Шофёр - Никонов Андрей

Молодой человек подумал было, что Кольцова издевается, но нет, она говорила серьёзно, в её глазах горел огонь домашнего очага.

– Я журналы читаю, на остальное времени не остаётся. Иди пока, завтрак готовь.

– Это мещанство, – тут же отозвалась Кольцова, – и к тому же керосинки у тебя нет, а готовить я не умею. Но научусь. А пока будем питаться в столовой, это вкусно, полезно и недорого.

– Ты на лекции не опоздаешь?

– У меня каникулы, – девушка вбила последний гвоздь в крышку гроба холостяцкой жизни, – до конца августа.

Пока Травин собирался, Лена рассказывала, как замечательно они будут жить вместе. Молодой паре предстояло вступить в жилищный кооператив, посетить все новые спектакли, питаться исключительно в столовых нарпита – это девушка выделила особо, видимо, про керосинку сгоряча сболтнула, записаться в секцию парусного спорта, вступить в общество помощи голодающим, взять шефство над беспризорными и обязательно выучить немецкий язык.

– Почему немецкий? – переспросил Сергей, обтираясь полотенцем.

– Английский, французский и польский я уже знаю, а немецкий – язык Карла Маркса, да и тебе не мешает кругозор расширить. Я готова.

Кольцова тоже времени не теряла, теперь на ней был одет лиловый сарафан в цветочек, ноги она просунула в модные туфельки. До столовой молодые люди не дошли, выйдя на улицу, девушка увидела автомобиль и замерла.

– Серёжа, ты машину купил? Ты что, совбур, а под пролетария только маскируешься?

– Это прокатная, – Травин потянул её за руку, но разве что чуть с места сдвинул, – я на нэпмана сейчас работаю, катаю его. Так что свободного времени у меня до двенадцати, а потом уеду.

Лена очнулась, подошла к машине, потянула на себя ручку водительской двери и уселась на сиденье.

– Поехали, – скомандовала она.

– Куда?

– В столовую, балбес. Я ещё ни разу не ездила завтракать на машине. Ты чего встал столбом, садись.

– А ты водить умеешь? – осторожно спросил Сергей.

– Угу. И права у меня есть, я их два года назад получила, между прочим, сам товарищ Каменев вручал.

Сергей посмотрел на часы, они показывали половину одиннадцатого.

– Хорошо, – сказал он, – раз ты такая настойчивая, поехали. Но после завтрака разбежимся кто куда.

– Ага, – кивнула Кольцова, пропустив мимо ушей двусмысленность.

Лена за рулём сидела уверенно, головой в разные стороны не крутила, правда, куда ехать, она не знала, но на подсказки реагировала быстро. На Домниковке, рядом с банями и гаражом, открыли новую кооперативную блинную, там блины подавали со сметаной, вареньем и икрой. Девушка тут же заказала полдюжины с разными начинками, но уже после третьей порции тяжело задышала и откинулась на спинку стула.

– Больше не могу, – сказала она.

– Ты где так водить научилась? – Травин пододвинул к себе тарелку с недоеденными блинами.

– Меня ещё отец заставлял, у него такая же машина была, с войны привёз, – Кольцова похлопала себя по животу, – я сейчас лопну. Так вот, на ней, на этой машине, сейчас дядя Генрих ездит, я сижу за рулём, когда водитель болеет или если выходной. Они ведь с папой вместе работали, в Гохране, очень дружили, Генрих Янович его туда и устроил. Так ты с Симой встречаешься?

Переход на другую тему был настолько резким, что Травин чуть блином не подавился.

– Нет, – сказал он, откашлявшись, – мы разошлись.

– Это хорошо, нет, я за свободные отношения, но лучше, когда вдвоём. А с кем она теперь?

Узнав, что Сима сама с собой в больнице, Кольцова вскочила и потянула Травина наружу, заявив, что они немедленно должны ехать, чтобы проведать больную. Где находится институт Склифосовского, Лена посмотрела по карте, правда, и ехать-то было совсем чуть-чуть, полтора километра.

Сима Олейник в сознание так и не пришла, зрачки на свет реагировали слабо. Николай Бурденко, тот самый врач, что осматривал Симу вместе с доктором Юдиным, собирался перевезти её к себе, в хирургическую клинику Московского университета, только вот машины попутной не было. Здесь Травин с его прокатным «фордом» подвернулся как нельзя кстати, Симу погрузили на заднее сиденье, и уже через двадцать пять минут сдавали в приёмный покой университетской больницы на Девичьем Поле. Лена всё это время посматривала на бывшую соперницу с жалостью и состраданием, выглядела машинистка неважно, синяк возле раны растёкся на пол-лица желто-фиолетовым пятном, губа распухла ещё больше, кожа была бледной и сухой.

– Какой гад это сделал? – Кольцова, убедившись, что Сима в надёжных руках медицинского персонала, уже по-хозяйски уселась за руль. – Надо немедленно идти в милицию. Я как будущий следователь знаю, насколько важно вовремя обратиться к сотрудникам уголовного розыска, они раскроют преступление по горячим следам. Не спорь.

– Даже и не думал, – Травину пришла в голову отличная, как он тогда считал, идея.

Он рассказал Лене, как осматривал комнату и сквер возле дома, что передал милиционеру ключ и сумочку, только про машину, которую видел дворник, ничего говорить не стал. Кольцова остановила автомобиль и слушала, раскрыв рот, потом достала карту и заставила Травина всё повторить, чиркая карандашом по улицам и переулкам. Планы на совместную жизнь отодвинулись куда-то далеко, теперь она была одержима другой идеей.

– Получится отличная практика, – сказала девушка, – ни о чём не беспокойся, вози своего нэпмана, а я всё разузнаю. Значит, Серафима Олейник? А начальника гаража как зовут?

До улицы Белинского они доехали быстро, Ковров ещё не показывался, и Лена выпытывала у Травина все подробности, аккуратно записывая их в тетрадку. Она даже язык высунула от усердия, на листочках появлялись фамилии, краткие пометки, схематические планы и карты. Когда Николай постучал тросточкой в стекло автомобиля, Кольцова только-только закончила с записями.

– Нэпман пришёл, нам пора.

Ковров, услышав это, улыбнулся.

– Не ожидал, что у меня новый водитель, – сказал он. – Впрочем, я не против совершенно. Сергей, представишь меня даме?

Дама представилась сама, протянув руку для рукопожатия, выпорхнула из машины, чмокнула Травина в щёку и убежала, оглянувшись всего один раз.

– Красивая, – Ковров уселся на пассажирское сиденье, – и уверенная в себе. Вот такая сейчас молодёжь. Вы с ней давно знакомы?

– Нет, – Сергей убедился, что извозчик, остановившийся посреди улицы, хоть и медленно, но двигается, – недели две, наверное. Она племянница того скрипача, о котором я говорил, Пилявского.

– Надо же, – Николай постарался, чтобы его лицо осталось равнодушным, – другая фамилия, потому что дочь сестры, наверное? Поедем на Дорогомиловскую заставу.

– Нет, брата этого музыканта по имени Станислав, он умер, а дочка осталась. Но живёт действительно с сестрой, то есть тёткой.

Всю дорогу до заставы Ковров, словно невзначай, выпытывал у молодого человека подробности о Лене, так что Сергею даже смешно стало. Но скрывать ничего не стал, рассказал и о том, как они с Кольцовой познакомились, и о Лацисах, и о том, что девушка учится в университете, а на Травина переключилась, потому что с родственниками что-то не поделила.

На складе возле заставы их ждали несколько коробок с лайковыми перчатками и шёлковыми платками, за них Ковров привычно расплатился векселем, добавив немного сверху наличных «за хлопоты и ожидание». Коробки Сергей перетаскал в машину, довёз вместе с Ковровым до магазина, Николай помог разгрузить товар и снова занял пассажирское место, но попросил двигатель не заводить пока.

– Следующий раз я осматривать товар буду в пятницу, а до этого с ними не увижусь, – сказал он, чуть склонившись в сторону Травина. – Радкевич рвёт и мечет, ты его бойца из строя вывел, уже второго, сотрясение мозга, пытались с меня под это деньги выманить, только они ведь первые начали, ты был в своём праве. Пётр, которого ты ударил, за руль садиться не может ещё несколько дней, остались они без водителя. Так я тебя предложил, мы с Радкевичем и Шпулей вроде как компаньоны, поэтому денег они платить тебе не станут, и ты об оплате тоже не заикайся, меньше разговаривай, больше слушай. Про драгоценности ничего не знаешь, и я тебя только в качестве шофёра нанял, с полудня до позднего вечера, на этом стой. И ещё, я слыхал, ехать куда-то они завтра должны были, поэтому приготовься на всякий случай, вдруг за камушками.