Рыцари былого и грядущего. Том I - Сергей Катканов

— И почему?

— Да потому что цель заказчиков акции — прямо противоположная — использовать героический ореол храмовников для дискредитации христианства. Заказчики хорошо известны. Масоны. Дело в том, что ортодоксальное христианство очень мешает сей достославной международной организации в осуществлении её главного замысла — создании синтетической религии, единой для всех народов.

— Если доказательства того, что это именно масоны?

— Так ведь они же и сами этого никогда не скрывали. Просто глотателям «интеллектуальных триллеров» лень сопоставлять факты. Но мы-то знаем, что ещё на заре масонства в 1737 году «ихний главарь» Михаил Рамсей сказал: «Под сводами Иерусалимского храма были найдены тайные символы древней священной науки». Как видишь, о характере находки тамплиеров Рамсей высказался крайне неопределённо, вот современные масоны всех стран и изощряются в различных вариантах понимания сих драгоценных «тайных символов». По мнению одних масонов, тамплиеры обрели реликвии, принадлежавшие древнееврейской секте ессеев. В других эзотерических теориях масонов тамплиеры объявлены защитниками чаши Святого Грааля. Есть масоны, которые, как с писаной торбой, носятся с Меровингами и пресловутыми «потомками Иисуса». Ты думаешь, Браун сам по себе и просто так стал неслыханно популярен? Да просто масоны сделали ему широкомасштабную международную рекламу, когда он по их заказу изготовил детектив из старой масонской бредни.

— Насколько я понимаю, главные враги современного Ордена — именно масоны?

— О, нет, ни в коем случае. Масоны — осквернители памяти Ордена, и мы им это просто так с рук не спускаем, противодействуя по мере необходимости. Но масоны — всего лишь болтуны, балаболки, трепачи. Вот я сейчас противодействую масонам, пользуясь их же оружием — языком. Но у Ордена есть враги гораздо более серьёзные, и борьба с ними идёт куда более радикальными средствами. Впрочем, об этом тебе пока не надо. А вот о том, как связана память Ордена с масонами, надо будет ещё отдельно поговорить.

— Отец Августин, вы обещали открыть мне «великую тайну тамплиеров».

— Готов, готов. Слушай меня внимательно. Самая великая тайна тамплиеров в том, что у тамплиеров нет никакой тайны. Не правда ли, это ошеломляющее открытие? В это трудно поверить, но это так: Орден нищих рыцарей Христа и Храма на самом деле был именно тем, чем себя и провозгласил, то есть Орденом христианских монахов-воинов, — отец Августин плутовато улыбнулся, наслаждаясь произведённым эффектом.

— Так что же, вообще никаких тайн?

— Ну не то чтобы совсем никаких. Просто тайна тамплиеров — тайна всех христиан. Сокровище тамплиеров — сокровище всех христиан. Тамплиеры были великими хитрецами. Они спрятали свою тайну, своё сокровище на самом видном месте. Ведь это самый надёжный способ что-то спрятать. Положи секрет у всех на виду, и никто не найдёт. Искать будут где-нибудь в подземельях, в крайнем случае — под кроватью, но уж никак не у себя по носом, не на обеденном столе. Сейчас мир сошёл с ума от поисков Святого Грааля. А я хоть всему миру скажу, где он находится: в каждом христианском храме во время литургии. Грааль — это Чаша Причастия. Эта тайна известна всем ортодоксальным христианам, они ни от кого её не скрывают, но она продолжает оставаться недоступной большинству людей. Искатели приключений никогда не будут обладать Граалем. Святая Чаша принадлежит искателям Истины. Об этом очень хорошо сказал английский историк Морис Кин: «Поиски Грааля — это совсем не поиски некоего предмета, а поиски того, что этот предмет символизирует: таинства Причастия и слияния с Богом». Ты видел Святой Грааль в сиянии Его Вечной Славы. Для тебя, надеюсь, эта истина не нуждается в доказательствах.

— А другим случалось видеть подобное тому, что видел я?

— Такие и подобные факты, конечно, не повсеместны, но довольно многочисленны. Есть большое количество вполне достоверных свидетельств. Вот что вспоминал, например, иеромонах Сампсон, который жил в Александро-Невской Лавре в начале XX века: «Огромный пучок огня вращался, вращался над Чашей и — в Чашу. Но не все это видели. Некоторым не было открыто».

— Во время Литургии, ещё до того, как я увидел чудо, мне показалось, что душа моя очистилась и просветлела. Я вечно буду за это Бога благодарить. Но, может я не всё понимаю. Я думал, что во время богослужения вино и хлеб символизируют Тело и Кровь Христовы, образно их представляют. Разве не так?

— Не так. Совсем не так. По учению Церкви во время совершения Литургии хлеб и вино, наитием Духа Святого становятся настоящими, подлинными Телом и Кровью Христовыми. После освящения Святых Даров вид хлеба и вина для человеческого глаза не изменяются. Однако их вещество становится совершенно иным по своей природе. Ты только вникни: в Чаше перед нами Сам Христос, Его подлинное Тело и подлинная Кровь, а не просто символы.

— Это кажется непостижимым и, уж простите, неправдоподобным.

— Это совершенно непостижимо и совершенно неправдоподобно. Но это так. Преподобный Иоанн Дамаскин писал: «Бог, действием Духа Святого, совершает то, что превышает естество и чего нельзя постигнуть. Дух Святой нисходит и совершает то, что превыше слова и разумения».

— Но ведь Литургия совершается одновременно во множестве храмов во всех концах земли. Значит везде лишь часть Тела и Крови Христовых?

— Ни в коем случае. В каждой частице Святых даров находится не часть Тела и Крови Господа, но всецело присутствует Сам Христос. Восточные Патриархи в «Послании о православной вере» писали: «И это не потому, что Тело Господа, находящееся на Небесах, снисходит на жертвенники, но потому, что хлеб, изготавливаемый порознь во всех храмах, делается одно и тоже с Телом, сущим на Небесах. Ибо всегда у Господа одно Тело, а не многие во многих местах».

Андрей отстранённо и молча смотрел куда-то в сторону. Он ни о чём не думал, не пытался осмыслить сказанное отцом Августином. Его душа в безмолвном благоговении склонилась перед величием открывшейся ему тайны. Отец Августин, видимо, чувствуя, что происходит в его душе, ни словом не потревожил этого безмолвия. Потом Андрей сказал очень тихо и мирно, не испытывая даже намёка на душевное перевозбуждение:

— А ведь это, отче, величайшее чудо всех времён и народов. По сравнению с чудом Евхаристии все перечисленные вами «страшные тайны» масоно-тамплиеров кажутся жалкими, убогими, дешёвыми. Вы знаете, мне их жалко. Они, видимо, не способны постичь величие подлинного чуда и пытаются заменить его самоделками, суррогатами.

— Подлинно так, Андрюшенька, подлинно так. В таинстве причастия человек соединяется со Христом, душа человеческая получает свойства души Христа. Нет и не может быть на земле чуда выше этого. Дело совсем не в том, что ты видел. Господь сказал: «Блаженны не видевшие и уверовавшие».

— Да, я понимаю. Чудо Евхаристии всё равно всегда совершается.

— Всегда, да не всегда. Многие причастники не осознают к чему они допущены, легкомысленно относятся к таинству, и чуда с ними не происходит. Они не перерождаются, не соединяются с Христом. Настоящее чудо — плод тяжёлого духовного труда, который тебе ещё предстоит.

— Как вспомню про тамплиеров, которые в железных доспехах жарились под палящим солнцем Палестины и всё переносили с радостью ради славы Христовой. Я, как и они, готов выдержать всё.

— Если это будет угодно Господу, Андрюша.

— Ещё хотел спросить. Таинство Причастия действительно как-то связанно с легендой о Святом Граале?

— Ну. Чашу Причастия можно бы и не называть Святым Граалем. Тайна всех тайн не очень-то нуждается в таком сравнении. Просто может быть, некоторым духовно немощным «искателям Святого Грааля» через этот образ будет легче постичь Таинство Причастия. К тому же, существует вполне конкретная историческая связь между этим таинством, легендой о Граале и нашим Орденом.

Тамплиеры всегда имели особо трепетное отношение к Крови Христовой. Они слишком хорошо знали, что такое кровь, и, может быть, поэтому Кровь Небесного Сеньора приобрела для них такое большое значение. Тому можно найти множество подтверждений, но достаточно узнать, что говорили храмовники на процессе. Раймон Гардиа, командор Ма-Дье, сказал про «белый плащ, на котором изображён почётный знак красного креста в память о Святой Крови, пролитой Иисусом Христом за верующих в Него». Ему вторил брат Беранже де Колль: «За то что Иисус Христос пролил за нас Свою Пречистую Кровь, мы носим кресты из красной материи на нашей одежде, чтобы пролить свою кровь в борьбе с врагами Христа». Значит, главный символ Ордена — красный крест был символом Крови Христовой.

И вот, представь себе, в XII веке Католическая Церковь запретила мирянам причащение Кровью Христовой. На Литургии освящались по-прежнему как Тело, так и Кровь Христова, но и тем и другим причащались теперь только священники, а простых христиан причащали только Телом. Значит рыцари Христа и Храма, простые монахи, оказались лишены того самого главного для них, что символически было изображено на их плащах. Для тех, кто по-настоящему пережил чудо Евхаристии, это могло стать настоящей трагедией. Уже в наше время «запрет на Кровь» назвали «литургическим предательством» Католической Церкви по отношению к своим мирянам. Тамплиеры могли возмущённо недоумевать: «Мы за Христа свою кровь проливаем, мы ради Христа отреклись от всех радостей жизни, а нас лишили Крови Христовой — нашей главной духовной пищи, нашей главной радости. Разве не за всех верующих в Него пролил Господь свою Кровь на кресте? Разве не сказано в Евангелии: «И взяв чашу, и благодарив, подал им и сказал: пейте от неё все, ибо сие есть Кровь Моя Нового Завета, за многих изливаемая во оставлении грехов».