На языке эльфов - Сабина Тикхо

class="p1">– Правильно.

– Из-за того, что миссис Ривер ушла от вас?

– Наверное.

– А ты помнишь, как звали миссис Ривер?

– Да.

– И как ее звали?

– Эсфаль.

– Так же, как королевство твоего отца?

Чертов первый этап вскрытия.

– Да… наверное. – В груди всегда распутывается клубок. Я бы хотел вздохнуть свободно, но он подпирал мне душу, а без него она всегда немного шатается. – Миссис Ривер говорила… это эльфийское имя.

– Или не было королевства, Итан? Была только женщина по имени Эсфаль Ривер, которая воспитывала тебя и других детей в приюте.

– Нет. – Нить за нитью сползает шерстяным червем. – То есть да, она была… и королевство было.

– То есть это совпадение?

– Наверное.

– Итан, помнишь, мы договаривались быть сегодня честными друг с другом?

– Да, – я все помню. Даже брови матери, которые в последний раз видел в четыре года.

– Ну, так скажи самому себе честно, Эсфаль – это выдуманное тобой королевство эльфов, название для которого ты позаимствовал у своей воспитательницы?

Хочу молчать и смотреть на уменьшающийся в размерах клубок.

– Правда или ложь, Итан?

True or False.

– Правда.

Я больше не рисую. Откладываю карандаш.

– Ты расскажешь, что случилось дальше?

Сжимаю в ладонях исписанный лист – слушай, как он хрустит.

– Меня усыновили.

– Сколько тебе было лет, ты помнишь?

– Восемь, – я пытаюсь слепить снежок. – Нет, семь.

– Кто тебя усыновил?

– Маму звали Миранда.

– А папу?

А папу никто не звал.

– Эрик.

Папа приходил сам.

– Его звали Эрик, – сгибаю выпирающие углы.

Миссис Лейн молчит несколько секунд, я считаю их про себя.

– И сколько ты пробыл с Мирандой и Эриком? – вопрос звучит на двенадцатой.

– Два.

– Два года?

Киваю, опуская бумажный снег на стол и гоняю по полю. Ладони с двух сторон – псевдоворота.

– Тебе там не нравилось, верно?

Я хочу спросить, зачем она задает такие глупые вопросы, но, как я и сказал, у меня хорошая память.

– Нет.

– Ты расскажешь почему?

– Я не хочу.

Хочу играть в футбол с кем-то, кто не будет поддаваться. И не уйдет, как мой друг Генри. Хочу, чтобы у тех, кто приходит без спросу в чужие спальни, в паспортах в графе вместо имен стояли цифры. Чтобы я мог всех их посчитать.

– Хорошо, тогда покажешь мне свои карты?

Миссис Лейн умеет найти подход. До нее со мной работало двое других врачей. Они найти подход не умели.

– Ты сам их сделал? – она спрашивает, когда я вынимаю их из переднего кармана джинсов, которых не видно за столом. Но у меня отличная память. Я помню, что светло-голубые. – Из чего они?

– Обычные карты, я купил их на ярмарке. – Возобновляю настольный теннис снегом из бумаги. – И обклеил подарочной бумагой.

– Почему с двух сторон?

– Чтобы никто никогда не смог в них сыграть.

– Потому что Эрик играл с тобой?

Шоу должно продолжаться. Игра – тоже.

– Да.

– Во что он играл с тобой, Итан?

Легкий шелест – импровизированный мяч скачет по столу от ладони к ладони куда быстрее, чем движется перекати-поле.

– Просил угадать масть, – воспоминания строят декорации.

– Ты угадывал?

– Иногда.

– А если не угадывал?

– Он просил подойти к нему. – Глаза, как тот же шарик для пинг-понга, следят за снежными перебежками.

– И что он делал, когда ты подходил?

– Просил.

– О чем?

– Чтобы я его целовал по-взрослому.

Декорации – теснота, желтизна, и вместо предметов в салоне застывают символы:

трефы

пики

черви

– И ты делал то, что он просил?

бубны

пики

трефы

– Он сам.

бубны

черви

черви

– Тебе было неприятно?

Ты слышал фразу: «жизнь прожить – не поле перейти»? Так люди говорят. И говорят верно. Через поле по ветру только кататься в виде больших шаров высохших травянистых растений, рассеивая семена будущих детей. Жизнь – не поле. Жизнь – пустыня или степь, а человек в ней – трава: либо нет, либо много.

– Он был грязный, – либо есть, но лучше, чтобы не было.

– Он делал с тобой что-то еще?

– Я не хочу об этом говорить.

Я хочу играть в футбол. Я тогда жутко хотел сбежать из того места и поиграть в футбол. Но так и не сыграл.

– Хорошо, Итан. – А миссис Лейн из тех, что играет в футбол, если захочет. Миссис Лейн знает, как своего добиться. – Тогда скажи, где в это время была Миранда?

– Он ждал, когда она уснет… – я тогда не понимал, что меня раскалывают, подойдя с другой стороны. Разыгрывают Куликовскую битву, – а она всегда засыпала, пила какие-то таблетки. Засыпала. А в час он всегда… всегда приходил ко мне.

– Сколько ра…

– А до этого он ее трахал. – Декорации тухнут. Остаются звуковые дорожки. – Я залезал в шкаф и закрывал уши руками, но всегда все слышал. Как она визжит, а он пыхтит. А потом, когда это заканчивалось и она засыпала, он приходил ко мне.

– И просил целовать?

– Когда я проигрывал, он просил снять штаны и… – мой настольный теннис должен гипнотизировать, но я предательски трезв, – …трогать себя. Чтобы он видел. И он смотрел… Он смотрел. И, пока смотрел, мастурбировал.

Ты знал, что футбол – игра в одни ворота? Просто их клонировали.

– Но тебя он не касался?

– Иногда. – Первые соревнования по футболу прошли в конце девятнадцатого века. – Просил облизать ему пальцы. – Футбольный мяч очень похож на жизнь: белый холст с черными пятнами, который вечно пинают. – И я облизывал. Он говорил, если не буду, то отдаст меня обратно.

– Ты не хотел уходить?

– Мне не нравилось, мне было плохо, но я думал, что хоть так кому-то нужен. – На футбольном поле есть разметка. Как и на моей сцене. – Думал, может, все нужны для чего-то. А я – для этого.

– Ты же знаешь, что это не так, Итан?

– Да. – В стартовом составе команды одиннадцать человек. – Сейчас знаю.

– Когда все это прекратилось?

– Мне исполнилось девять. – В команде есть вратарь, защитник, полузащитник, нападающий и капитан. – На следующий день он как всегда пришел и стал со мной играть. – Футбол – игра очень человеческая. – А потом пришла его жена. Проснулась среди ночи. И все увидела. – Вратарь, защитник с полузащитником охраняют ворота. Это символ отчаянной обороны, свойственной людям. – Как он на меня дрочит.

Исключение – нападающий. Если переводить вариации его звания, то получается «передний бьющий». Маленький первобытный зверь внутри каждого.

– Они после этого никак не могли поладить, разругались. Я разрушил им брак. – В моем настольном теннисе нет капитана. В большом теннисе тоже. А в футболе есть. – Она его выгнала и начала пить. Иногда он приходил и барабанил в дверь ногами. Но она не открывала. Постоянно