Воспоминания о жизни после жизни. Жизнь между жизнями - Майкл Ньютон

не та Сара в человеческом теле, которую я знаю — это чистейший аспект ее существа, и я очень тронута ее красотой.

Стивен спрашивает о жемчужном месте и его людях, и я говорю ему, что мы своего рода сферические существа. Произнося это, я вижу жемчужное место словно на расстоянии: оно представляет собой сферу, сформированную из всех наших духов, соединенных вместе. В жемчужном месте, вне зависимости от нашего индивидуального духа, мы равным образом соединены и являемся частью сияющей сферы[3]. Я рассказываю Стивену об этом очень лаконично, так как для меня это обычное знание.

Затем я вижу Бога из первой сцены моего путешествия, глядящего на нас сверху. Я говорю Стивену, что Он не из жемчужного места, не такой, как мы. Мы подобны кузнечикам из басни о муравьях и кузнечиках: нам нравится играть и смеяться, и делать красивые вещи, но здесь, в отличие от басни, нет наказания. Я говорю Стивену, что Бог сотворил нас потому, что мы делаем Его счастливым. У Него много ответственностей, и сюда Он приходит отдохнуть. Далее я вижу вход в свой туннель в кристалле и отправляюсь туда. Стивен спрашивает, что это значит, и я говорю ему, что у каждого из нас есть место, подобное этому, куда мы идем в одиночестве. Туннель выходит на арену или долину, окруженную со всех сторон кристаллическими скалами. Иногда они выглядят, как кристаллы[4], а иногда как камни. Я нахожусь в центре и держу в руке камень или кристалл. Я говорю Стивену, что сюда мы приходим учиться, а когда готовы, перемещаемся в лоно женщины. Я вижу это, знаю, что сверху туннель и арена выглядят как лоно и вагинальный проход».

Из описания Анны может показаться, что она очень взволнована. В глазах у нее стояли слезы, а на губах блуждала блаженная улыбка. Она была в экстазе. В этом промежуточном месте между Землей и космической жемчужной сферой она вообразила, что я прикоснулся к ее руке, но мне кажется, что это была ассоциация из далекой прошлой жизни.

«Я очарована местом и как бы мирно покоюсь там. Стивен, наверное, думает, что я заснула, и приподнимает мою руку. В момент, когда он делает это, я становлюсь отцом Уильямом, бредущим с посохом в руке по каменистой горной тропе, откуда открывается вид назад, на жемчужное место. Я в одеянии монаха и чувствую сандалии на ногах, покрытые пылью от долгого перехода. В этот момент я должна находиться в глубоком трансе, потому что отец Уильям более живо присутствует в моем теле, чем что-либо случавшееся раньше; мой голос меняется, и его голос говорит через меня, беседуя со Стивеном. Он живет около Сиены в Италии в маленькой лесной хижине как монах-отшельник. Местные жители приносят ему пищу. У него в хижине много манускриптов: какие-то он читает, а какие-то пишет сам. Он теперь стар и чувствует усталость. Он рассказывает Стивену, как отказался от всех радостей любви, семьи и друзей во имя служения Богу; о том, как он учил много языков, изучал разные учения, как путешествовал, распространяя заповеди Бога среди людей. Стивен спрашивает об учениях отца Уильяма, интересуясь, не католическому ли Богу он поклоняется. Отец Уильям смеется и говорит, что любовь Бога предназначена для людей, и он просто инструмент, через который эта любовь достигает их. Я чувствую, что отец Уильям очень мудрая, сострадательная душа, чистая в своем сердце и мотивах. Стивен спрашивает, не сожалеет ли отец Уильям о том, что отказался от семьи, друзей и возможности жениться. Он мягко улыбается и, указывая вверх, говорит: «Есть ли здесь более великая любовь, чем та?», (имея в виду любовь Бога). Затем он добавляет: «Кроме того, у меня есть птица, которая составляет мне компанию».

Теперь я вижу ветку дерева за окном хижины и на ней птицу радужной окраски, поющую прекрасные песни для отца Уильяма. Птица трансформируется в образ Христа, одетого в синие и белые одежды и указующего на пылающее священное сердце. Отец Уильям принял многие лишения с радостью, чтобы следовать путем служения своему Богу. Все же я чувствую его глубокую усталость.

Стивен спрашивает, как заканчивается эта жизнь, и я вижу, как отец Уильям отправился в свое путешествие по лесам. Впервые за все время он, вместо того чтобы двигаться вперед, останавливается, желая отдохнуть у ручья, насладиться покоем и красотой. Сидя здесь, в траве у ручья, он тихо умирает.

Стивен спрашивает, какое значение для меня имеет жизнь отца Уильяма, и я снова плачу и говорю: «Это невозможно, это было слишком тяжело, слишком тяжело». И затем я вижу Бога в жемчужном месте, Он обнимает меня и говорит: «Все хорошо, на этот раз тебе не придется быть отцом, ты предназначена быть ребенком… птицей, которая поет песни священного сердца».

Это был такой прекрасный и завораживающий опыт! Я чувствовал глубокую благодарность за то, что мне довелось быть свидетелем этого путешествия. С точки зрения моего земного времени прошло много часов. Но я знал, что для Анны в ее состоянии блаженства это длилось не так уж долго. Она была вне времени, в милом месте безмятежности. Определенно, преимущество посещения субъекта на дому (я делаю это редко) в том, что это позволяет ему, находящемуся в положении полулежа, плавать в экстазе и максимально долго смаковать множество воспоминаний и ощущений. Анна была полна любви и духа, и я видел, что эти возвышенные чувства можно продлить. Мне пора было идти, но еще рано было опускать занавес и заканчивать процесс. Я повторно запустил эту фазу, сделав внушение, чтобы она оставалась лежать, в то время как я тихо удалюсь.

«Затем Стивен подготовил меня к окончанию сеанса. Мы немного поговорили, потом он ушел. Но после этих замечательных переживаний я сохраняла возвышенное состояние сознания в течение нескольких дней. Вечером в день сеанса я еще раз почувствовала, увидела, как Бог утешает меня и приглашает в лифт; когда он спускается, я выхожу. Я спрашиваю Его: «Что я должна делать теперь?» Он дает мне два костюма; я беру по одному в каждую руку, и Он говорит: "У тебя есть все, что тебе нужно, в твоих руках"».

Анне действительно было невдомек, что костюмы были больше, чем просто символы. Через несколько месяцев она услышала внутренний призыв отправиться на юг, в более теплое место, которое понравилось бы отцу Уильяму.

В эти дни Анна просто летала! Душа пробудилась — или, точнее, душа получила более открытый доступ к повседневному