Британский качок (ЛП) - Ней Сара

Было бы это худшей вещью в мире — обнять ее? В конце концов, она мой друг. И разве это не то, что делают друзья? Обнимают друг друга?

Кроме того, она в моей постели, и это она держится за меня.

Нерешительно я поднимаю свою руку и кладу на нее, так что мы на самом деле как бы обнимаемся.

Так это делается?

Или подождите, мы лежим ложечкой? Или против друг друга? Или против друг друга было раньше, когда она лежала на противоположной стороне, подальше от меня? Я понятия не имею; никогда этого не делал.

Слышал об этом только от своих приятелей, которые любят обниматься в постели, потому что это приводит к сексу.

Это чертово чудо и упражнение в терпении, но мне удается снова заснуть с Джорджией, прилипшей ко мне, и стояком в моих боксерах.

18

Джорджия

— Не могу поверить, что я в Лас-Вегасе. — Смотрю в окно, вниз на освещенную улицу из нашего гостиничного номера, ослепительные огни уже горят, хотя еще не стемнело.

— Да, это то, из чего сделаны мечты, — саркастически замечает Эшли, бросая свой чемодан на диван в дальнем конце комнаты.

Я опускаю занавески и поворачиваюсь к нему лицом.

— Ты говоришь с сарказмом?

— Я? Нет. — Он смеется, расстегивая молнию на одной из своих сумок.

Он взял целых три, и я была удивлена, увидев, что парень немного переборщил с багажом. Я предполагала, что он захватит спортивную сумку или рюкзак, набитый одеждой, но это не так.

Два клетчатых чемодана и одна ручная кладь, плюс рюкзак.

Куда, черт возьми, он думал, мы направляемся, на луну на месяц?

Серьезно.

— Там внизу похоже на Диснейленд, — говорю я ему, желая покружиться, но боясь, что он будет смеяться надо мной.

— Ты была в Диснейленде? — спрашивает он, не поднимая глаз и роясь в своей сумке. Достает пару шлепанцев и бросает их на пол, выскальзывая из кроссовок.

— Нет. — Я краснею, когда признаю это; поход в Дисней кажется мне чем-то, что я уже должна была сделать в своей жизни. — Но хочу.

Эшли поднимает взгляд.

— Лас-Вегас, Дисней — какие еще чудеса света есть в твоем списке желаний?

— Гм. — Мой тихий гул нерешительности звучит восхищенно. — Ниагарский водопад. Аквапарки в Висконсин-Деллс. Э-эм, я бы с удовольствием посмотрела на Биг-Бен.

Его улыбка кажется печальной.

— Ну, это кажется очень разумным, места, которые стоит посмотреть. Легко.

Ну, легко — это относительный термин. Это легко, если у тебя есть деньги, чтобы поскитаться по миру к туристическим ловушкам из моего списка, да. Нелегко, если вам приходится считать каждый пенни и залезать в долги просто для того, чтобы получить высшее образование и «бесплатную» поездку в Лас-Вегас.

Я, вероятно, пожалею, что приняла этот приз из-за затрат, которые придут позже, но сейчас собираюсь наслаждаться видом и компанией.

Прошло две недели с тех пор, как я забралась в его постель и заснула, перевернувшись на другой бок в его объятиях, что в то время я лишь смутно осознавала.

Я проснулась одна, что меня не удивило; Эшли с самого начала не решался пускать меня в свою спальню. Я видела это в его глазах. Было ли это потому, что он не хочет иметь со мной ничего общего, кроме случайных влажных снов, или потому что не хочет иметь со мной ничего общего, и точка?

Может быть, на самом деле я его не возбуждаю.

Может быть, фантазия, которая была у него той ночью, была просто случайностью.

Сегодня вечером мы планируем поужинать в стейк-ресторане, который я видела по телевизору, и мне посчастливилось позаимствовать несколько платьев у Наллы и Прии, которые примерно того же размера, что и я, хотя и ниже.

Я вытаскиваю их из своего чемодана и подхожу к шкафу.

— О, ты одна из них, — смеется Эшли.

— Из кого?

— Из тех путешественников, которые развешивают свои вещи, как будто они переехали.

— Я не такая! — Я заглядываю в шкаф, где уже повесила несколько рубашек. — Я просто не хочу, чтобы они помялись.

— Ты положила носки и нижнее белье в ящики.

— И что?

Он пожимает плечами.

— Ты словно переехала и чувствуешь себя как дома.

— Перестань смеяться надо мной. Быть взволнованной — это не преступление. — Я бросаю на него свой самый свирепый хмурый взгляд. — Мы здесь уже десять минут… не будь кокблоком.

— Я не могу быть кокблоком — тут нет никакого секса.

— Ты портишь мою атмосферу отпуска.

— Твой отпускной стояк. — Он смеется. — Я могу увидеть этот член отсюда. Как ты можешь ходить с этой штукой между ног?

Эй, эй, эй — попридержи коней!

Я в шоке смотрю на Эшли, держа платье, которое собиралась повесить в шкаф. Это первый раз, когда он сказал что-то даже отдаленно связанное с сексом — по крайней мере, мне в лицо. Мастурбация не в счет.

Я даже не знаю, что сказать!

— Вижу, что лишил тебя дара речи. — Парень снова смеется надо мной, теперь шаркая в сторону ванной с сумкой для туалетных принадлежностей.

— Ты только что сказал «член» и «стояк» — чего ты ожидал? Обычно ты идеальный джентльмен.

— Я все еще такой. — В ванной он раскладывает свои вещи на стойке. — Использование этих слов не означает, что я неидеальный джентльмен. Мы в отпуске, и ты пригласила меня сюда как своего друга, так что я собираюсь вести себя как один из твоих друзей. — Его голова высовывается наружу. — Разве вы, девочки, не так разговариваете?

Э-эм, ну да.

— Ты не одна из моих подружек.

Это не слишком тонкое напоминание, и я надеюсь, что он меня не слышит.

И я, конечно, не хочу держать его во френдзоне. Если подумать, я точно не помню, как он вообще туда попал и кто кого туда поместил.

Все стало таким запутанным благодаря тому долбанному вызову.

Он снова высовывает голову.

— Тогда кто я?

— Ты… — Мой рот разинут, как будто я рыба. — Просто ты.

Это не самый блестящий ответ, по крайней мере, в долгосрочной перспективе, и я даже не уверена, что имею в виду под этим.

— Верно.

Он снова исчезает, и я опускаю плечи, упустив возможность сказать что-то более глубокое. Немного более… кокетливое. Что-нибудь, что угодно, лишь бы выбраться из этой ямы, которую вырыла для себя.

В течение следующего получаса Эшли занимается тем, что приводит себя в порядок, а затем дает мне воспользоваться ванной. Там есть две раковины, но мне ужасно нужно принять душ и причесаться, прежде чем мы отправимся на ужин.

Стоя под горячими струями прекрасного цельностеклянного душа, я поворачиваюсь и смотрю в зеркало над туалетным столиком. Я могу ясно видеть себя через прозрачную кабину, пар поднялся не настолько, чтобы заслонить мне обзор.

Провожу рукой по своему плоскому животу, затем вверх, обхватываю ладонями грудь. Откидываю голову назад, чтобы намочить волосы.

Я наблюдаю, как намыливаюсь и смываю, чего не делаю дома. Зеркало слишком высоко над стойкой, чтобы что-то хорошо рассмотреть, говоря о моих сиськах, животе или… других вещах.

Не буду врать, это опьяняющий вид, и мне жаль, что я здесь одна, представляя, как возбудился бы Эшли при виде моего обнаженного тела.

Конечно, он бы так и сделал; какого мужчину не возбуждает обнаженная плоть?

Вытираюсь полотенцем, прежде чем выйти. Холодный кафельный пол и мраморные стены заставляют меня задрожать, поэтому я быстро вытираюсь.

— Я завернусь в полотенце, если тебе нужно зайти сюда, — кричу я на случай, если ему захочется пописать; я не хочу полностью оккупировать ванную, как сделала с его кроватью.

Он напоминал мне об этом факте не менее дюжины раз.

Маленький зануда.

Мне требуется гораздо больше времени, чтобы высушить волосы феном, чем обычно, вероятно, потому, что я использую все, что предоставляет отель, вместо своих собственных вещей — фен, причудливо сложенные полотенца, все средства для укладки.