Три шага до магии. Шаг второй. Барон де Дрон - Михаил Александрович Швынденков

— А зачем новая мера, почему не сделать образец длины для локтя?

— Понимаете, сейчас локоть у всех разный. Каждый раз говорить, отрежьте мне на три локтя по линейке как у Ерофа, это язык устанет. Да и найдутся умники, что будут доказывать, что их локоть честнее или правильнее, чем локоть по линейке Ерофа. А тут новая мера с жёстким требованием, чтобы у всех было одинаково. Будут говорить, что это самодурство, глупость, не нужное новшество. Но приживётся очень быстро, я вас уверяю. Вот плотники Озёрного уже ввели себе такую меру. Мы их не будем заставлять менять эту меру, просто говорим, что метр, это два локтя по линейке Ерофа. Пересчитать любой размер труда не составит.

Пока они переваривали эту информацию, я сделал фундамент под срубом, приподняв сруб почти на метр. А песок, в качестве материала для бетона фундамента, взял из середины постройки, так что сразу и погреб получился.

Плотники остановили работу и долго ходили вокруг этого сруба на фундаменте. Всем было понятно, что такое строение простоит намного дольше.

— Дык, ведь магия! — глубокомысленно произнёс главный плотник, и все пошли обедать.

Пробыв один день в гостях у Турана, на следующий день рано утром мы двинулись в путь. Турану сказали, что если нас будут искать, запираться не надо, говори прямо, что поехали к гномам на север.

А сами, доехав до первого моста через речку Восточную, свернули направо и поехали вверх относительно течения речки. Километра через три в речку впадал ручей, пересекающий наш путь. Свернули вверх по ручью. Подъём становился всё круче, но было видно, что между двух горных вершин есть седловина, будем надеяться, что это перевал. Когда ручей истончился до минимума, остановились на отдых. Напоили коней, дали им отдохнуть, приготовили кашу и поели сами. Дальше ехать верхом было не возможно, пришлось идти пешком, а коней вести в поводу. Седловина казалась совсем рядом, но добирались мы до неё более двух часов. Вот, наконец, достигли. Очень неуютное место. Справа и слева крутые склоны с каменными осыпями. Кругом только камни. Большие валуны, между которыми приходится пробираться, чередуются с более мелкими. Под ногами — каменный щебень, и ни травинки, ни кустика. Дует довольно холодный ветер. Надо бы быстрее покинуть это место, но торопиться нельзя, среди этих камней легко поломать ноги, как коню, так и человеку.

Наконец, где-то через километр такого пейзажа, что-то начинает меняться. Сначала престали попадаться крупные валуны, потом местность пошла на понижение. Возникла другая опасность, мелкие камни не держали на склоне, и можно было легко поскользнуться, увлекая за собой небольшую каменную осыпь. Полностью доверился чутью коня. Ужас повёл нас не прямо вниз по склону, а наискось, как бы по схеме горных дорог, которые называют серпантином. Шли так часа три, устали ужасно, Анейра уже еле держалась на ногах, несмотря на налагаемые на ноги и спину Малые Исцеления. Наконец мы достигли зоны кустарника и в ложбине обнаружили маленький ручеёк. Решили остановиться на ночлег. Мой внутренний компьютер показывал, что ещё есть пять часов светлого времени, но если мы перегрузимся ещё сильнее, то завтра вообще не можем идти.

— Ужас, ищи место для ночлега, — обращаюсь к коню словами и мысленно, представляя спящего меня и рядом его.

Конь фыркнул и спустился шагов на двадцать ниже по течению ручья. Здесь действительно было значительно удобнее. На склоне лежало два больших камня, перед ними образовалась некоторая площадка, поросшая травой. В пятнадцати шагах протекал всё тот же ручеёк. Площадка была в обрамлении кустов, которые частично защищали от ветра. Выбрал место для шатра, так, чтобы шатёр и камень прикрыли наших коней от ветра. Поставил шатёр, принёс воды, но готовить не было ни сил, ни желания. Вскипятил воду, не разводя костёр, Анейра вытащила из сумки мешочек с травами и заварила чай. Поели сухой сыр со свежим хлебом, которым нас снабдил Туран, и легли спать. Проспали до рассвета, это, наверное, часов восемнадцать. Встали бодрые, но ноги болели. Заставил Анейру делать разминку. Сам провёл традиционную тренировку. Жена к концу моих занятий уже приготовила завтрак. Стали спускаться вниз по склону и вышли на небольшой скальный обрыв. Обойти его не составляло труда, но мы остановились по двум причинам.

Во-первых, со скалы открывался вид на долину, в которую мы спускались. И был этот вид красивым и суровым. Долина была вытянутой с севера на юг километра на три, в ширину же она была не более километра, я имею в виду лесную часть долины, её дно. В середине долины виднелась какая-то вода. Видимо там было озеро, так как выхода из долины не было, и весенняя вода должна была где-то скапливаться. Это означало, что пути через центр долины нет.

Во-вторых, В двухстах метрах от скалы, на границе леса лежали на камнях три пантеры, похожие на ту мрау, что мы лечили под Деревом Жизни, только чуть мельче. Когда мы стали их разглядывать, они стали проявлять беспокойство и заметили нас. Так, раз они заволновались только от того, что мы направили на них своё внимание, значит, они чувствуют ментальную энергию, значит они, как и мрау, не поражаются магическими плетениями.

Мимо пантер нам не пройти. Даже не мы сами, а наши кони — лакомая добыча для крупных хищников. Магия их не берёт, единственный вариант борьбы с ними, это мои метательные снаряды. А дальше — только мой меч и рога наших коней. Но шансов на победу совсем немного.

Похоже это очередное испытание для меня? Я вышел на край скалы, усилил голос магией и закричал:

— Я-а-а Ма-айкл! Мрау-у! Я-а-а Ма-айкл! Мра-а-у-у! Ты-ы где-е!?

Минут десять ничего не происходило. Пантеры перед нами начали проявлять беспокойство.

Я пытался мысленно вызвать знакомую пантеру: «Мрау, ты где?», но отклика не было.

— Мра-а-у-у! Я-а-а Ма-айкл! — ответа нет.

Но вот мой конь рыкнул, и повернул голову налево.

— «Чего шумишь?» — прозвучало у меня в голове. У меня не было никаких мыслей на предмет, а что может делать Мрау в этой долине. Я исходил из простого посыла: если это очередное испытание, то из него должен быть и относительно безболезненный выход. И вот он нарисовался.

Слева по кромке леса