Сборник новелл «На полпути в ад» - Джон Кольер

— Помилуй, иметь детей вовсе не обязательно; это уж ты сам решай.

— У тебя, Генри, должно быть, обворожительная сестра. Расскажи мне про нее подробнее. Она, наверно, очень маленькая, да? Совсем крошка? — И Поль вытянул руку на высоте тридцати дюймов от пола.

— Крошка?! Я бы этого не сказал.

— То есть?

— Только не подумай, мой милый, что рост у нее шесть футов четыре дюйма, — успокоил друга Генри.

— А сколько? Шесть футов три дюйма?

— С половиной. Кроме того, скажу тебе по секрету, сестра довольно полная женщина. Я бы даже сказал, толстая. И очень.

— Подумать только! Но характер у нее, надеюсь, хороший?

— Ангельский. Видел бы ты, как она нянчит своих кукол.

— Прости за нескромный вопрос. Генри, она случайно не умственно отсталая?

— Как тебе сказать… Читает и пишет она превосходно.

— Замечательно! Стало быть, когда я буду в отъезде, мы сможем переписываться.

— Разумеется. Знаменитым боксерам, во всяком случае, сестра пишет необычайно живые письма, хотя, откровенно говоря, орфография у нее хромает.

— Любовь к знаменитостям, насколько я понимаю, предполагает натуру страстную?

— Да, сестра привязчива. Судя по тем письмам, что попадаются нам в руки, из нее получится преданная жена. Однако у моих родителей, к сожалению, устаревшие представления о жизни, а боксеры — трусливые твари. Я же хочу, чтобы у сестры был хороший муж.

— А пока, если я тебя правильно понял, она чиста, как первый снег. Восхитительно!

— В детстве она была замкнутой, тихой девочкой, однако есть в ней какая-то необузданность, которая и вызывает у меня опасения. А вдруг один из боксеров все-таки ответит на ее пылкие чувства?! Такой ведь и обидеть может.

— А я бы, — воскликнул Поль, — писал ей любовные письма и по старинному обычаю кланялся при встрече! М-да… Откровенно говоря, я боюсь только одного: как бы не обидеть ее, не причинить ей боль своей черствостью, равнодушием.

— Ну, Поль, это уж твоя забота, а не моя. Главное, не робей. Помни: смелость города берет!

— Ты прав, Генри. Что ж, позволь мне, по крайней мере, отправиться с тобой в Бостон и познакомиться с твоей сестрой.

— К сожалению, тебе придется поехать без меня. Разве ты забыл, через неделю я уезжаю в Европу. Впрочем — я дам тебе с собой рекомендательное письмо.

Когда все было решено, Поль простился с другом и, в задумчивости походив по улицам, решил навестить Ольгу.

— Милая Ольга, — сказал ей Поль, — я пришел сообщить тебе совершенно сногсшибательную новость. Отныне я богат.

— Признавайся, она красива?

— Вроде бы не очень. Я ее еще не видел, но рост у нее — шесть футов три дюйма. К тому же она очень толстая.

— Бедный Поль! В таком случае у нее почти наверняка растут на лице волосы. Что с тобой будет?

— Я слышал также, что она немного туповата.

— Туповата?! Что же тогда будет со мной?

— Зато у нее, милая Ольга, годовой доход — сорок тысяч.

— Имей в виду, Поль, если женщина ревнует, она способна на все. А я, кажется, начинаю ревновать.

— Но, согласись, Ольга, сорок тысяч нам с тобой не помешают.

— Да, и все-таки…

— А что все-таки, милая Ольга? Где же еще взять сорок тысяч?

— Ты меня уговорил, Поль. Скажи, я правильно поняла, у твоей гигантской невесты умственное развитие девятилетней девочки? Или двенадцатилетней?

— По словам Генри, даже семилетней. Она до неприличия невинна. Пишет письма боксерам и играет в куклы.

— Правда? Странно. Играть в куклы, по-моему, очень скучно. Послушай, Поль, а к чему вообще такая спешка? Я ведь еще не продала браслет, который ты нашел в Палм-Бич. На него мы смогли бы прожить несколько недель. Напоследок.

— А я, признаться, собирался преподнести этот браслет невесте — обожаю, знаешь ли, делать дорогие подарки. Впрочем, не важно. Может, что-нибудь еще подвернется. Я ведь люблю тебя, Ольга.

— А раз любишь, обещай, что раньше, чем через месяц, в Бостон не поедешь. Знаешь, я решила коротко постричься. Я сейчас очень занята, поэтому встречаться мы будем только по воскресеньям, зато у тебя будет время проститься с холостой жизнью.

— Хорошо, Ольга, так и поступим.

Сказано-сделано. Ровно через месяц Ольга проводила своего возлюбленного в Бостон, и Поль был потрясен тем, как превосходно она держалась.

По прибытии в Бостон Поль с рекомендательным письмом явился в дом своего друга и был обласкан старой миссис Веномри.

— Вы все еще холостяк? — с участием спросила его хозяйка дома.

— Дело в том, — ответил Поль, — что я просто не могу заставить себя взять в жены современную девицу. Эти лохмы, плоская грудь, цинизм, многоопытность! Куда, скажите на милость, девались пышные формы, невинность, задушевность — все то, что отличало невест в прошлом?! Впрочем, заговорил я об этом лишь потому…

— В таком случае вам бы наверняка понравилась наша Этель. Это девушка в вашем вкусе: высокая, полная, пышет здоровьем. А какая нежная, какая трогательная! Вам просто необходимо с ней познакомиться. С ней и с ее женихом. Может, вы придете на свадьбу?

— Для меня это была бы большая честь, но, к сожалению, я вынужден в самое ближайшее время возвратиться в Нью-Йорк.

Вернувшись, Поль немедленно отправился к Ольге, но квартира ее была заперта. Девушка уехала, не оставив адреса, — Поль, как вы догадываетесь, искал ее по всему городу, но, увы, безуспешно.

Вскоре он прочел в газете объявление о свадьбе мисс Веномри и некоего мистера Колфакса. Молодожены, говорилось в газете, в настоящий момент находятся на пути в Нью-Йорк и остановятся в «Ритц-Карлтоне».

«Зайду в отель и взгляну на невесту, — решил Поль. — Быть может, ее физические недостатки не стоят все же сорока тысяч в год».

Поль приехал в «Ритц-Карлтон», сел в холле и вскоре увидел, как из лифта вышла счастливая невеста-громадное, бесформенное существо.

«Вот что значит жить естественной жизнью! Есть, по крайней мере, возможность сохранить свое лицо», — подумал Поль и стал искать глазами жениха. Тут его взгляду предстало живое личико, выглядывающее из-за бедра слоноподобной Этель.

«Вероятно, это и есть жених, — решил Поль. — Какая у него благородная, располагающая к себе внешность! Где-то, впрочем, я его уже видел…» Дабы в этом удостовериться, Поль подошел поближе и, к вящему своему изумлению, обнаружил, что жених — это не кто иной, как Ольга, его обожаемая Ольга, только переодетая в мужскую одежду.

— Моя дорогая Ольга, — не медля ни минуты, обратился к своей возлюбленной Поль, — здорово же ты меня провела. Скажи, а что думает обо всем этом твоя soit-disant [20] невеста?