Дремлешь или рассматриваешь людей и удивляешься их пустоте в светском обращении, как то некогда бывало — или мысли твои изменились, я бы желала знать…» (Письмо от 28 февраля <1827–1828 г.> — ОР РНБ, ф. 539, оп. 2, № 989, л. 99).