Сказки - Константин Яковлевич Лагунов

Мишка добрался наконец до Чёрного озера, в котором росла волшебная Чёрная Каменная Кувшинка.

Но едва он вышел к озеру, как начался рассвет.

Надо было спешно убираться. В каменную чащу забиваться.

Но Мишка в чащобу не побежал. Не спрятался он. Не задрожал.

Он знал: только на восходе солнца можно было увидеть в чёрной воде Чёрную Кувшинку. И Мишка решил дождаться утренней зорьки. Найти место, где под водой прячется Чёрная Кувшинка.

Взошло красное солнце. Окатило золотым дождём Чёрное озеро. И сразу стала видна Чёрная Кувшинка.

Трижды всплывала она из воды и снова погружалась. А в том месте, где показывалась Чёрная Кувшинка, неподвижно торчали из воды три странных каменных гриба.

«Что за грибы?» — подумал Мишка. И только подумал, как грибы эти вдруг зашевелились, заворочались и стали высовываться из воды, поднимаясь над озером всё выше и выше.

Оказывается, это и никакие вовсе не грибы, а три головы главного стража Чёрной Кувшинки — беспощадного, кровожадного Краба-великана.

Мишка отродясь не видывал таких страшилищ, как Краб-великан. И сказок про такое чудище не слышал.

А Краб-великан открыл вдруг сразу три огромных жёлтых глаза. На солнце красное взглянул. В три широченных рта зевнул.

— Ох-хо-хох! Ах-ха-хах! Не держусь я на ногах. Ночь Кувшинку сторожил. Спать охота — нету сил. Вот сейчас на дно нырнём. До обеда храпанём!..

«Кто же победит злодея, если я окаменею?» — подумал вдруг Мишка, разглядывая Краба-великана.

И таким решительным, смелым и воинственным стал Мишкин взгляд, что Краб-великан его сразу почувствовал. Навёл он на Мишку сразу три глаза — огромных, жёлтых и ярких, как горящие тракторные фары.

— От-ку-да-да э-то чу-до?

Краб-великан выговорил это так тяжело и медленно, будто вместо слов швырял тяжеленные, грубые, неотёсанные каменюки.

Схватка

Стоило Крабу-великану выговорить свой вопрос, как тут же из-за каменных кустов выскользнуло шесть сторожевых Гадюк.

За ними взвод Ежей-сторожей.

Клык-Клык Грумбумбес будто бы упал с небес. Иль из-под земли явился. Рраз — и тут!

Выступил вперёд Начальник Ночного Караула и сказал:

— Мы видели этого медведя ночью. Он лежал окаменелый. Как же он сюда пробрался? Почему здесь оказался?

— Слушайте… Да это ведь… Это ведь живой медведь… — пробормотал Клык-Клык-Грумбумбес, оглядывая Мишку со всех сторон.

— Э-то Ла-зут-чик, — медленно, по слогам выговорил Краб-великан. — Ну-ка е-го про-верь-те. Ко-ли-те! Щи-пай-те! Бей-те!

Гадюки хвостами Мишку пороли. Ежи иголками Мишку кололи. А Клык-Клык Грумбумбес ему на спину влез. И когтистой лапой Мишку исцарапал.

Мишка не шелохнулся. Не пискнул. Будто и в самом деле каменный.

— Сам я е-го сей-час ис-пы-таю, — грозно молвил Краб-великан.

Приподнялся страшный Краб и клешнёй медведя цап.

Мишка ойкнул. Отшатнулся. Правой лапой замахнулся. По макушке трахнул Краба. Да ударил, видно, слабо.

Только рыкнул Краб-великан.

Только гикнул Краб-великан.

И вся вражья стая кинулась на Мишку.

Тут такой начался бой… Ой-ой-ой!

Бьются, не щадя друг друга. Треск и гул на всю округу.

Мишка всё же изловчился. В Краба лапами вцепился.

От земли он Краба оторвал. Выше леса Краба приподнял. И с размаху. Что есть духу. Бах о камень Краба брюхом.

Краб не ждал такой напасти. И рассыпался на части.

Сторожевые Гадюки и стражники Ежи кинулись кто куда. А перепуганный Клык-Клык Грумбумбес метнулся за подмогой к Орангулу.

Тут бы Мишке и пуститься наутёк из заколдованного Каменного леса. Но вновь всплыла Чёрная Каменная Кувшинка. Стоит её сорвать — оживёт лес и его обитатели. А уж они-то защитят, не дадут в обиду.

Мишка разбежался и скакнул в озеро.

Но в тот самый миг, когда Мишка разбегался, разбуженный Орангул торопливо прошептал:

— Ораглыз… Орагез… Орагей… Кто пришёл незваным в лес — каменей…

В тот же миг распластавшийся в прыжке Мишка окаменел.

Рухнул каменной глыбой в озеро и потонул. И лёг на дно безмолвным, бурым камнем.

А там, где он упал в озеро, вспучилась высокая чёрная волна, очень похожая на взгорбленную медвежью спину.

Вспучилась волна… И застыла. Осталась. Будто специально для того, чтобы отметить место, где утонул сражённый колдовством отважный Мишка.

Будем драться

Три долгих, хмурых, грустных дня. Три чёрные ночи напролёт. Друзья всё ждали и ждали возвращения Мишки.

Ждали и не дождались.

Не вернулся Мишка из разведки.

— Погиб наш друг, — грустно сказал Ромка.

— Или его заколдовал Орангул, и стал Мишка каменным, — тихо молвил Фомка, уронив на землю длинный хвост.

Наступило долгое-предолгое горестное молчание.

Чтоб не выдала слеза, Красный Лис закрыл глаза.

В землю спрятал нос Артос. Загрустил отважный пёс.

Фомка уныло сгорбился.

Каррыкарр глядел сердито.

Медленно поднялся Ромка. Расставил широко передние лапы, выгнул грудь и запел:

Не жди! Сама собою

Победа не придёт.

Её лишь только с бою,

Рискуя головою,

Отважный достаёт…

Поднялся Красный Лис. Распушил огненный хвост. Встал рядом с Ромкой. И они повели дальше песню вдвоём.

Вскочил и Артос. Встал с другой стороны подле Ромки.

И Фомка поднял хвост восклицательным знаком. Встал рядом с Артосом. И зазвенела песня на четыре голоса.

Отважно. Лихо. Дружно.

Вести мы станем бой!

С железным хрустом и звоном расправил широкие крылья Каррыкарр. Встал и он в ряд с друзьями. И загремела во всю мощь бравая песня:

Тревога боевая —

Вы слышите? — звучит!

На бой нас созывает,

На бой нас подымает

И победить велит!..

И они выстроились боевым полукругом перед Каррыкарром.

— Будем прробирраться к Чёрному озеру срразу с тррёх сторон. Рромка — спррава. Фомка — слева. Арртос — пррямо. Кррасному Лису не укррыться. Пусть огонь на себя прринимает, стрражу отвлекает.

Бой

С вечера подул сильный верховой ветер. Нагнал туч с Севера. Те задёрнули небо. Спрятали луну. Накрыли звёзды.

И стало темным-темно.

Никем не видимые в темноте, Ромка, Фомка и Артос умчались на свои позиции.

Красный Лис и Каррыкарр сидели рядышком. Прислушивались к звукам, долетающим из Каменного леса, и молчали.

Вот за их спинами, в настоящем, живом лесу, гулко и тревожно прокричал Ночной Филин:

— Гу-у-ух! Фух-фух-фу-ухх!