Крепость королей. Проклятие - Пётч Оливер

Стражники кивнули. Они вчетвером взялись за носилки и понесли их в сторону крепости, расположенной всего в часе пути. Матис и Агнес шли чуть поодаль. Девушка явно над чем-то размышляла и, казалось, чего-то недоговаривала.

– Что такое? – спросил Матис, сбитый с толку. – Я же вижу, что ты размышляешь о чем-то.

Агнес остановилась и подождала, пока стражники скроются за деревьями.

– Матис, – начала она нерешительно. – Послушай, может, это ты… Я должна знать…

– Да что такое?

Агнес собралась с духом, чтобы продолжить:

– Когда я рассказала тебе, что Хайдельсхайм хочет на мне жениться и что отец согласен… ты так разозлился, кричал и места себе не находил. Прошу тебя, скажи честно, это ты… это твоих рук дело? Это ты убил Хайдельсхайма?

От изумления Матис на мгновение лишился дара речи.

– Я его… Как… да как ты додумалась до такого?

– Ну, ты же знал, что он собирался доложить отцу об украденной аркебузе. Ты мог выкрасть у моего отца арбалет и…

– Агнес, подумай как следует! – Матис схватил ее за плечи, и они снова остановились, в то время как остальные тащили ужасный груз к крепости. – После того как ты рассказала мне про Хайдельсхайма, твой отец заточил меня в тюрьму! Как я мог, по-твоему, убить его?

По лицу его неожиданно пролегла тень.

– И раз уж тебя так мучают подозрения, то подумай лучше о своем отце.

– Об отце?

Матис упрямо скрестил руки на груди.

– Ну, у твоего отца ведь точно такие же болты. Что, если Хайдельсхайм все-таки передумал и отказался брать тебя в жены? И твой отец потерял над собой контроль…

Глаза Агнес превратились в узкие щелочки.

– И с чего бы Хайдельсхайму отказываться от меня?

– Возможно, ты оказалась более странной, чем он предполагал. Люди всякое болтают… А с тех пор как Парцифаль принес тебе это кольцо, ты совсем странно себя вести стала.

– Да как ты…

Агнес вздрогнула. Она занесла руку для удара, но потом все же одумалась. Лицо ее посерело.

– Ты… ты… – начала она, заикаясь. От злости по щекам ее покатились слезы. – А я‑то думала, что нравлюсь тебе!

С этими словами Агнес развернулась и побежала в лес.

– Агнес! – крикнул Матис ей вслед. – Прости, я совсем не то имел в виду!

Но девушка даже не обернулась. Какое-то время еще доносился звук ее шагов, но и его вскоре поглотили деревья. Где-то крикнула сойка.

Матис выругался и пнул по булыжнику у обочины. Почему женщины так все усложняют? Эта девчонка постоянно выводила его из себя, и все-таки порвать с ней было выше его сил.

Погруженный в мрачные раздумья, он двинулся вслед за стражниками, которые уже скрылись за поворотом.

Пара внимательных глаз еще долго смотрела ему вслед. Когда шаги Матиса наконец стихли, человек выбрался из кустарника и, не издав ни звука, скрылся в лесу. Задумчиво повязав платок на голову, он поспешил обратно в долину, при этом что-то прошептал одними губами и перекрестился.

Он выяснил, что хотел.

Следующим утром на кладбище неподалеку от колодезной башни состоялись похороны Мартина фон Хайдельсхайма. Надгробные плиты покосились, большинство из них настолько обросли мхом и плющом, что невозможно было прочесть высеченные на них надписи. Здесь покоилось вместе с семьями несколько наместников. На их надгробьях были изображены рыцари с длинными мечами и давно забытыми гербами. За ними тянулись могилы простых людей. Там были похоронены управляющие и секретари, сотники, капелланы и даже один кузнец.

Вместе с отцом Агнес стояла у вырытой могилы и слушала проповедь отца Тристана. Проводить Хайдельсхайма в последний путь не набралось и пары десятков людей. Агнес увидела стражников Гюнтера, Себастьяна и Эберхарта, конюшего Радольфа и орудийщика Райхарта. Последний, несмотря на раннее утро, судя по всему, уже изрядно выпил и теперь с остекленелым взором покачивался из стороны в сторону. Позади них стояла, всхлипывая, кухарка Хедвиг, а рядом – камеристка Маргарета. По такому случаю служанка надела чистое льняное платье с меховой оторочкой. Агнес никогда прежде не видела этого наряда, в столь унылой обстановке он казался совершенно неуместным, точно смех у постели умирающего. Она задумалась, кто из ухажеров камеристки преподнес ей очередной подарок. Быть может, тот самый, что несколько недель назад подарил ей дешевое ожерелье? Или Маргарета уже подыскала себе другого, более состоятельного мужчину?..

Чуть в стороне, позади всех, Агнес разглядела наконец Матиса. Он пришел на похороны вместе с матерью и младшей сестрой Мари. Вспомнив свои вчерашние нападки на него, Агнес стыдливо прикрыла глаза. Что на нее нашло такое? Теперь подозрения казались ей просто смешными. Быть может, все дело в уязвленной гордости, оттого что в последнее время Матис больше внимания уделял работе, а не ей? Даже если во время ссоры он убил бы Хайдельсхайма, то сказал бы ей об этом – она слишком хорошо знала его. Но кто же тогда застрелил казначея?..

– Requiem aeternam dona eis, Domine, et lux perpetua luceat eis… Amen[10].

С последними словами отца Тристана обитатели крепости стали расходиться. Некоторые бормотали себе под нос и спешно крестились. Матис тоже ушел, не поднимая взгляда. Агнес тихо вздохнула. Видимо, он так и не простил ее.

Неожиданно для себя она решила отправиться в библиотеку. Это место лучше всего подходило для неспешных раздумий, так у нее повелось еще с детства. Филигранные баллады Вольфрама фон Эшенбаха или истории кайзера Максимилиана о «Белом короле», яркие иллюстрации, старательно нанесенные монахами на пергамент, – когда-то все это уносило ее в те далекие времена, которые теперь возвращались в сновидениях. Иногда с ней бывал и отец Тристан. Размеренный скрип его пера успокаивал лучше любой колыбельной.

Вот и теперь, когда Агнес вошла в библиотеку на третьем этаже башни, ее окутал знакомый с детства запах пыли, старого пергамента и дыма. Было уже начало мая, но в печи по-прежнему пылал огонь – отец Тристан любил тепло. Однако старого монаха в библиотеке не оказалось. Агнес хоть и расстроилась, но в то же время почувствовала облегчение. Она с радостью расспросила бы отца Тристана о своих сновидениях. А с другой стороны, ей хотелось немного побыть в одиночестве. Кроме того, когда речь заходила о ее сновидениях и старинных историях, монах становился крайне немногословен.

Агнес глубоко задумалась. Почему он не желал говорить обо всем этом? Куда пропала старинная книга с изображением рыцарского зала? И почему отец Тристан попросил ее не носить открыто кольцо Барбароссы?

Погруженная в раздумья, девушка шагала вдоль полок, касаясь пальцами отдельных томов в надежде отыскать странную книгу, но тщетно. Агнес хорошо запомнила кожаный переплет и золотое тиснение. Книга была большая и тяжелая, так просто ее не спрятать. Может, монах отнес ее в подвал, где в сундуках хранилось еще множество документов и пергаментов?

Агнес хотела уже прекратить поиски, но на самом краю на уровне груди заметила довольно необычную книгу. Она провела пальцем по корешку и поняла, что он не кожаный, а из дерева. Агнес постучала по нему, склонила голову набок и прочла заглавие на латыни:

Divina Commedia. Decimus circulus inferni… Данте, «Божественная комедия. Десятый круг ада».

Агнес насторожилась. Она уже трижды перечитывала описания ада Данте. Ей нравились выразительные обороты, от которых особенно по ночам пробегала приятная дрожь. Однако она привыкла считать, что кругов ада было всего девять. Про десятый она ничего не слышала.

Агнес из любопытства потянула книгу, но та словно застряла где-то. Она потянула сильнее. Что-то вдруг щелкнуло, и часть полки, точно дверь, немного отошла от стены. Агнес осторожно ее открыла и вздрогнула.

Что, черт возьми…

За полкой располагалась каменная ниша, достаточно большая, чтобы в ней мог спрятаться ребенок. Внутри находилось несколько книг и свитков. Агнес перебрала их и заметила, что многие из них были печатные, а не написаны от руки. То были новые работы немецких ученых. Среди авторов были Филипп Меланхтон и Иоганн фон Шатупиц, несколько раз встречалось имя Мартина Лютера. Агнес собралась подробнее рассмотреть свитки, но взгляд ее упал на лежавшую за ними книгу.