В борьбе за Белую Россию. Холодная гражданская война - Окулов Андрей Владимирович

Об эффективности крупнейшего монополиста говорить не приходилось: подобные структуры в любой стране прежде всего заняты обеспечением собственных интересов. Что-то вроде «недоделанного социализма».

Результат — экономическая стагнация. Низкое качество и высокая цена отечественных товаров и услуг, не выдерживающих конкуренции с другими странами.

Правительство Маргарет Тэтчер начало приватизацию с судостроения, авиастроения и национальной фрахтовой корпорации. Успех был настолько внушительным, что приватизация охватила все сферы экономики, ранее бывшие государственными.

К 1986 году правительство консерваторов добилось приватизации 20 процентов промышленности, которой ранее владело государство.

Закрытие нерентабельных угольных шахт и массовые увольнения привели к знаменитой забастовке британских шахтеров, которая длилась больше года. Бастующие шахтеры упорно требовали сохранения рабочих мест независимо от того, что их уголь после добычи становился просто «золотым». Бесконечные пикеты, драки с полицией, нападения на штрейкбрехеров, раненые и убитые… Эту классовую войну противники консерваторов вовсю использовали, чтобы свалить правительство.

Знаменитый английский актер Майкл Кейн, сам выходец из рабочей семьи, не один год прожив в Америке, так прокомментировал эти события в одном из телеинтервью:

«Во многом решению этой проблемы мешает консерватизм наших рабочих. Наш шахтер говорит: “Я был шахтером всю жизнь и хочу, чтобы мой сын тоже стал шахтером!” Американский шахтер скажет: “Я был шахтером всю жизнь и хочу, чтобы мой сын выучился на геолога!”»

В 1984–1986 годах было закрыто 54 шахты, было сокращено более 60 тысяч рабочих мест. Производительность труда выросла на 50 процентов, а британская угольная промышленность стала доходной.

Уволенные шахтеры получили около 30 тысяч фунтов выходного пособия на человека и ушли в другие отрасли промышленности. Многие открыли свое дело. Убедить человека в том, что не стоит заниматься тяжелым трудом, который никому не нужен, — задача не из легких.

Да, это была революция. Строительство «народного капитализма». Стремление сделать собственниками большинство населения страны. Добиться того, чтобы каждый, работая на себя, преумножал богатство всей страны.

Ненависть к Тэтчер всех, кто бредил социалистическими идеями, была не меньше, чем ненависть левых к Столыпину в России начала XX века. Но судьба «железной леди» сложилась более удачно.

Получилось внешне логично, что союзниками НТС в этой стране стали британские консерваторы. Прежде всего их молодежные организации. YC — Young Conservatives («Молодые консерваторы») и FCS — Federation of Conservative Students («Федерация студентов-консерваторов»).

Постоянно работая с консерваторами, нужно быть в курсе их партийной жизни. Я был подписан на консервативную газету Daily Telegraph, интересовался внутрипартийной жизнью правящей тогда партии, помогал своим «орлам» по мере возможности. Однажды Колин попросил меня написать речь для члена парламента, у которого он тогда работал помощником. Конечно, за гонорар. Он меня за это весь вечер пивом угощал. Депутат оказался ленивым, а нужно было что-то сказать по поводу борьбы с безработицей. Написал. Вроде бы речь даже успех имела.

В другой раз я помог Юрке Миллеру составить плакат. Он был на двух языках: по-русски и по-английски. В это время в Англии бушевали пацифисты. Ничего плохого в стремлении к миру нет. Но требовать разоружения перед лицом диктаторского режима — это уже слишком. В некоторых графствах, где правили лейбористы, было модно объявлять их «безъядерной зоной». Дескать, здесь ракеты ставить запрещено. Молодые консерваторы не раз издевались над этим абсурдом, даже выпустили наклейку: ядерный гриб, под которым написано: «Говорят, Хиросима тоже была безъядерной зоной». Жестоко, но справедливо.

В тот день демонстрация пацифистов шла по центру Лондона. Все ее участники с изумлением и возмущением вынуждены были проходить под огромным транспарантом, протянутым высоко над их головами через всю улицу. Прежде всего бросались в таза русские буквы, но английский текст пояснял, что там написано: «Объявление для пилотов советских ядерных бомбардировщиков. Наше графство объявлено безъядерной зоной. Если вы будете его бомбить, вам грозит штраф в 50 фунтов стерлингов».

Система наглядной агитации и пропаганды была развита у консерваторов очень хорошо. Была выпущена даже учебная кассета для молодых членов партии, где разъяснялось, как проводить листовочные акции и писать письма в местные газеты, излагая партийный подход к той или иной проблеме.

Была выпущена наклейка, которую молодые тори наклеивали на все плакаты левых партий, которые попадались им на таза. Наклейка была маленькая, ее обычно лепили в верхний левый угол вражеского изделия. Там было просто написано: «Одобрено КГБ». В молодежном консервативном бюллетене я увидел карикатуру на врагов-лейбористов. Их эмблемой был треугольный развевающийся красный флаг с надписью «Labour». Консерваторы изобразили его в виде презерватива. И снабдили пояснительной надписью: «Лейбористы выбрали презерватив своим новым символом по двум причинам:

1. Они все похожи на связку членов (Bunch of Pricks).

2. Они дают вам ложное чувство безопасности, в то время как имеют вас по полной программе (They give You false sense of security while You are being fucked)».

В политической полемике англичане не всегда придерживаются принципов политкорректности.

Любопытно, что Социал-демократическую партию, созданную тогда в качестве «третьей силы», консерваторы серьезным противником не считали, приговаривая, что она похожа на «шестифунтовую бумажку».

Колин объяснил мне, что, если один человек говорит, что дважды два — четыре, а другой — что дважды два — шесть, стоит ли прислушиваться к мнению «центриста», который пытается помирить общество, договорившись с ним о том, что дважды два — пять?

У молодых консерваторов тогда было три фракции. Sounds — «здоровые», истинные консерваторы-патриоты, Wets — «мокрые», консерваторы либерально-соглашательского типа, и Shits — «говнюки», соглашатели, которые примыкали к тем, с кем им было выгодно. Так что внутрипартийных интриг там хватало.

Самый забавный вид правых — «либертарианцы». Правые анархисты. Те, кто считает, что все в стране должно быть частным вплоть до полиции и суда. Ничто не должно ограничивать свободу человека, как бы он эту свободу ни понимал. Хочешь заниматься сексом с детьми — пожалуйста, если дети согласны. Не нравится тебе полиция — можешь за свои деньги нанять собственную, она будет такая, как ты хочешь. Были еще и монархические анархисты, те, кто считал, что в стране должна править королева, а больше никто…

Но «демократический централизм», который консерваторы изобрели задолго до КПСС, и железная рука «железной леди» позволяли им в середине восьмидесятых четко и целенаправленно добиваться своих целей.

Пройдет десять лет, и их главные противники лейбористы вычеркнут из своей программы мечту о построении социализма на Британских островах.

Можно считать, что это — тоже победа тэтчеризма.

Противник остался конкурирующей партией, но отказался от красного флага и социалистической идеологии.

Древняя арабская пословица гласит, что полная победа — это не убийство врага. Полная победа — это когда враг переходит на твою сторону.

В один из первых дней моего знакомства с сетью реальных и потенциальных курьеров я познакомился с Колином и Расселом. Оба — активные члены организации молодых консерваторов.

Я, Алекс и двое британцев (Рассела англичанином назвать было нельзя — он был валлийцем) сидели в небольшом пабе. Рассел спросил:

— Это правда, что вы — русские патриоты?

— Да.

— Тогда почему вы работаете против своей страны?

— Мы не работаем против своей страны. Мы боремся с режимом, который ее поработил. Если коммунисты захватят власть в Англии, неужели вы не будете с ними бороться? А они вам скажут: «Нельзя бороться против социалистического отечества, это непатриотично!»