Абсолютная гарантия - Борис Иванов

– А может, и впрямь двойник? – с надеждой в голосе спросил Шишел. Дорн вздохнул.

– Этому можно было бы только порадоваться. Но, к сожалению, судя по проявленной им активности – по кругу лиц, к которым он явился, по тем вопросам, что он задавал, ну и так далее, – это именно он. Ну и потом – это во-вторых – у этого типа просто мистическая способность исчезать и появляться совершенно неожиданно. Нам не удалось даже задержать его по какому-нибудь пустяковому поводу, чтобы хотя бы заполучить его отпечатки пальцев. Даже если это двойник, то, похоже, он дьявольски опасен...

Оба помолчали. Потом Дорн откашлялся и добавил официальным тоном:

– Я не настаиваю на том, чтобы вы и дальше выполняли нашу... гм... просьбу. Если пожелаете, мы можем провести вас по программе защиты свидетелей. Мы умеем надежно прятать тех, кто на процессе сможет дать ценные показания...

– Нет уж, – мрачно отрезал Шишел. – На такое не пойду. Побежим дальше. В одном, так сказать, направлении, но – по разным дорожкам. Каждый по своей...

– Я не сомневался в том, какой ответ получу от вас на мое предложение.

Дорн захлопнул свой «ноутбук», отключил его от общей сети.

– Надеюсь, вы не будете в дальнейшем ставить нас в идиотское положение... И будете особо осторожны. Вы сами только что объяснили почему. И я вам тоже.

– Да уж постараюсь, – заверил его Шишел. – Только и вы, господа хорошие, под ногами не путайтесь. И на пятки не наступайте...

– Договорились.

Дорн поднялся и вышел, аккуратно затворив за собой дверь.

Шишел рухнул в кресло и некоторое время тяжелым взглядом буравил отделанную под дерево панель двери. Потом профессиональные навыки в нем возобладали, и он, тяжело поднявшись, подошел к ней и некоторое время возился с запирающим устройством. В чем в чем, а в замках Шаленый был специалистом

Его ожидания оправдались.

Замок был безнадежно испорчен. Гости, предшествовавшие появлению герра Дорна, явно были криворукими дуболомами. Что для юного криминалитета Террановы было характерно. Неудивительно, что запереть за собой дверь незваные гости не смогли.

«Значит, кто-то из местных, – определил Шишел. – А местные – кто? Вася-Град, естественно. Вась-Вась теперешний.. Надо бы с ним определиться..»

«Давно бы пора, – подсказал ему недремлющий внутренний демон. – Только не нарвись на приключения. Ты их вроде не очень любишь. А то ведь ситуация-то круто изменилась...»

«Ты это про что, чертушка?» – осведомился Шишел.

«Дык сам знаешь, – насмешливо ответствовал назойливый дух противоречия. – Мозгой-то пошевели – и сообразишь Так что поосторожней будь..»

И снова сгинул в недрах подсознания.

Шишел долгим и тяжелым взглядом обшарил комнату. После того как в его номере побывали все кому не лень, надеяться на то, что нигде не воткнута «подслушка», было бы попросту наивно.

Наивностью Шишел не страдал. На принципиально не радиофицированной Терранове такие штучки были, конечно, затруднительны. Но возможны.

Зевнув, он подцепил со стола микропульт и выключил свет в номере.

На какое-то время – на считанные, как показалось ему, мгновения – сон темной волной нахлынул на него и тут же отступил, оставив на берегу унылой предутренней реальности уставшего, словно пловца, спасшегося с потерпевшего крушение корабля. Однако это были не мгновения – рассвет уже обозначился за окнами.

И, как это часто с ним бывало, как раз в момент перехода из странного мира сна в не менее странный мир бодрствования ему удалось накрыть ладонью и внимательно рассмотреть ту, мышью сновавшую на грани сознания мысль, что не давала ему покоя уже несколько часов. Теперь его план действий, пожалуй, достиг совершенства.

Стоило, однако, еще раз – уже по привычке – посоветоваться с древним автором. На случайно выбранных странице и строке глаз остановился на созвучном состоянию души слове «тревога».

Жизнеописатель двух древних чудил писал. «Тревога, – говорил, бывало, добродетельный Бонни своему бакалейщику, когда тот являлся к нему, обеспокоенный тем, что столь уважаемый член общины не сможет в срок оплатить набранный им за месяц в кредит жевательный табак, – свидетельствует о душевном несовершенстве того, кто испытывает. Ибо, даже не осознавая, а только лишь чувствуя, что натура его может учинить некое для нее самой неожиданное непотребство, такой несовершенный обитатель сего мира переносит ожидание этого неведомого зла с души своей на весь окружающий мир и на ближних своих, что и закладывает в уме его то семя, из коего произрастает древо Тревог».

На что появившийся в таких случаях где-нибудь окрест Грогги Злобный Свистун всегда возражал: «Вовсе не тень наших несовершенств те тревоги, что внушает нам Мироздание. Вовсе нет! Тревога есть не что иное, как сочувствие наше Творцу и детская, по сути своей, боязнь, что не справится он – один-одинешенек – с тем бременем забот о нас, грешных, что взвалил на себя. А всякое сочувствие – даже напрасное – есть благо. Так не бойтесь же, друзья, предаваться тревогам о мире, о ближних своих и про себя не забывайте!»

Шишел почесал в затылке и призадумался. Пожалуй, прочитанное только утвердило его в принятом решении.

Он поднялся и, в который раз тяжело вздохнув, вышел из номера. Выспаться по-настоящему этой ночью у него так и не получилось.

В вестибюле он чуть не сшиб поспешавшего куда-то старого знакомца – сервисный автомат серии Е—18. Он придержал «чурку железную» и распорядился относительно ремонта замка в номере 3—35. После чего вышел в мутный сумрак начинающегося утра.

Добравшись до достаточно удаленного стационарного блока связи, он сунул в него электронную кредитку и по памяти набрал номер Василия Градова.

Прежде чем их разговор состоялся, произошли некоторые другие события, имевшие непосредственное отношение к делу. Уже за полчаса до звонка Градов был на ногах. Вась-Вась был мрачен – как и полагается разбуженному ни свет ни заря главе крупного предприятия. Но уж таким предприятием был филиал Мафии в Санта-Фините, что жаловаться на ранний подъем не приходилось. Для порядка он осведомился, однако, у виновников торжества, ожидавших его в бильярдной:

– Какого же черта?!

– Вы сами распорядились, шеф... – развел руками Несфирату, – В любое время дня и ночи. Работаем на опережение. Как и было велено.

– Тут такая каша поехала... – добавил пристроившийся рядом с тезкой вампира Рыбак.

– Ладно, ждите, – сменив гнев на милость, буркнул Градов. – Сейчас спущусь к вам...

Выходить к подчиненным в пижаме он считал дурным тоном и потому потратил несколько минут на то, чтобы облачиться в расшитый каббалистическими знаками халат.

Появление шефа в такой униформе всегда считалось его подопечными признаком дурного расположения духа.

– Ну, – осведомился он, – кого первым слушать? Оба подручных враз замешкались.

– Тут и не знаешь, с чего начать...

Рыбак почесал в затылке. Несфирату предусмотрительно отступил немного в сторону. Право первого доклада он охотно уступал партнеру.

– Начинай с начала, – зло посоветовал Вась-Вась. – И нечего репу скоблить! Видел ты Коппера или нет?

Рыбак попытался выйти из ступора, в который его поверг, в общем-то, простой вопрос шефа. И наконец решил держаться повествовательного стиля. За неимением ничего лучшего.

– Звонил он мне снова. Сразу после полуночи. Когда наш базар здесь уже закончился. Легок, как говорится, на помине... Договорились встретиться на Терминале. Восточном. П-поговорили...

– Значит, видел..

– В-вовсе не значит, шеф... Совсем на Коппера этот тип не смахивал. Этакий джентльмен – костюм в полоску, галстук в тон...

– Это для портных, Роман. Рост, вес, голос, физиономия?..

– Все мимо, шеф. Ростом на полголовы повыше, но в другой весовой категории. Пожиже будет, другими словами. И морда не чисто европейская, но и не кавказская. Китаец или казах... А может, кореец... На какого-то артиста похож... Не помню на какого. Вот снимок.

Некоторое время Вась-Вась рассматривал голографический портрет суховатого джентльмена с холодноватым выражением узких угольно-черных глаз. Потом кивнул Рыбаку – продолжай. Тот, кашлянув, торопливо закончил свой рассказ:

– И голос совсем не его. Только вот... Акцент точно Котшеров. И эти... интонации он также расставляет. Словно подражает. Только не подражает... И... И на все мои проверочные вопросы ответил. А насчет внешности – только усмехается. Хирурги, говорит, поработали... Похоже, что он самый.

Наступила пауза.

– Так... – резюмировал наконец Вась-Вась. – Насчет хирургов – это верно. Уже в веке этак девятнадцатом-двадцатом они из мужика бабу умели сделать. И наоборот. Так что не диво... Голосовые связки подтянуть или ослабить тоже не проблема... А контрольные вопросы – дело другое... Даже если ему глубокую ментаскопию заделали, все равно посторонний не смог бы тебя по кривой объехать... Похоже, кинули тебя эксперты. Впору денежки назад забирать... Только как он выкрутился?