Побратимы Гора - Джон Норман

— Приветствую, юный мужчина, — спокойно поздоровался я. — Вы — Исанна, не так ли?

— Да, я — Исанна, — гордо сказал паренёк. — А кто Ты?

Ещё два мальчика, верхом на кайилах, приблизились ко мне, однако держась на расстоянии нескольких ярдов.

— Я — Татанкаса, раб Кэнки из клана Исбу, — ответил я.

— Кэнка — великий воин, — сказал впечатлённый мальчишка.

— Я знаю об этом, — кивнул я.

— Что Ты делаешь здесь?

— Мужской голод приключился со мной, — объяснил я.

— У тебя должен быть украшенный бусами хлыст, — напомнил краснокожий малец.

— Он — раб Кэнки, — заметил другой. — Можно и не требовать хлыст.

— Смотрите, — улыбнулся я, разворачивая свёрток, который принёс.

— Ух, ты! Бисерный! — радостно воскликнул первый юнец.

— Да, он самый, — подтвердил я.

На моём левом плече, висели пять или шесть витков плетеной из сыромятной кожи верёвки. Это была легкая верёвка, но её было более чем достаточно для того вида животного, которым я интересовался.

— Ты должен был сразу сказать, что у тебя есть хлыст, — сказал мальчишка, повернулся к двум другим и скомандовал: — Окружай их!

И двое юных наездников помчались вдаль сквозь высокую траву.

— Следуй за мной, — велел юный пастух Исанна, и, повернув кайилу, направил её вслед удалявшимся мальчишкам. Все пастухи была обнажены, за исключением бричклаутов и мокасин. В руках они держали лассо и кнуты.

Через некоторое время мы взошли на небольшой холм, и я смог рассмотреть широкую, но неглубокую, похожую на блюдце долину, приблизительно половину пасанга шириной.

— Хэй! Хэй! — издали слышались крики мальчишек, сгонявших животных в плотное стадо. Пастухи раскручивали свои лассо, и щёлкали кнутами. Довольно быстро рабыни были собраны, и хорошо сгруппированы их юными погонщиками. Теперь, все согнанные женщины толпились близко друг к другу, и всё стадо превратилось в маленький плотный круг, в настоящее время относительно неподвижный и топчущийся на месте. Собранные в такую группу животные, неважно четвероногие или двуногие легко управляются и направляются. В такой группе никто не имеет никакой собственной цели, всё стадо должно ждать, чтобы видеть то, что должно быть сделано с ним, а именно, чтобы увидеть, в каком направлении его погонят.

— Хэй! Хэй! — кричали юные пастухи, подгоняя своих кайил ударами пяток в бока, размахивая лассо, и щёлкая кнутами.

Теперь стадо, подгоняемое мальчишками, занявшими место по обе стороны и немного позади него, начало двигаться в моем направлении.

— Хэй! Хэй! — подбадривали два погонщика своих подопечных, помогая им понять направление движения щёлчками кнутов. Стадо, поднимая пыль, уже начало бежать ко мне на холм. Отстающим животным помогали набрать нужную скорость, шипящей кожей, падающей на их спины, бока и бёдра. Затем, один из юнцов ускорил свою кайилу, обгоняя стадо и поворачивая его ко мне. Он сделал это весьма грамотно, чувствовался немалый опыт. На расстоянии не больше нескольких ярдов, ниже по склону от того места, где стоял я, стадо было остановлено и снова в сбито в маленький плотный круг, бесцельный и неподвижный.

— Ну, мальчики, Вы здорово с ними управляетесь! — похвалил я пастухов.

— Спасибо, — довольно сказал юнец, вместе с которым я ждал, с высоты своей кайилы. — Конечно, ведь мы часто практикуемся в этом. В случае опасности, мы хотим быть в состоянии быстро переместить их к стойбищу.

— Ничего сложного, то же самое, как и с кайилами, — сказал другой парень.

Я кивнул. Эти пацаны, и другие такие же, как они, направлялись сюда наблюдать за стадами, а не защищать их. При первом признаке опасности, например, если появится вражеский отряд, они должны были гнать стада в деревню, и послать одного мальчишку вперед, чтобы поднять тревогу. Ни в коем случае они не должны были вступать в бой с врагами. Краснокожие не посылают детей бороться с мужчинами. Вообще-то, ребятам не грозила такая уж серьёзная опасность. Очень трудно для взрослого всадника, даже при всём его желании, настигнуть мальчика, который гораздо легче его, да к тому же сидящего на отдохнувшей кайиле. Так что пастушок гораздо раньше мог достигнуть своих вигвамов, находящихся не более, чем в двух или трёх пасангах, а дальше уже предстояло иметь дело с разъярёнными взрослыми воинами.

— Прекрасное стадо, — похвалил я.

Это было уже третье такое стадо, что я осмотрел за это утро.

— Мы тоже так думаем, — с гордостью сказал первый мальчик. — Вон неплохая с отличными ляжками, — указал он кнутом на одну из рабынь, брюнетку.

— Да, — согласился я с мнением пастуха.

Напуганная девушка, под нашими оценивающими взглядами, попыталась незаметно затеряться, среди остальных прекрасных животных.

— Я сам не раз пользовал её, — сказал мальчишка. — Хочешь, чтобы мы вытащили её для тебя из стада?

— Нет, эту не надо, — отказался я.

— Есть ещё симпатичная, — подсказал другой парень, — вон та курносая с коричневыми волосами.

— И она ничего, — признал я. — Как её зовут?

В ответ пастухи захохотали.

— Это же стадные девки, — сквозь смех ответил один из них. — Нет у них никаких имен.

— Сколько их здесь? — поинтересовался я, поскольку пересчитывать их мне было лень.

— Семьдесят три, — сказал один из мальчишек. — Это — самое большое женское стадо клана Исанна.

— И лучшее, — добавил другой.

— Они кажутся молчаливыми, — заметил я.

— Девкам в стадах запрещено говорить по человечески, — объяснил один из мальчиков.

— Они здесь не больше, чем самки кайил, — засмеялся другой.

— Однако они могут, — сказал первый, — показывать свои потребности с помощью стонов и мычания.

— Это помогает управлять ими, и напоминает что они — животные.

— Вы, хоть иногда гоняете их к воде? — поинтересовался я.

— Само собой, — ответил один из пастухов.

— Мы кормим их на коленях, — рассказал другой парень.

— Им разрешено разнообразить свою еду, собирая ягоды и выкапывая корни дикие репы, — добавил первый парень.

— А ещё мы даём им жевать корни сипа, и внимательно смотрим за тем, чтобы они глотали, постепенно и маленькими порциями, — сказал второй мальчик.

— Да, а в конце мы осматриваем их, приказав стоять с широко открытыми ртами, чтобы убедиться, что они получили свою дозу корня.

Я кивнул, понимая, о чём речь. Корни сипа чрезвычайно горьки. Рабское вино, кстати, делают именно из этих корней. Рабыни краснокожих, как и все рабыни в целом на Горе, скрещиваются и оплодотворяются только тогда, и только с тем, кого выбирают рабовладельцы.