Сыны Дехевая. Предания о демонах и рассказы охотников за головами - Георгий Георгиевич Пермяков

ОШИБКА КУНГИ

В деревне Иволье жил раньше один мужчина из тотема Гебхе. У него был сын, для которого охотники за головами раздобыли имя Кунга. Отец не отдал сына другим людям, а оставил его у себя, пока тому не пришло время идти в мужской дом и он постепенно не достиг зрелого возраста. Потом Кунга отправился искать себе невесту, как это делают все молодые люди.

Сначала он пошел в Вамби, а оттуда через Докиб в Вамал, но там он не встретил ни одной подходящей девушки и ни с чем вернулся обратно. Затем он снова отправился на поиски невесты, на этот раз в Сангасе. Но в Сангасе ему не понравилось, потому что люди там говорили на чужом языке{409}. Поэтому он пошел дальше — в Домандэ, Онгари, Кайбузе, а потом еще дальше — к Кумбе. Но нигде не мог найти свободных девушек на выданье. Он побывал также в Анасаи, но, конечно, и там не подобрал себе невесты, потому что анасайцы известны своей глупостью{410}. Наконец он через Венду и Бахор дошел до Нотива, где живут сони{411}, и до Урумба. Но ему упорно не везло. Тогда он повернул обратно и решил остановиться у своих родных в Венду.

В той деревне жила одна девушка по имени Арос, которая ему очень понравилась. Ее родители умерли, и она жила у приемных. Кунга обменялся с девушкой серьгами, и жители Венду радовались, что он хочет на ней жениться. Теперь они были за нее совершенно спокойны. Кунга спросил Арос, из какого она тотема, и та сказала, что из тотема Кабана.

Так что все было в порядке, и люди из тотемов Гебхе и Кабана принесли Кунге и Арос свадебные подарки. Но дома для Кунги они строить не стали{412}, потому что Кунга решил поселиться с женой в своей родной деревне.

Он очень гордился своей женой и, не торопясь, пошел с ней в Иволье через все прибрежные деревни. И в каждой из них они останавливались на некоторое время. Так прошел не один месяц{413}. Но под конец они стали торопиться, потому что Кунга хотел, чтобы Арос рожала не в чужой деревне, а в Иволье, в доме для рожениц{414}.

В Иволье Арос сразу же пошла в дом для рожениц и родила там девочку. Тут люди спросили Кунгу, кто ее муж. Кунга сказал: «Я». Тогда они собрались убить его, и ему пришлось бежать в Макалин.

Жители Иволье рассердились так потому, что Арос, оказывается, была родной сестрой Кунги. Родители младенцем отдали ее в Венду своим друзьям из тотема Кабана, у которых она и выросла. Потом приемные родители Арос умерли, и никто в Венду не знал, что на самом-то деле она родом из Гебхе. Не подозревали этого и родственники Кунги, потому что не знали, что Арос откуда-то принесена. Все люди в Венду думали, что Арос принадлежит к тотему Кабана, и потому согласились на ее свадьбу с Кунгой. Кунга, конечно, тоже не знал, что Арос его сестра. И все-таки жители Иволье не могли простить ему такое ужасное преступление.

Они немедленно убили ребенка Арос, а саму ее отправили обратно в Венду. Позднее она вышла там замуж за другого человека, уже не из тотема Гебхе.

Кунга остался жить в Макалине. Но и там люди избегали его. Со временем он достал себе другую жену из тотема Казуара. Он привел ее из Тагепе от лесных людей{415}, которые говорят по-своему{416}. Они не догадывались, что натворил Кунга, и потому дали ему девушку.

Потом у них родился сын. Но так как никто не хотел пойти для Кунги на охоту за головами и никто не соглашался брать его с собой, то мальчик не получил черепного имени. Тогда Кунга передал свое имя и назвал сына Кангу.

Кангу — это тот самый мужчина, что пришел с нами к Анау. Конечно, он неплохой парень, но кто же станет дружить с человеком, чей отец совершил такое страшное преступление?

Я тщетно пытался уговорить моих носильщиков изменить свое отношение к ни в чем неповинному Кангу. Он был доволен, что, по крайней мере, бывшие с нами индонезийцы и я старались немного его развеселить. Но маринд-аним упорно отказывались принять его в свою компанию.

В приведенном выше рассказе не упоминается об одном обстоятельстве, которое стало известно миссионеру П. Гейртьенсу{417}, а именно, что жители Иволье из-за близости правительственного поста в Окабе вовсе не собирались сами убивать Кунгу, а заявили о его преступном браке помощнику администратора. Чиновник-индонезиец тотчас же объявил брак недействительным, но вопреки их ожиданию не привлек Кунгу к ответственности и лишь предупредил его быть осторожным при новом бракосочетании. Кунга обещал ему это и впоследствии свое обещание сдержал. В отношении же убийства ребенка никаких мер принято не было. Видимо, индонезиец не захотел лишний раз обострять отношения местного населения с чужеземцами и промолчал об этом.

Однако из Окабы исходили не только попытки сделать жителей Новой Гвинеи верными подданными правительства или, как говорят индонезийцы, Компании{418}, но оттуда же проникали к маринд-аним и те суеверия, которые индонезийцы-чиновники, полицейские и даже учителя-миссионеры принесли со своей молуккской родины.

Для подобных представлений, исходивших от «по-аним», весьма характерна рассказанная мне в 1933 году история о появлении так называемой пунтианак — духа женщины, умершей во время родов. Правда, пунтианак является образом индонезийской фантазии, но «по-аним» из Мерауке так настойчиво твердили о ней, что она не могла не оказать влияния на легко возбудимое воображение маринд-аним, и потому я решил эту историю привести здесь. Она составлена из рассказов амбонцев, живущих в Окабе, и маринд-аним из Явиму.

ПУНТИАНАК

Рассказ амбонца Манупутти, помощника администратора из Окабы

Пунтианак — это дух женщины, умершей во время родов или сразу же после них. Мы, амбонцы, считаем, что она завидует людям, оставшимся в живых, и потому старается навредить им. Но особенно упорно преследует пунтианак своего мужа, так как он повинен в ее смерти: ведь она умерла, рожая его ребенка.

Пунтианак является к мужу или к другим людям ночью, с ребенком на руках, и узнают ее по