Сатанинский дар - Сергей Якимов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ковров всё вам объяснит!
Сказав это, вновь вдавил педаль газа в пол.
Часть третья
Хозяева
Глава 36
Андрей полностью сосредоточился на управлении машиной.
Опытный водитель отличается тем, что старается, как можно меньше пользоваться тормозами, не переводя энергию двигателя в тепло тормозных колодок. Он притормаживает двигателем, точно рассчитывает траекторию движения, не разгоняется перед нужным ему поворотом, чтоб потом резко тормозить…
Абсолютно другая техника пилотирования у раллийного гонщика. Ему важно пройти участок как можно быстрее, а для этого нужно вдавливать педаль газа в пол и резко тормозить в самый последний момент, чтоб беречь драгоценные секунды.
Именно так сейчас Андрей и делал.
Благо вечерний, да еще и застывший в тревожном ожидании город позволял игнорировать правила дорожного движения. Включив спортивный режим автоматической коробки, Андрей на все сто процентов использовал мощь спрятанных под капотом двухсот двадцати пяти лошадиных сил. Проснувшиеся лошадки разрывали тишину натужным ревом, шины повизгивали на поворотах, цепляясь за асфальт, а дальний свет фар отгонял темноту с неосвещенных участков улиц.
Никогда раньше Андрей не позволял себе такой езды. Когда он проезжал мимо кафе «Золотой луч», стрелка спидометра показывала 120 км/ч. На этой же скорости «вольво» влетел на довольно узкую улочку, отчего показалось, что скорость возросла раза в полтора. Висевшие над дорогой фонари замелькали в бешеном темпе, а придорожные кусты слились в единое целое.
Ольга с трудом, но всё же сдерживала своё желание, попросить Андрея ехать чуть помедленнее, так как прекрасно понимала причину этой сумасшедшей гонки. Она полностью положилась на его водительские качества, да на надежность «вольво», который, как она слышала, являлся одним из самых безопасных автомобилей в мире.
Наконец, с диким визгом шин, последовавшим после резкого торможения перед нужным поворотом, они вырвались за город. Здесь не было освещения, но участки дороги были прямыми, без резких поворотов, к тому же полотно её было сухим, а видимость не ограничивалась туманом, что позволяло свету фар освещать достаточное расстояние, так что Андрей слегка отпустил ногу с педали газа, лишь когда спидометр показывал 180 км/ч, а на следующем, более длинном и прямом участке разогнался до двух сотен.
Ощущение было потрясающим! На какое-то время оно даже оттеснило все мысли об Узинске, Последнем и сером мареве.
Сидевшая рядом Ольга одной рукой вцепилась в кресло, а другой – в поручень на двери. От показаний спидометра её бросало в дрожь, а мчащееся навстречу полотно дороги – эту дрожь только усиливало. Она считала, что не боится скорости, но оказывается, по-настоящему быстро она никогда и не ездила!
Теперь она поняла, почему Андрей даже не предложил Игорю отправиться вместе с ними!..
Последний перед Лесным тоннелем поворот Андрей прошел не очень удачно. Его вынесло не только на встречную полосу, а даже на придорожую траву, которая мягко, но одновременно очень угрожающе зашуршала под колесами. Ведь еще метр, – и они на скорости 120 км/ч оказались бы в кювете! Андрей вернул машину на асфальт, и только после этого осознал опасность произошедшего. Конечно, пару секунд назад, когда колеса зашуршали по траве в метре от кювета, он понимал, что ситуация небезопасна, но думал не о том, что сейчас они свялятся в кювет, а том, что машину надо вернуть на полотно дороги. А это две абсолютно разные мысли!
Дальний свет фар выхватил из темноты первые деревья Лесного тоннеля.
Андрей начал тормозить, и вскоре они ощутили «эффект иллюзорно малой скорости», как он его называл. Стрелка спидометра показывала 80 км/ч, а после двух сотен казалось, что машина медленно ползет и при желании из нее можно выскочить, побежать рядом и даже обогнать!
Андрей позволил себе расслабиться и взглянул на свою спутницу, чего за всю поездку ни разу не делал. Та облегченно выдохнула, улыбнулась, но кресла и поручня по-прежнему не отпускала, вцепившись в них мертвой хваткой.
– Вольно! – улыбнулся Андрей.
Они въехали в Лесной тоннель, и он еще больше сбросил скорость. В прошлый раз, из-за напавшего на Игоря странного приступа, они так далеко не заезжали, но Андрей помнил, что загадочное серое марево начинается где-то сразу за тоннелем или в самом его конце.
Свет фар хорошо освещал сомкнувшие над дорогой свои ветви деревья, но сейчас Андрей не любовался этим завораживающим зрелищем, а напряженно всматривался вперед, пытаясь различить серое марево и не въехать в него, если оно до сих пор существует.
Они медленно проехали уже половину тоннеля, и, по идеи, свет фар уже должен был доставать до его конца. А так как марево не показывалось…
– Может, его уже нет?! – озвучила Ольга мысль Андрея.
– Может, – пожал тот плечами, – но мы видели его днём, возможно, ночью у него другой вид…
– Ты будто не хочешь, чтоб оно исчезало! – улыбнулась Ольга.
– Отнюдь, отнюдь! – поспешил заверить её в обратном Андрей.
Просто он боялся поверить в то, что видели его глаза. А видели они то, что тоннель уже подходил к концу, а марева всё не было.
Следующее произошло одновременно.
Андрей вдруг осознал, что его глаза уже несколько секунд видят нечто странное, но мозг пока не воспринимает это. Теперь же он понял, что свет фар, да и деревья в конце тоннеля, словно упираются или теряются, или может растворяются в густой непроглядной черноте.
Он только успел подумать об этом, когда ярчайшая вспышка заставила его зажмуриться, закрыть ладонями глаза и даже пригнуться в поисках защиты от нестерпимо яркого света.
Связи нет… Связи нет… Связи нет…
Долгое время только эта мысль крутилась в голове Степана Судакова, причем на сколько долгое, он даже сам не знал.
Не было никаких других мыслей и никаких ощущений. Только темнота, тишина и крутившаяся, словно заевшая пластинка, мысль о связи.
Потом появился испуг.
Его принёс выплывший из глубин памяти звук: мимолетный, неуловимый и одновременно невероятно громкий и ужасающий. Звук просвистевшей у самого уха пули.
Потом пришло осознание какой-то непоправимой ошибки, а вместе с ним – медленно растекающаяся от центра груди боль, которая с каждой секундой становилась всё острее и невыносимей.
А потом Стёпа Судаков пришел в себя и обнаружил, что непрерывно шепчет:
– Связи нет… Связи нет… Связи нет…
Он чуть не закричал от невыносимой боли в груди, словно в него воткнули раскаленный добела стальной прут и медленно вращают им. Услышав над собой голоса, чуть не распахнул веки, чуть не заорал во всё горло: «ПОМОГИТЕ!!!»
Но сдержаться ему помогли два слова, два понятия.
Событие… Дар…
Едва они вспомнились ему, как боль стало переносить намного легче, он словно дистанцировался от нее, а голоса вокруг из неразборчивого гула превратились в понятые фразы.
– И сколько он бубнит так?
– Да уже минут пять!
Не открывая глаз, Степан узнал эти голоса: первый принадлежал лейтенанту Ващуку, второй – сержанту Коврову.
Сконцентрировавшись, всмонив все те навыки владения Даром, которые он уже приобрел, Судаков, не открывая глаз, смог увидеть столовую школы. Со стороны, откуда-то сверху, словно видел её глазами человека, подвешенного к потолку.
То, что он увидел, испугало и ужаснуло.
Прежде всего, его ужаснул вид себя самого – неподвижное тело с раскинутыми в стороны руками и огромным бардовым пятном на груди, одна нога закинута на опрокинутый стул, а губы, словно в бреду, непрерывно шепчут: «Связи нет… Связи нет…».
Над ним склонились Ващук, Ковров и эксперт. В стороне стоит сержант Лобенко, в дверях столовой – Игорь Светлов, а через него пытается заглянуть внутрь вахтерша. Четверка его бывших одноклассников сгрудилась невдалеке от сцены, на их лицах – смесь страха, непонимания и облегчения.
Судаков «спустился» от потолка, чтоб получше взглянуть в эти лица. Остатки их страха были, словно бальзам для его раны. Раздражало появившееся в их взгляде облегчение.
Но ему там оставаться недолго!
Стёпа чувствовал, что все возможностит, которыми его наделил Дар, вернулись в полной степени.
– …Он перестал шептать! – заметил Ковров, и, едва произнес это, как глаза Судакова открылись, и не предвещающая ничего хорошего усмешка промелькнула на его губах.
Свет в столовой неожиданно погас, вскрикнула девушка, от дверей донесся удивленный возглас вахтёрши, чертыхнулся Ковров. Но не прошло и пяти секунд, как свет также неожиданно включился вновь.
– Исчез! – констатировал эксперт очевидный и одновременно невероятный факт исчезновения со сцены тяжело раненого Стёпы Последнего.
…Вспышка была такой яркой, что Андрей почувствовал неприятную резь в глазах. Через пару секунд она прошла, но даже через плотно сжатые веки и прикрывавшую глаза ладонь, он чувствовал, что свет снаружи никуда не исчез.
