Христианский квартал - Максимов Юрий

- Да как ты, жалкая вошь, смеешь указу царскому перечить?! - воскликнул один из всадников и схватился за плётку.

Командир взмахом руки приказал ему молчать, а затем повернулся к селянам:

- Вы здесь сидите в своём углу, и не знаете, что творится. Неведомый враг на юге разгромил тем летом княжества Кагрег и Эрзират, а зимою вторгся в наши пределы. Три приграничных крепости захвачены и сожжены дотла, все жители истреблены. Если нынче не собрать и не снарядить войско, и не укрепить стены замков, через полгода вы уже ничего не сможете съесть - вас самих съедят. Эти нелюди не щадят никого.

Так пришлось Фирду и Селене расстаться и со вторым сыном - первенцем своим, Тормом. Семнадцать лет ему было тогда. Вместе с ним забрали и многих братьев его двоюродных, и дядю Сура, у которого были только дочери, и многих других селян. С плачем провожали их остающиеся, ибо знали, что не всем суждено вернуться.

Месяц спустя над трактом вновь поднялась пыль, раздался шум шагов, топот копыт и скрип телег. Все дела побросали крестьянки, выбежали на обочину, вглядываясь в бесконечную череду лиц проходящих воинов.

- Не меня ли высматриваешь, хозяюшка? - усмехнулся Селене рыжебородый здоровяк с палицей на плече.

- Сына... сына моего не видел? Тормом кличут... их из Приозерья набрали, отсюда...

- А, свинопасы, что ль? Когда мы из города вышли, их ещё обучали. Другим путём пошлют, царь три армии набрал. Ну, бывай, хозяюшка, вот вернусь - и договорим.

До полудня тянулось мимо деревни великое войско.

* * *

А уже осенью, как-то ночью в дом Фирда постучались.

- Кто там? - спросил он через дверь.

- Пусти, хозяин... путники мы.

- Для путников есть постоялый двор в конце улицы.

- Некогда нам в таких местах почивать, да и не на что. Открой, хозяин, Создателем клянусь, не причиним вреда. Нам бы подкрепиться, да товарища раненого оставить.

Фирд велел Селене дочерей в чулан спрятать, а сам достал из кладовки топор, и отпер дверь. Тихо вошли в сени четверо воинов, а пятого внесли на носилках.

Потрескивающая лучина едва освещала их мрачные, подавленные лица. Ели все молча, кроме того, который назвался Стормом.

- Войско разгромлено, - бормотал он. - Пока спереди теснили, ещё держались, а как справа и слева ударили, тут все и побежали. Немногим удалось уйти. Нам вот... тринадцатый день уже пробираемся.

- И куда вы теперь?

- На север. Как можно дальше. Да и тебе, хозяин, советую. Если южане пойдут этим путём - никого не пощадят. Не знаю, сколько у царя ещё войск, но надобно раз в десять больше, чем нас было. У них доспехи - крепче железа. Только если в шею попасть, или в глаз, убить можно. Сила в каждом - звериная. И боли будто не чуют... Я одному правую руку отрубил, а он поднял меч левой и снова на меня попёр... Спасибо Кнасу, вдвоём мы его завалили... а то бы я там тоже остался...

- А что, и впрямь их так много? - хмуро спросил Фирд, думая о сыне.

- Считай сам: нас было сто сотен, а их - впятеро больше! И дерутся, как одержимые... А ещё и драконов с собой привели... Эх... Ладно. Мы бы, хозяин, тебе друга нашего оставить хотели... не можем дальше везти, уход ему нужен. Позволишь?

- Оставляйте. Завтра лекаря кликну, там поглядим. Давайте-ка вам ещё рыбы сушёной в дорогу дам.

- Спасибо, хозяин. Век не забуду.

- Спасибо. Спасибо. - подали голос остальные.

На прощанье Сторм протянул Фирду пригоршню монет, но тот покачал головой:

- Вам нужнее. Друга-то раненого как звать?

- Кнас.

Тихо воины ушли обратно в ночь.

А поутру Селена узнала раненого - два месяца назад именно этот рыжебородый весельчак проходил в строю мимо неё.

Теперь Кнас лежал в забытьи, то бредил, то затихал. Надо лбом его темнела вмятина, а правая рука была замотана кровавой тряпкой. Сельский лекарь, осмотрев, сказал, что нужно резать, пока гниение не поднялось вверх. Фирд позвал старшего брата Харна, вдвоём и держали воина, когда лекарь рубил руку, а потом прижигал обрубок.

* * *

Уже через неделю мимо Приозерья потянулись в сторону замка толпы крестьян с южной стороны, ведя скот и телеги с пожитками. Плакали младенцы, мычали недоенные коровы, блеяли уставшие овцы. Люди оставляли свои дома и поля, спасаясь от грядущей беды.

Забеспокоились и приозерцы. Созвали сход, решили тоже пожитки собирать, да в путь готовиться, чтобы в городе скрыться за крепкими стенами. Но на другой день прискакал из замка воин, и сказал:

- Город переполнен. Не ходите, перед вами не откроют ворот. Спасайтесь сами, да благодарите человеколюбивого царя нашего Рикхона, который позаботился даже о самых ничтожных подданных, и послал гонцов по сёлам, предупредить о наступающем враге.

- Как же нам спастись? - спросил Лысый Корд из толпы мужиков.

Воин пожал плечами:

- Бегите в лес. Чем дальше, тем лучше. Вам ещё повезло - я, пока сюда ехал, три уже вышедших толпы развернул. Им-то потяжелее будет.

- А что если нам в другой замок идти, дальний? - проговорил староста.

- Думаете, вокруг Картхета нет деревень? - усмехнулся гонец. - Он сейчас так же переполнен, как и наш Тархем. Можете, конечно, рискнуть двинуться дальше на север... но хватит ли вам припасов? Да и войско вражье идёт быстрее ваших повозок. Ну, я своё дело сделал, а дальше сами думайте.

И ускакал.

- Здесь останемся, - сказал староста. - Никуда бежать не будем. Озеро защитит. А стада за лес угоним. Готовьтесь косы перековывать.

* * *

Десять дней спустя враг подошёл к Приозерью. Все дома были оставлены, закрома вычищены, стойла в хлевах пусты. А с берега южане увидели скопление лодок прямо посреди Большого Озера. В центре стояли плоты с пожитками, женщинами, детьми, да стариками. Во внешнем круге покачивались на воде лодки с искусными охотниками, каждый из которых отлично владел луком. Фирд стрелял плоховато, поэтому был в среднем круге, сжимая, как и остальные мужчины здесь, бывшую косу, превращённую в копьё. Южане с берега смотрели на крестьян, а крестьяне с озера - на южан.

Враги оказались и впрямь высокими, хоть и не в два роста. Было их немного, меньше сотни - видимо, дозорный отряд. Не кричали, не суетились. Пока одни обшаривали дома, другие тащили брёвна и вязали вместе. Скоро спустили чужаки на воду плот, семеро забралось на него, двое направляли, отталкиваясь шестами от дна, двое стояли с длинными луками, а трое - с копьями и широкими щитами.

Молча взяли мужички внешнего круга стрелы, натянули тетивы.

- Подождите, пока отплывут от берега. - приказал староста.

- Цельтесь в шею. - подал голос Фирд.

Тихо рассекал плот водную гладь. День выдался безветреный, на Большом Озере не было ни волн, ни ряби. Молчали крестьяне, молчали враги. Лишь где-то сзади плакал младенец. Когда расстояние сократилось до одного полёта стрелы, лучники-южане потянулись к колчанам, но тут же от скопления лодок взметнулись в небо десятки стрел, чтобы, описав дугу, ринуться вниз.

Иные стрелы скрылись в водах, иные - впились в брёвна или щиты, а иные - пронзили вражескую плоть. С плеском рухнули в воду трое воинов, а четвёртый распластался на брёвнах. Оставшиеся скрылись за щитами, сомкнув их полукругом.

- Можно подплыть с разных сторон, тогда уж не скроются, - сказал сын кузнеца.

- Нет, - предостерёг староста. - Ждите. Если захотят уплыть - пусть уплывают.

Кое-как гребя из-под щитов, южане вернулись к берегу. А часом позже в деревню вошло основное войско. Темно стало от множества воинов, за ними же высились будто бы движущиеся холмы - драконы. Командир дозорного отряда показал полководцу на лодки, сгрудившиеся посреди озера и рассказал, что произошло.

- Если собрать пару катапульт, можно в щепки их разнести, - добавил он.

- Ты тупее крестьян, Куго, - молвил полководец. - Они при виде катапульт рассеются по озеру - попробуй тогда попади. Двумя не обойдёшься, да ещё и на воду надо будет сотню лучников спустить. Итого - полдня потратить на каких-то свинопасов, когда завтра утром мы должны стоять у стен Тархема, а через неделю соединиться с правым войском Властителя. Сожгите их дома и поля, - потом сами сдохнут. Да поищите стада, они где-то рядом.

Загудело пламя, сизый дым клубами потянулся в небо. Приозерцы сидели в лодках и смотрели, как горит их деревня. Мужчины бессильно сжимали луки и косы, женщины, со слезами на глазах напевали песенки, успокаивая малышей. Вражеское войско ушло, но крестьяне и ночью оставались на воде, опасаясь подвоха. Лишь под утро пристали к берегу.

* * *

Враги не вернулись обратно по тракту. Смутно доходили до приозерцев восторженные слухи о великих героях и чудесных делах, благодаря которым войска Властителя Южной Тьмы оказались разгромлены, и сам он - уничтожен.

Но для крестьян большие невзгоды стояли не позади, а впереди. Дома были сожжены, хлеб в полях - погублен. Сумели враги и скот разыскать за лесами. Там, где скрывали стада, лишь мёртвых пастухов нашли: Ларха пронзили копьём, а Лысого Корда стрела настигла у самой кромки леса - чуть-чуть не добежал до спасительных зарослей. Это были не последние жертвы войны для Приозерья.