Старший брат моего жениха (СИ) - Манило Лина

Руслан тяжело вздыхает, гладит меня по голове и целует в макушку. Что тут говорить, если и так все ясно?

Почему я не могла влюбиться в мужчину, который останется рядом? Того, кто живет поблизости, учится со мной вместе? Почему меня угораздило вляпаться в того, с кем быть вместе слишком сложно? По многим причинам, и расстояние — одна из них.

Руслан молчит, потому что тут действительно не о чем разговаривать. А еще меня накрывает стыдом, будто ватным покрывалом, и я лихорадочно оправляю юбку. Но потом…

Потом приходит осознание, что я не сделала ничего, за что должно быть стыдно. Я взрослая свободная девушка, никому ничего не должна, так зачем же прятаться от себя и своих желаний?

Тем более, когда до расставания всего пара дней?

И вдруг я перестаю заморачиваться над тем, что будет со мной — с нами — потом. Просто накапливаю воспоминания, складываю их высокой горкой на дно внутренней шкатулки, чтобы потом осторожно доставать наружу, когда будет особенно нехорошо. Когда будет трудно. Запрещаю себе распускать сопли и хоронить раньше времени толком не начавшиеся отношение. Отказываюсь прогнозировать, анализировать, страдать. Чему быть того все равно не миновать, так смысл в бесцельных пророчествах и тяжелых мыслей?

На место стыду приходит какой-то кураж. Он наполняет меня изнутри, просачивается в каждую клетку. И я даю себе обещание взять от этой ситуации и этого мужчины абсолютно все, что он захочет мне дать.

Руслан шепчет мне на ухо какие-то глупости, а запах сухой пыли, которой слишком много вокруг щекочет ноздри. Здесь, в бывшем магазине, не очень красиво или романтично, но мне нравится. Я, наверное, сумасшедшая, но нравится. Или это из-за того, что Руслан рядом? Неужели именно вот так люди и влюбляются? Неужели вот это все чувствуют? А если да, то как жить с таким счастьем и не задохнуться?

А еще не дает покоя недавняя откровенность Руслана. В его словах было столько потаенной горечи, сожалений, боли, что снова не могу удержаться и тянусь к нему, как к небу, припухшими зацелованными губами. Они так много с Егором пережили, и я даже не могу уже злиться на своего бывшего.

Я его понимаю. Вдруг понимаю.

Руслан щекочет языком мои губы, осторожно касается их, лукаво улыбаясь, а я таю… просто растекаюсь радужной лужицей. Впервые чувствую, что такое страсть, жажда по мужчине, глубинная женская потребность в любви.

С Егором я все на свете перепутала — сейчас это так четко понимаю, что озноб по коже. Он был нежен, аккуратен, ласков, никуда меня не торопил, а я и не торопилась. И мне было хорошо с ним — действительно хорошо, раз замуж собралась так опрометчиво. Не хочу возводить напраслину и городить все в кучу, приправляя обидой. Нет уж, нужно отделять зерна от плевел.

Но с Русланом… с ним все совсем иначе. По-другому, безумно.

— Сладкая, — шепчет и блуждает взглядом по моему лицу, а моя кожа пылает то ли от смущения, то ли от возбуждения, которое снова вспыхивает внутри.

Обнимаю Руслана за шею, а кожа на ней такая горячая, что аж жжется. Или это у меня жар? Не разобрать.

Руслан целует меня в кончик носа — такое милашество от настолько большого и сильного мужчины, а уголки губ ползут вверх в легкой улыбке. А я совершенно по-детски шмыгаю, расчувствовавшись.

— Ну, чего ты? — улыбается, стирая подушечками больших пальцев дрожащие на моих глазах слезы. — Все ведь хорошо.

— Мне страшно.

— Снова? — хмурится, а я быстро-быстро киваю. — И это мне говорит девушка, которая укусила меня за шею в чулане?

Он смеется, а я угрожаю, что если не перестанет, снова его укушу. Хочу объяснить, чего именно боюсь, но слова упорно не идут, а если идут, то глупые какие-то, неправильные.

— Ну, Кира, признавайся, что там в твоей голове творится? — подстегивает, щекоча дыханием ухо, а я ежусь от удовольствия.

И правда, нужно разговаривать. Чего это я? Хотела же быть смелой, а снова растерялась, все мысли перепутала.

— Ты очень взрослый, опытный… у тебя, наверное, были такие женщины!

Развожу руками, чтобы хоть так охватить степень прекрасности незнакомых женщин, а Руслан смеется. Прижимает к себе крепче, шумно втягивает воздух возле моего плеча, а мне так неловко, что наговорила этой ерунды.

— Да, я взрослый и опытный, чего уж, — усмехается, убирая волосы с моего лица. В жесте этом так много простой человеческой заботы, что сердце сладко-сладко ноет в груди. — А ты еще такой ребенок, честно. Но я, правда, не из тех, кто трахает все, что движется, а что не движется — тормошит палкой и все равно трахает.

— Да ну?! — вырывается из меня очередная глупость, а Руслан запрокидывает голову и хохочет так громко, что вот-вот потолок обвалится. — А Виолетта?!

Господи, вот она откуда вообще появилась?

Терпеливо жду, когда пройдет этот приступ веселья, чувствуя себя дурочкой. Надо было молчать, но не получилось.

— Виолетта, хм. Дай-ка подумать. Возможно я был слишком пьян и у меня слишком долго не было секса? С одинокими мужчинами в отпуске такое случается.

— Нет, не подумай, что не верю, просто ты такой…

— Какой я? — в глазах лукавый блеск, чистая провокация, вызов на откровенность.

— Интересный, статусный, надежный, большой и красивый, — перечисляю, загибая пальцы. — Умный, заботливый…

— Вах, сейчас зазнаюсь, — снова смеется, но на этот раз не так оглушительно. — Ко всем этим достоинствам, которые ты почему-то во мне разглядела, добавь еще тяжелый характер, повышенную требовательность, педантичность и вспыльчивость.

— Про вспыльчивость я помню.

— Ну вот, — хмыкает, а я прячу глаза. — Еще у меня почти нет свободного времени на отношения и я не слишком большой поклонник брачных уз.

— Я тоже замуж больше не хочу.

Руслан целует меня порывисто, снова вдавливает в прохладный прилавок — настолько сильно, что даже больно. Но рядом с ним даже боль — сладкая.

Эх, кажется, кто-то тут слишком влюбился. Или просто гормоны шалят. Должны же были они у меня рано или поздно взбунтоваться, правильно?

— Ты сильно возмутишься, если я приглашу тебя в более… приятное место? Сейчас.

В этом вопросе много порочного предвкушения. Но я хочу этого — хочу остаться с ним наедине. Не хочется ни о чем думать, бояться, переживать.

— Поехали, — выдыхаю и, чтобы не передумать, скоренько иду к выходу.

— Даже не спросишь, куда именно? — смеется, а я отрицательно качаю головой.

Я пьяная без вина, смелая и отчаянная сейчас. Способная на любую глупость, готовая ко всему. Мне нужен этот мужчина, пускай наше будущее слишком туманно. Но зачем о нем думать, когда в настоящем настолько хорошо?

44 глава

Руслан

На этот раз в такси я сажусь рядом с Кирой. Никаких передних сидений, никаких пряток от самого себя. И никаких съемных квартир я тоже искать не собираюсь. Тем более не планирую везти Киру в какую-то, пусть даже очень дорогую, гостиницу. Она точно не случайная девица в моей постели, чтобы так с ней поступать.

Кира, осмелевшая вначале, сейчас сидит рядом тихая-тихая. Уверен, она даже не очень-то разбирает, куда именно мы едем. Чувствую себя каким-то Серым волком, волокущим в темный лес невинную Красную шапочку. Сюрреализм какой-то, честное слово.

Но Кира удивляет меня: кладет голову на плечо, тихо вздыхает и прикрывает глаза. Переплетает наши пальцы, сжимает их что есть силы и целует меня в плечо. Мне кажется, что в этой машине мы сейчас одни. Несемся куда-то, не разбирая дороги, наплевав на любые заградительные сооружения.

Рядом с ней у меня ощущение, словно способен сбросить любой груз со своих плеч, забыть обо всем на свете, просто жить. И почему все должно было оказаться настолько сложно?

— Заснула? — спрашиваю, когда машина останавливается возле ворот родительского дома, в окнах которого, как обычно, не горит ни единая лампочка.

Егор под наблюдением Артема, а больше здесь и некому электричество жечь.