Кубанское казачество и его атаманы - Евгений Дмитриевич Фелицын

благодаря увеличению населения, привлечению к хозяйству большего количества рабочих рук, отвлекавшихся раньше военной службой, и вообще расширению производительности, земля получила бо́льшую ценность, стала нужнее для казака, а это в свою очередь вызвало все вышеупомянутые ограничительные порядки землепользования. Наконец, рука об руку с расширением земледельческой производительности, шло развитие сельскохозяйственных приемов и техники. Старинные плуги-сабаны заменились плугами новейшей конструкции, появились веялки, сортировки, жатвенные машины и молотилки, улучшилась обработка земли и обделка зерна. Кубанские казаки сделали в этом отношении так много, как, быть может, трудно было даже предположить. Есть станицы, где усовершенствованный плуг встречается положительно в каждом дворе, ведущем земледельческое хозяйство, и при этом замечательно то обстоятельство, что плуг этот, очень близкий по конструкции к лучшим рансомовским плугам для тяжелых почв, но более (втрое) дешевый, представляет чисто местное усовершенствование. Такие орудия, как веялки и сортировки, насчитываются сотнями по станицам. В некоторых станицах Старой Линии конные молотилки приобретались почти половиной домохозяев. Позже конные молотилки были вытеснены паровыми, и есть станицы, напр., Новопокровская, Вознесенская и др., где паровые молотилки встречаются десятками. Меньшее, но все-таки широкое распространение, получили жатвенные машины. Вообще в области земледельческой техники казаки сделали замечательные успехи, хотя, надо заметить, и не без деятельного участия в этом отношении иногороднего неказачьего населения.

Отмеченные перемены имели, однако, место только в наиболее окрепших, раньше населенных частях области – в Черномории и на обеих Линиях. В большей части Закубанья экономическая жизнь не только не подвинулась вперед, а, наоборот, сделала значительный шаг назад. И это опять-таки весьма характерно и знаменательно для казачества. В станицах, наиболее удаленных в горы, казак перестал даже заниматься земледелием; в целом ряде других станиц земледелие да и вообще сельское хозяйство находится в жалком положении; скот и овцы, выведенные из равнин в горы, почти перевелись, и населению пришлось разводить местные породы; короче, казаки потеряли на новом местожительстве многое из того, что раньше имели и с чем перешли, и слово «закубанец» стало синонимом бедняка. И все это произошло здесь как раз в то время, когда в остальных частях Кубанской области развитие экономической жизни шло широким путем. Что же послужило в этом отношении для закубанца тормозящей причиной? Очень многое. Во-первых, казак, привыкший вести хозяйство в равнинах, был поставлен в совершенно новые, непривычные естественные условия среди горной природы, обнаженных скал, каменистых скатов, обилия влаги и вообще чуждых почвенных и климатических особенностей. Во-вторых, уже сами по себе переселения были разорительны, а к этому затем прибавилось водворение переселенцев на местах, удобных не столько в хозяйственном, сколько в военном отношении. В-третьих, главная масса переселенцев состояла из бедняков с значительным процентом порочных членов. В-четвертых, наконец, то, в чем наиболее нуждался казак как переселенец и хозяин – свободное пользование земельной собственностью, было для закубанца запретным плодом с первых же шагов его экономической жизни в Закубанье. Несмотря на то что в положении о заселении предгорий немедленное наделение вновь поселенных станиц землей и обмежевание последней было поставлено первым условием заселения края, на деле это условие было совершенно забыто, и казаки в отношении землепользования очутились совершенно в неопределенном положении. Большая часть земли, долженствовавшей поступить им в надел, была под лесом, а между тем казак не имел права распорядиться десятком полен без разрешения лесного ведомства, сильно стеснявшего и обременявшего население. Таким образом, благодаря этим главным и массе других второстепенных причин, экономическая жизнь в Закубанье была стеснена и парализована в самом зародыше. Только в последние годы, с ослаблением указанных причин, этот край будущего начал проявлять признаки сильного экономического роста.

Больше однообразия оказалось в области изменений казачьей жизни в другом отношении. Всюду в казачестве одинаково интенсивно проявилось развитие умственных и вообще культурных потребностей. Школьное дело в это время сразу подвинулось вперед быстро и решительно. В 1863 году, т. е. в заключительный момент окончательного покорения Западного Кавказа, наказной атаман граф Сумароков-Эльстон в своем циркуляре приглашал лиц начальствующих и население позаботиться об открытии станичных школ, а к 1867 году, т. е. чрез четыре года, количество вновь открытых школ равнялось уже 100. К 1871 году общее количество станичных школ возросло до 179; с 1871 по 1880 год было прибавлено еще 72 школы; а к 1886 году в области считалось 296 учебных заведений, в том числе 1 классическая гимназия, 2 реальных училища, 1 учительская семинария, 2 женских гимназии, 1 женская прогимназия, 11 низших учебных заведений и 278 начальных народных училищ. В настоящее время в Кубанской области нет ни одной станицы или казачьего поселка, в которых не было бы школы, а в некоторых станицах существует уже по два и даже по три училища. Кроме того, повсеместно в области встречаются частные или домашние казачьи школы, а также обыкновение учить детей грамоте в одиночку, при помощи кого-либо из членов семьи. Если прибавить к этому, что, при поголовной военной службе, вновь поступающие на службу казаки обучаются грамоте в строю, то таким образом окажется, что кубанское казачество представляет редкий пример широкого развития грамотности в России. И действительно, на развитие и упрочение школьного дела было положено здесь немало забот и материальных затрат. Так, в 1872 году была открыта казачья учительская семинария, о чем раньше еще ходатайствовал наказной атаман граф Сумароков-Эльстон. С того же года были организованы учительские съезды при семинарии, повторявшиеся подряд четыре года и ознакомившие с правильным ведением школьного преподавания 76 лиц. Плохое состояние школьных помещений вызвало заботу о построении новых нормальных училищных зданий еще в 1872 году при наказном атамане генерал-лейтенанте Цакни. Но особенно много сделано было в этом отношении да и вообще по вопросу о материальной обстановке и средствах училищ следующим затем наказным атаманом генерал-лейтенантом Кармалиным. С 1874 по 1880 год, благодаря заботливости Н. Н. Кармалина, было построено 136 образцовых училищных зданий стоимостью в 1/2 миллиона рублей. Дальнейшее развитие школьного дела продолжалось так же поступательно и безостановочно и при остальных атаманах – генерал-адъютанте С. А. Шереметеве и генерал-лейтенанте Г. А. Леонове. С своей стороны и станичные общества, в видах обеспечения школ постоянным источником доходов, отвели только с 1874 по 1880 год 81 училищный участок в количестве 20 863 десятин из «юртовых» (общинных) земель. В 1876 году был открыт войсковой книжный склад. В свою очередь население с каждым годом стало требовать все больше и больше книг, чтение вошло в привычку, грамота сделалась неотъемлемой принадлежностью казачьей жизни.

Таким образом, в короткое время кубанские казаки успели заявить себя так же исправно и ревностно при насаждении школьного образования, как заявили себя раньше на поприще