Время Полицая - Айдар Павлов

– Правильно, она всегда забирает последние деньги, – не удивился Вадим. – И они не мои, любовь моя, – наши. Ничего, мы еще отыграем, скоро у нас будет столько денег, что….

– Нет-нет! – перебила Настя, решив закончить этот разговор. – С меня хватит. Больше нам незачем общаться.

Она повернулась и пошла от Вадима прочь.

– Э?! – не понял он. – Ты куда?

– От тебя одни несчастья!

Вадим тремя прыжками настиг девушку, схватил за шкирку ее розовый дутик и прижал затылком к стене:

– Э, ты че, совсем?! Куда собралась?

– Сейчас же отпусти! – прошипела Настя.

– Обломись.

– У меня нет денег, я говорю правду.

– А мне больше не нужны деньги. Мне нужна ты.

– Хочешь заставить меня любить?

– Боже, какая ты дура! Да! Хочу!

– Но я не люблю тебя!

– А мне пофиг.

– Немедленно отпусти!

– Успокойся.

– Ты больной, понял?! Тебе лечиться надо! – Настя оглядывалась по сторонам в надежде обрести защиту. Однако коридор словно вымер.

– Я больной, – согласился Вадик, продолжая припирать девушку к стене. – Подлечи меня, подснежник. Приболел я… Семнадцать дней… Семнадцать дней по твоей милости я был в аду.

– Педераст, что ли? – неожиданно спросила Настя, посмотрев в глаза.

– Что это ты сказала? – не понял Вадик.

– Педерасты говорят: был в аду, когда попадают в жопу.

– Педерасты?! – рассердился кривоносый, с размаху пнув стену. – Поумнела?! Подучилась, пока меня не было?! Чему вас здесь учат, блин?!!

– Не здесь, Фасбиндера надо смотреть.

– Биндера, да?!

– Э, ты что?!

– Смотреть, да?! Надо, да?! Умная, да?! – Схватив девушку за жабры, он потащил ее к аудитории. – Я тебе сейчас покажу Бендера!!

– Э, ты что?!! – заорала Настя. – Шуток не понимаешь?!!

Буквально распахнув головой Насти дверь, Вадик закинул ее в аудиторию, из которой она только что вышла и в которой, к несчастью, не находилось уже ни одной живой души. Небольшая такая комнатка для семинарских занятий с исписанной мелом доской и древними столами… Перелетев ее поперек, Настя грохнулась возле доски и моментально перестала кричать. Только шипела и смотрела на белые, расплывающиеся кроссовки парня. Во время полета она потеряла очки и чувствовала теперь себя как крот на песочном пляже.

Дверь захлопнулась. Чтобы никто не мешал общаться с девушкой, Вадим вставил в дверную ручку стул и повторил:

– Бендера, да?!

Белые кроссовки стали приближаться к Насте.

– Я сейчас покажу такого Бендера, педерастка проклятая! Он завалил ее прямо на грязном полу с белыми разводами от мела и начал расстегивать белые джинсы Leе.

Розовый дутик превратился в дорогой, но классный матрац. В какой-то момент Настя, было, заверещала, затрепыхалась в его объятиях, однако от этого лишь почувствовала себя еще более глупой и беззащитной. Она не видела ни зги, кроме кривого носа, похотливого рта и свисавшего из него языка. Она стала царапать его толстую кожу на куртке, брыкаться из последних сил, да только сломала ногти и еще больше убедилась, что с этой "узенькой дорожки" выход заказан.

А Вадик входил в раж и распалялся:

– Мой подснежник! Любовь моя!! Сейчас, сейчас мы будем вместе… Сейчас… Я хочу быть с тобой, и я буду с тобой… Только с тобой… Всегда… Везде… Любовь моя, Настя…

– Не-е-е-е-е-е-ет!!! – Возражала девушка. – Не-е-е-е-е-е-е-ет!!!

– Да! Да! Да! Первая любовь… Первый подснежник… Как ты красива сегодня! Я угораю… – Ему удалось приспустить с брыкавшейся девушки джинсы ровно настолько, насколько это было необходимо.

Он почувствовал в ладонях теплую, трепетную мякоть любимого живота, бедер, свежих ягодиц, пьянительную негу впадин. Он расслабился, приник к шее девы, застонал от наслаждения.

Однако как только его губы прилипли к шее Насти, ее зубы наткнулись на… ухо насильника, мгновенно припечатали его с обеих сторон и…

– А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а!!! – заорал парень, рухнув с вершины страстного полета: – А-а-а-а-а-а-а-а-а!!!

Прокусив мочку и обширный участок раковины, Настя едва не сделала Вадима одноухим. Зато чудовище отвалило моментально.

Отвалило и согнулось справа от Насти, обеими пятернями прижимая к башке чертово ухо.

Пока он возился, Насте удалось ощупью отыскать очки и револьвер, который вывалился из-за пояса парня во время оргии. Нацепив очки на нос, Настя навела ствол в направлении чудовища и, забыв о спущенных джинсах, отплевываясь на ходу чем-то красным, отползла в сторону.

Чудовище стонало и ни на что не реагировало, из его уха текла кровь. Текла, капала на пол и растворялась в разводах мела. Отдышавшись, девушка наспех натянула штаны и заняла оборонительную позицию.

– Ты когда-нибудь от меня отлипнешь? – спросила она, взведя боек револьвера.

Насколько хватало ее знаний в области вооружения и техники, пистолет был заряжен.

– Слышал, что я спросила?

– Да, да. То есть, нет… Конечно, нет, – ответил он, поднимаясь на колени. – Ни за что. Я люблю тебя, подснежник, ты же знаешь. Как мне отлипнуть? Это нереально.

– А тебя не смущает, что меня воротит от одного твоего вида?

– Нет.

– Ты больной! Ясно?! Когда я с тобой, мне хочется провалиться, лишь бы тебя больше не было! Неужели, это так трудно понять?!… Псих! Смотреть на тебя не могу!

– Не смотри. Кто заставляет? Закрой глаза. Я сам буду на тебя смотреть. За двоих, любовь моя.

– Не называй меня любовь моя!

Он отлепил одну руку от красного уха и огляделся. На полу лежала чья-то визитка. Ее-то Настя впопыхах не приметила.

– Ты что-то потеряла? – Он поднял с пола визитную карточку и вдруг захохотал: – Что это?! А?! Га-га-га! Михаил Эдуардович Яновский? Га-га-га-га! Эдуардович, да? Теперь это так называется? Генеральный директор Тэ-О-О … О-о-о! Га-га-га! "Кобра", блин, и здесь она! Он че, в натуре, генеральный? Га-га… А?

– Отдай!

– Не понял… Га-га-га! Че за прикол? Где ты это… Га-га-га-га! Где ты это нашла, любовь моя?! Кто тебе дал, а? Можно, я ее возьму… да? на память?

– Бери, только убирайся из моей жизни! Ясно?

– Обломись! – Сунув визитку в карман, он задвигал коленями по направлению к Насте.

– Стой!! – предупредила она – Я хорошо стреляю!

– Я знаю, сам тебя учил.

– Еще один шаг – я …!

– Ради бога, – разрешил Вадик, волоча за собой ноги по белому полу. – Чего боишься? Стреляй. Что, не хочешь? Это тебе не тир, да?

– Стой!!! – вскрикнула она.

– Хорошо-хорошо… – Он остановился в одном шаге. – Только ради нашей любви. Боишься, что я опять на тебя запрыгну? Хрен те! Размечталась! – Вадим показал на ухо. – После такого хрен че встанет, любовь моя. Не бойся, аппетит… аппетит ты у меня отбила, все уже позади, ты в безопасности. Отдай это, то, что у тебя в руках…

– Убью, скотина! Только подойди!

– Пожалуйста, пожалуйста, я ж прибалдею, если меня пришьет любимая девочка. Не какой-нибудь бородатый козел, а любимая девочка – это круто! Я за тебя волнуюсь: пальнешь – загремишь в тюрягу, выйдешь оттуда затраханной пердуньей – кто на тебя позарится? Будешь всю жизнь вспоминать нашу таллиннскую поездку как самый прекрасный сон.

– Заткнись!! – Вместо того чтобы выстрелить, Настя в сердцах размахнулась и запустила в него револьвером.

Пушка влетела в грудь Вадима. В следующую секунду он свалился лицом на пол. Вскочив на каблуки, Настя выдернула дверной стул, грохнула им о землю и, перед тем, как уйти, оглянулась во гневе.

Он лежал в центре тесной аудитории, забыв о красном ухе то ли плакал, то ли смеялся.

Настя дважды моргнула серыми созданиями за стеклами чудом уцелевших очков и была такова.

… Повалявшись в одиночестве, Вадим зашевелился, подобрал револьвер, воткнул его за пояс. Затем нашел белую тряпку, которой вытирали мел с доски, приложил к уху и, не отряхиваясь, спустился со второго этажа филфака на первый.

Он попросил вахтера воспользоваться телефоном. Тот разрешил и поинтересовался, где можно было так изваляться в мелу?

– На втором этаже, – ответил Вадим, набирая телефонный номер с визитки Михаила Эдуардовича Яновского: – Реальное место, мела на всех хватит.

– Алло? – ответили на проводе. По голосу – бабка лет под девяносто.

– Здравствуйте. Миша здесь работает? Это "Кобра"?

– Ну, какая я вам Кобра?! – простонала старушка мученическим голосом. – Сколько можно измываться?! Две недели нет отбоя: Кобра, да Кобра!

– Простите. – Он повесил трубку и переключился на вахтера: – Я плохо выгляжу, да?

– Вы весь белый.

– А ухо красное? – Он убрал о башки грязную тряпку.

– А ухо красное, – подтвердил вахтер. – Что-то случилось?

– Пока нет. Пока все отлично. Но если и дальше будет так продолжаться, я из нее мозги вышибу! Понятно?!

5

Он приехал домой за паспортом. Батьке следовало обязательно показать документ, где черным по белому будет написано: Вадим Ильич Романов, классный парень, живет на Композиторов, 23, родился в апреле шестьдесят шестого, ну, и так далее. Чтобы все официально. Паспорт нашелся быстро, он лежал в серванте на том месте, где его обычно оставляли. Вадим открыл первую страницу и взвыл как ужаленный: